Круглый стол на пятерых
- Автор: Георгий Шумаров
- Жанр: Медицина / Советская проза
- Дата выхода: 1966
Читать книгу "Круглый стол на пятерых"
Приподняв чехол, Карпухин попробовал пальцами клавиши машинки. Он пытался уяснить, как Глушко, оставаясь спокойным и даже впадая в назидательный тон, умеет говорить вещи, больно задевающие самолюбие. Может, это и есть квинтэссенция педагогики? Об этом он промолчал, а обследовав машинку, попытался защищаться:
— У меня действительно пухнет поэма…
Получилось неубедительно. Впрочем, конечно, Глушко прав. Он всегда прав. Бывают же такие люди: при всей своей ежедневной, ежеминутной правоте они никогда не похожи на праведников. Более того, они как будто созданы в пику этим праведникам.
Великанов, скрестив руки на груди, стоял у окна. Спокойствие Глушко передалось и ему. Кажется, пришел конец их мучительным размышлениям. Он завидовал непоколебимой решительности Саши. Для Николая собственные вопросы оставались запутанными, а жизнь требует от человека не только правильных, но и быстрых решений. Привести к нормальному виду — этим математическим приемом иногда необходимо пользоваться и в обыденной жизни, надо разобраться в сущности явлений. Подумаешь — не дает развода!
Карпухин вскочил со стула. Не сказал ли он чего вслух? Ему частенько приходилось тратить энергию, чтобы поменьше говорить вслух.
Это уже прогресс, дорогой мой друг Саша, это уже можно назвать зародышем целеустремленности.
— Я сегодня едва не избил Зарубина, — сообщил он.
— Ну-ка! — заинтересовался Глушко.
Но Виталий только плечами пожал, подчеркивая будничность случая. Втайне ему хотелось нарушить в Сашкином мозгу установившуюся гармонию и порядок. Со временем до Сашки дойдет, что человек сложнее, чем всякое представление о нем, даже его, Сашкино, очень объективное и справедливое. Он такой, Карпухин, он может озадачить!
— Тебе надо взять отпуск, — выпалил Виталий. — Как только приедет… Вы махнете подальше. К моим старикам хочешь?
Саша положил ему на плечо тяжелую руку.
— Это тебя Зарубин перепугал?
Виталий сразу остыл.
— Не знаю, зачем вы привели меня сюда, — сказал он. — Хотите, я прочту стихи? Я их записал в память о моем увлечении парашютом.
Они вышли в коридор и направились к залу. Виталий вполголоса, чтобы не слышали другие, стал декламировать, помогая себе жестами:
Если страх глаза порошит
и с овчинку небо лазурное,
мне, поэту, раскрыв парашют,
остается шептать нецензурное.
И шепчу я в своей вышине,
размышляю народным слогом.
Христиане, а бога-то нет,
если я загибаю в бога!
— Ну как? — спросил Карпухин, когда они остановились у конференц-зала.
Друзья обидно молчали, как будто это вовсе не поэзия.