Достойный сын

— Вы только представьте себе область применения! Доставляя резонансную торпеду в ядро нестабильной, готовой к взрыву сверхновой, мы можем повернуть разрушительный процесс вспять, тем самым спасая от колоссальных разрушений планетарные системы! Именно поэтому я не согласна с официальным названием проекта. — Кви метнула трудночитаемый взгляд в сторону Сиврона, остановившегося для беседы с коллегами чуть поодаль. — «Сокрушитель солнц» несет в названии негатив. Я предпочитаю именовать свой проект «Усмиритель». Это наиболее полно отражает его цели. Поэтому практические испытания, на которых настаивает руководство НИИ, лично я считаю опасными и слишком агрессивными.

Орсон подавил скептический смешок. Кви, несомненно, являлась заложницей особого к себе отношения и считала весь мир своей песочницей, в которой она упоенно строила прекрасные замки. Запертая здесь, в стерильных стенах лабораторий, она так и не успела понять, что на самом деле мир — весьма грязное и жестокое место. Больше всего он напоминал Арену Петранаки на Джеонозисе. И если ты упал и не смог подняться, тебя втопчут в этот кровавый песок, лишив шансов выжить. Однако вслух Орсон сказал с легкой, нейтральной улыбкой:

— Вы правы: в Галактике слишком мало лишних звезд.

Кви смерила его настороженным взглядом, словно ожидая от военного насмешки или злой иронии, но Орсон как будто не собирался настаивать на обсуждении ее проекта. К ним вновь вернулся Сиврон, вкрадчиво осведомившийся:

— Ты же не откажешься прочитать нашим специалистам пару лекций о передовых достижениях науки? Мы здесь, как видишь, слегка поотстали. Информационный голод не щадит никого.

Тви’лек развел руками, будто извиняясь, однако по его тону Орсон понял, что это далеко не просьба, и вынужденно кивнул. Разочарованная сменой темы Кви, тихонько вздохнув, отошла в сторону, а Тол, внезапно стерев фальшивую улыбку с лоснящегося лица, тихо сказал:

— Полегче с ней. Она очень ценный член команды, но…

— У нее проблемы, — догадливо сказал Орсон, все еще смотревший вслед омвати.

Тол нехотя кивнул.

— Ее исследования топчутся на месте. Ты же работал с гениями вроде нее, так? Узнай, в чем возникли сложности.

— Может, тебе лучше обратиться к экстрасенсу? — ядовито отозвался Орсон.

— Это не шутки, Кренник, — не поддержал его Сиврон. — Кви Ксукс — результат многолетней селекции в программе Таркина, и он возлагает на нее определенные надежды. Если хочешь выбраться отсюда, используй любой шанс, чтобы заработать побольше очков!

Орсон понимал, что Сиврон прав. Просто он не мог отделаться от мысли, что, попытавшись помочь Кви, станет эмоционально заинтересованным. А от заинтересованности до зависимости — один шаг. Предыдущие «отношения» с галактическим гением стоили Орсону всего, и он абсолютно точно не был готов повторить этот опыт.

И все же он должен был признать: в Кви было что-то такое… Возможно, эта ее трогательная вера в лучшие качества разумных. Не глупость, а именно незрелость. Тол прав: с ней следовало быть осторожным. Не утратит ли она чистоту и остроту мысли, столкнувшись, наконец, с неприглядной реальностью, с истинным обличием жестокого мира?

Орсону не терпелось заняться непосредственно изучением «Воронки», однако он не мог проигнорировать требование начальства. Лекции растянулись на неделю: в свойственной ему манере Орсон отнесся к заданию ответственно, подготовив несколько важных, с его точки зрения, тем для докладов. В свою очередь, сотрудники комплекса были рады отвлечься от рутины и с удовольствием посещали эти лекции о передовых достижениях науки, куда Орсон не мог не включить данные о технологиях, использованных при строительстве Звезды Смерти.

После очередного доклада к собирающему материалы Орсону подошел человек, показавшийся ему смутно знакомым. Он был облачен в стандартный рабочий комбез лаборанта с нашивкой «Инициативы Таркина» на плече. От Орсона тоже требовалось носить эту форму, но он продолжал игнорировать требования Сиврона и оставался в привычном мундире инженерного корпуса, чем знатно раздражал не только тви’лека.

Видя замешательство Кренника, подошедший инженер представился:

— Стиг Роян. Вы не помните, но некоторое время мы были конкурентами в борьбе за исследования.

Орсон внимательнее вгляделся в собеседника: непримечательное лицо, какие-то смазанные, усредненные черты. Однако кривоватая улыбка действительно казалась знакомой.

— Ротана?

— В точку.

Роян снова усмехнулся. Неприятно и зло.

— Должен признать, Галактика оказалась тесной. Я искренне надеялся никогда больше с вами не встретиться, но космические демоны Бездны притащили вас сюда на своих загривках.

Орсон приподнял брови, обозначив фальшивое, полуравнодушное удивление.

— То же самое я мог бы сказать о многих своих коллегах.

— Уверен, это было бы взаимно.

Роян намеренно встал так, чтобы загородить своей персоной выход из конференц-зала, в котором к тому времени они остались вдвоем. Будто боялся, что Кренник избежит неприятного разговора.

— Вы что-то хотели? — начиная терять терпение, спросил Орсон.

В глазах Рояна полыхнула ненависть или нечто, очень на нее похожее.

— Скажите, Кренник, хотя бы сейчас, в этом забытом уголке Вселенной… Вы признаете, что методы, которыми ваша команда вырвала победу на грант от Ротана, преступные?

Орсон прищурился, закончив складывать бумаги в папку, и наконец уделил больше внимания застывшему перед ним мужчине. Медленно склонив голову к плечу, он поинтересовался:

— С чего бы мне это делать?

Роян задохнулся от гнева.

— Просто признайте, что действовали нечестно! Чтобы опередить мою команду, вы не гнушались любыми средствами от промышленного шпионажа до употребления запрещенных стимуляторов. Иначе невозможно объяснить сумасшедшую эффективность вашей команды!

— Я смотрю, вы много думали над этим, Роян. — На губах Орсона появилась острая, издевательская усмешка. — И продолжаете думать, хотя прошло лет двадцать.

— Двадцать три, — проскрежетал Роян. — И только потому, что вы так и не были наказаны за вероломство и самое настоящее преступление. Слышал, кто-то из ваших коллег даже умер от передозировки?

— Несчастный случай, — равнодушно пожал плечами Орсон. Ему все больше не нравился этот внезапный допрос. — Или у вас есть доказательства?

— Если бы они у меня были, — горько выдохнул Роян, — вы не то чтобы грант не выиграли, но и закончили свою карьеру самым позорным образом!

— Какое счастье, что я этого избежал.

— Из-за вас многие мои коллеги потеряли тогда работу.

— Сожалею.

— И это все?!

— А чего вы хотели? — На этот раз удивление Орсона было искренним и неподдельным. — Да, мы употребляли стимуляторы, но это было личным выбором каждого, и ничто не мешало вам поступить так же. Мы были готовы на все ради победы. Вы, очевидно, нет. Побеждает тот, Роян, кто к этому стремится, и мне странно объяснять это вам сейчас, спустя двадцать три года. Надеюсь, на этом все?

Орсон прошел мимо застывшего Рояна, довольно грубо толкнув того плечом. Стигу пришлось посторониться, и его уязвляло, что последнее слово осталось не за ним.

— Знаете, я даже рад, что в итоге вы оказались здесь, Кренник. Справедливость восторжествовала, пусть и спустя годы! Надеюсь, вы повторите судьбу ваших предшественников. Возможно, вам неизвестно, но среди коллег вовсю работает тотализатор. Знаете, на что делают ставки?

Орсон неторопливо обернулся, и Роян с откровенным злорадством закончил:

— На сколько месяцев вас хватит, Кренник. Лично я поставил на два.

Орсону было настолько наплевать, что он даже не стал отвечать на этот злобный выпад. Вежливо кивнув на прощание, он вышел в коридор, радуясь, что сможет приступить к своей основной работе уже совсем скоро.