Достойный сын

1

— Шеф, вы уверены в том, что это необходимо?

Глухой, искаженный вокодером шлема голос Матиза вызвал волну раздражения, и, резко развернувшись, Орсон Кренник уставился на главу своей охраны. В глянцевых гранях черных доспехов можно было различить собственное отражение, однако такого желания не было. На что там смотреть? На жалкого неудачника, допустившего самую непоправимую ошибку в своей жизни?

— Да, крифф побери, — зашипел Орсон, поморщившись от боли в простреленном плече. — Скажу даже больше, это нужно было сделать вчера. Год назад. Пять!

— Шеф, ваше состояние не позволяет…

— Вот от тебя еще не приходилось выслушивать рекомендаций, — насмешливо фыркнул Кренник, отворачиваясь. — Одной инъекции обезболивающего хватит. В конце концов, и не через такое проходили, сам знаешь.

Матиз, неотступно следующий за начальником по длинному коридору административного блока Звезды Смерти, тактично заметил, переходя на менее официальный тон:

— Ну, тогда мы были лет на двадцать моложе, и это было не сквозное ранение от выстрела в упор.

Орсон покачнулся от внезапного приступа головокружения. Оперся о стену — за ладонью в черной перчатке потянулся смазанный черно-бурый след. Плечо горело и пульсировало болью, она ввинчивалась в кости сотней шипастых жал, растворялась в крови, словно яд, и Орсону приходилось прилагать усилия просто для того, чтобы думать. Не хотелось признавать, но начальник охраны прав: еще немного, и он просто свалится от болевого шока, совсем как час назад на площадке связи в Цитадели.

— Мы не для того спасали тебя, чтобы ты угробил свой единственный шанс остаться в живых.

Орсон почувствовал, как его здорового плеча касаются пальцы в латной перчатке, и резко выпрямился, заставляя Матиза отступить. Он криво усмехнулся, давя в зародыше малодушную мыслишку о возможном побеге от системы.

— Не время жалеть себя. Информация слишком важна, и, возможно, счет уже идет на часы. К тому же… Матиз, ты прекрасно знаешь, что шанс — это всего лишь иллюзия. Для меня уже нет и не будет будущего, поэтому какая к криффу разница, в каком состоянии меня доставят в тюремную камеру?

Матиз не проронил ни слова. От его фигуры, закованной в черную броню, веяло решимостью во что бы то ни стало защитить своего «шефа». Если понадобится, и от него самого.

Бесконечный коридор, освещенный вертикальными панелями так ярко, что слезились глаза, наконец закончился у порога командного мостика. Все здесь было настолько знакомо Орсону, что, даже почти ослепленный болью, он безошибочно нашел путь к обзорному иллюминатору, ни разу не споткнувшись. Офицеры, наблюдавшие за развернувшейся за прозрачным транспаристиллом ожесточенной битвой, стали оборачиваться на звук его шагов. Несмотря на то, что всех этих людей Орсон долгие годы знал лично, сейчас они слились для него в абсолютно серую, безликую массу статистов. Свидетели его очередного унижения.

Уилхафф Таркин даже не пошевелился, хотя, без сомнения, видел отражение подошедшего Кренника в иллюминаторе. Не заставила его нарушить величественную позу и повисшая за спиной ледяная тишина — губернатор явно считал битву зрелищнее и интереснее какого-то директора отдела передовых вооружений.

Усиливающаяся боль подхлестывала Орсона, словно боевым кнутом. Нарушая субординацию, он встал рядом с Таркином, пытаясь дышать ровнее. Присутствие верного Матиза вдруг коснулось затылка успокаивающей волной тепла, и Орсон тихо сказал, подписывая себе смертный приговор:

— Повстанцы получили все схемы и чертежи станции.

— Лорд Вейдер займется этим, — холодно отозвался Таркин, даже не повернув головы. — В этот раз скрыть масштабы ваших ошибок не получится… пока еще директор.

— Лорд Вейдер опоздает. — Орсон сощурился, избегая избыточно яркого для него освещения. — Опасность слишком реальна, чтобы просто закрыть на это глаза. Гален Эрсо оставил лазейку для диверсии, и ее необходимо немедленно устранить.

Таркин наконец чуть изменил наклон головы, искоса глядя в сторону собеседника, и приподнял бровь в фальшивом, наигранном удивлении.

— Значит, вы признаете, что личная заинтересованность в главном инженере явилась вашей фатальной ошибкой, Кренник?

Слова Таркина ударили в самую душу, язвили и ранили больнее, чем сотня лазерных залпов, выпущенных в упор. Орсон незаметно перевел дыхание, чтобы как можно равнодушнее заметить:

— Можете мне не верить, но задета моя профессиональная честь, поэтому я прошу у вас возможности приступить к устранению…

— Вы не в том состоянии, директор, чтобы что-то устранять, — ледяным тоном перебил Таркин, но Орсон, развернувшись к губернатору, горячо возразил:

— Я настаиваю, что должен сделать это лично. Никто, кроме меня, не сможет понять, где и как нужно исправить результаты саботажа Эрсо! Это займет не более нескольких часов.

В навалившейся тишине слишком четко прозвучал металлический щелчок и последовавший за ним свист нагревающегося тибанна — Матиз привел карабин в состояние боевой готовности. Таркин оглянулся, подчеркнуто игнорируя угрожающую фигуру в черных доспехах. Присутствовавшие на мостике офицеры вели себя совершенно буднично, словно и не замечая направленного на губернатора Внешнего Кольца оружия.

— Ах да, — тихо выдохнул Таркин. — Как я мог забыть: ваши люди, к сожалению, верны не слишком умному начальству. И каким же образом ваша хваленая «профессиональная честь» сочетается со столь низкой угрозой?

— Она у меня очень гибкая, — мысленно проклиная самодеятельность Матиза, процедил Кренник.

— Итак, вы уверены, что эта самая «лазейка» — не отчаянный блеф сопротивления, и опасность для станции действительно существует?

— Абсолютно уверен, — хрипло сказал Орсон. Даже просто стоять с прямой спиной было неимоверно больно, но он не имел права показывать свою слабость. — Сейчас Звезда Смерти уязвима для атаки повстанцев.

— Вы же понимаете, Орсон, что расплата за такую ошибку слишком высока?

Теперь Таркин смотрел прямо в лицо Кренника, и в его ледяных глазах отражались всполохи бушевавшей в космосе битвы.

— Уилхафф, сейчас это не имеет никакого значения, — твердо сказал Орсон, не опуская взгляда.

Он знал, как сейчас выглядит: седые волосы в беспорядке, глаза лихорадочно блестят, униформа в крови и копоти… Таркин ненавидел подобную вызывающую неряшливость. Тонкие губы губернатора ожидаемо скривились в брезгливой гримасе, и он отвернулся, сказав:

— У вас есть столько времени, сколько потребуется Лорду Вейдеру для того, чтобы вернуться на борт. И еще… Поскольку вы доказали свою ненадежность, я больше не могу доверять вам ни в одном из вопросов, касающихся безопасности станции.

— Понимаю.

— В таком случае вы не будете против еще одного члена в ремонтной бригаде.

— Конечно, — коротко кивнул Орсон.

Сейчас он был готов стерпеть любое неуважение или презрение. Главное — исправить собственный просчет, заключавшийся в излишней вере Галену.

— Любые предпринятые с этого момента действия никак не смягчат вашу вину.

— Мне жаль, — едва слышно выдохнул Орсон, и Таркин внимательно посмотрел на поверженного директора, будто принимая эту долгожданную капитуляцию.

— Приступайте, — уронил Таркин, и Орсон, покачнувшись, неловко развернулся через плечо.

Матиз опустил дуло карабина, все это время смотревшего в спину губернатора, и вовремя подхватил Кренника, когда тот начал заваливаться набок.

Кренник окинул мутным взглядом обращенные к нему лица офицеров. Бледные и решительные, они были готовы поддержать его, несмотря ни на что.

— Оянта, — хрипло позвал адъютанта Орсон. — Бригадира Вгаарха в ремонтный док на пятом секторе экватора. Пусть захватит с собой аптечку и двух дроидов класса КХ. К тому же доку со склада подогнать кваданиевую плиту… — Орсон запнулся, прикидывая нужный размер, и назвал цифры.

Оянта торопливо кивнул, вбивая информацию в свою деку.

— И да, — немного заторможенно добавил Кренник, — будете лично сопровождать человека гранд-моффа Таркина.

— Да, сэр! — бодро отчеканил Оянта, хотя было видно, что юноша испуган и растерян.

Покинув мостик пусть и неверной походкой, но зато с идеально прямой спиной, Орсон прошагал до нужного лифта и только тогда, раздосадованно зарычав, грохнул левым кулаком по черной кирасе Матиза.

— Когда ты прекратишь думать задницей и научишься пользоваться головой?! Идиот безмозглый! Ладно, я уже покойник, но ты-то куда полез?

— DLT делает переговоры более эффективными.

— Да! — рявкнул Кренник. — А еще он сделает прекрасные дырки в наших с тобой головах, когда тебя поведут на расстрел за компанию со мной!

Матиз промолчал, но они слишком давно знали друг друга, и даже в этом молчании Орсон различил угрюмое упрямство.

— Крифф с тобой, — устало закрывая слезящиеся глаза, выдохнул он. — Помоги добраться до дока, я что-то плохо вижу.

— Это побочка триданна. Через час пройдет.

Опираясь спиной о холодную стену коридора, Кренник нервно усмехнулся и сказал:

— Уже через несколько минут я получу убойный коктейль из обезбола и стимуляторов. Как думаешь, поможет?

Матиз затащил начальника в подошедший лифт и выбрал на панели пункт назначения. Ему оставалось только верить в потрясающую удачу шефа.

* * *

После первой же инъекции дышать стало легче: пошла на спад мучительная боль в плече. Как бы тяжело ни было, Орсон сдаваться не собирался. На своем веку он выдержал не один удар и был знаком с предательствами, подлостью и ложью. Лишь одного не учел: что на то же самое оказался способен и Гален. В груди знакомо заныло, и Орсон перевел дыхание, заряжая инъекционный пистолет очередной ампулой. Не время думать об этом, ведь в любом случае для них обоих уже все кончено. Эта партия в саббак была последней, карты легли на стол, Орсон поставил все и проиграл.

Чтобы исправить хоть что-то, необходимо было действовать быстро и четко. Лично проследить за тем, как нелепая надежда Галена Эрсо на победу сопротивления будет уничтожена раз и навсегда. Маленькая, но все же месть за скорую и неотвратимую смерть.

Вторая инъекция оставила чувство жжения в вене, в ушах застучало — стимулятор подхлестнул уставшее сердце, подарив несколько часов силы. Именно то, что ему так необходимо. Кренник глухо выругался, ощущая, как по корню языка растекается покалывающее онемение. Через пару секунд это тошнотворное чувство сменилось отвратительно горьким вкусом, и ему пришлось поспешно сглотнуть.

Матиз убрал использованные ампулы в утилизатор и спросил, не передумал ли шеф. Ведь еще не поздно поручить дело заместителям или ответственному бригадиру. Этот кретин не понимал и никогда не поймет, почему для Орсона было так важно самому участвовать в операции. К счастью, отвечать не пришлось — в отсек с ремонтными скафандрами явилась вся «бригада». Первым вошел огромный вуки, чья длинная шерсть уже серебрилась благородной сединой. Несмотря на свой почтенный возраст, Вгаарх продолжал удерживать лидерство среди молодых, но не таких мощных соплеменников и считался одним из лучших работников своего сектора. Впрочем, его сила и ловкость не искупали того факта, что у Вгаарха был поганый и склочный характер, который он просто обожал демонстрировать. Поэтому уже с порога он завел нудную ворчливую тираду, вся суть которой сводилась к тому, как он устал послушной зверушкой бежать к ноге по любому капризу директора, что его оторвали от важной работы и еще с полсотни жалоб, которые Орсону придется выслушать, если он хочет, чтобы вуки и дальше выполняли его приказы.