Добыча дракона. Вернуть истинную

Глава 8

Руки Скандра обхватили мои плечи, а сам он внимательно наблюдал за мной. Сам молчал, заставляя меня нервничать. И чем больше проходило времени, тем сильнее я начинала переживать.

– Мы драконы, и этого не изменить, – низкий баритон проходится холодком по коже.

Отчего-то его слова показались мне зловещими, необычными. О чем мне стоит задуматься. Но я так жду ответа, что совсем не обращаю внимания на знаки, которыми окружает меня судьба.

– Ты не ответил на второй вопрос, – заметила, сказала вслух.

С каждым разом я обретаю все большую уверенность в себе, словно чувствую, что настоящего наказания от него никогда не будет. Он слишком мною одержим. И это становится понятнее с каждым прошедшим днем.

– Обычно… – ухмыляется, гладит мою кожу ладонями. – Мы лежим в постели… – наклоняется и шепчет мне на ухо. – И занимаемся…

Резко дергаюсь и кладу руку на его рот, прошу так замолчать. Щеки у меня пунцовые, сама я начинаю часто дышать, даже глаза опускаю, чтобы он не увидел моего смущения. Драконица курлыкает, с потрохами выдавая наши эмоции, а тихий смех черного дракона вторит ее мыслям и издаваемым звукам.

– Но не сегодня… – убирает мою ладонь и продолжает говорить. – Предлагаю заняться охотой.

– Охотой? – переспрашиваю и кидаю взгляд на разделанную тушу лани. – Думаю, мяса у нас достаточно.

Осматриваюсь, вижу, что все продукты расставлены по своим местам.

“Хозяйственный”, – удовлетворенно рычит драконица внутри.

– Мы будем учить тебя правильно охотиться, сладкая, – говорит за двоих Скандр, а затем утыкается лбом в мой лоб.

Драконица аж встрепенулась, подняв лобастую голову. Радость и предвкушение охватили все ее тело, она начала давить, словно пытаясь вырваться. Грудь прострелил зуд, распространяясь по телу. Так, будто она разрывает меня изнутри когтями.

– Ей нр-р-равится, – с радостью откликается на этот рык черный.

После заглядывает в мои глаза, замечаю, как его зрачки меняются, вытягиваясь и становясь звериными. А после его голос меняется, словно человек сменяется драконом.

– Довер-р-рься мне, моя др-р-ракоша, – сладкой патокой его голос проходится по позвоночнику драконицы.

И я подчиняюсь ей, чувствуя, как закручивает в водовороте мое тело, и Скандр поднимает меня на руки, вытаскивает на улицу. Так что когда я трансформируюсь в своего золотистого зверя, встряхиваю головой и, когда поднимаю ее, вижу перед собой черного.

“Мой Дар”, – рыкнула, чувствуя удовольствие, я-драконица.

“Дар-р-р? Мне нр-р-равится”, – сразу же ответил черный, возвышаясь над нами и демонстрируя темные литые мышцы, которые блестят на солнце. – “Моя Ла-ла”.

Его ласкающие слух слова вдруг почему-то не нравятся моему зверю. Она вдруг щерится и поднимает голову, недовольно глядя на своего дракона.

“Ми-ла”, – говорит она, но вызывает у меня недоумение.

Почему Мила? Этот вопрос сразу же рождается в моей голове, заставляя недоуменно хмуриться и взирать на Скандра, хотя мысли у меня заточены внутрь.

“Ла-ла”, – выдыхает мужчина из своей пасти, отчего часть огня слегка опаляет кончики травы.

Я машинально гашу все разгорающееся пламя лапой. Удивленно поднимаю ее внутренней стороной к глазам и в шоке сажусь на попу. Ни одной подпалины или ранки. Словно и не было этого огня.

“Мила! Меня зовут Мила!” – продолжает напирать моя драконица, уже рыча на черного, который стоял напротив со своим самодовольным видом, продолжая ее раздражать своим упрямством.

“Ого”, – в это время я-человек все еще поражалась тому, что золотые всполохи меня ни каплю не задели.

“Упр-р-рямая”, – зарычал недовольно Скандр, но больше ничего не сказал.

Взмахнул крыльями и взлетел, казалось, не прилагая к этому никаких особых усилий. Завис в воздухе и в ожидании посмотрел на меня. Я-драконица скривилась, сделала пару шагов назад, раскрыла крылья и… Ничего.

“Эй, что за дела?!” – возмущенно пискнул мой ничего не понимающий зверь.

Она попыталась снова взмахнуть крыльями, но боль в лопатках притупила чувствительность, отчего мы вдвоем с ней остались на земле, ничуть не поднявшись в воздух. Разочарование затопило все нутро, так что я просто стиснула зубы, пытаясь помочь нам обоим. Вот только мы лишь мешали друг другу. Она не обращала внимания на боль, я же пыталась вразумить ее не спешить.

А после наших совместных безуспешных попыток оторваться вверх, я почувствовала, как сзади повеяло холодом, а затем – теплом. Дуновение чужого дыхания на шее, а затем его когти прикоснулись к основанию крыльев и слегка, казалось, помассировали. От этого спазм стал покидать спину, крылья начали двигаться более плавно, а затем я ощутила, как подо мной стал закручиваться вихрь из пылинок и земляных частиц.

“Я лечу! Я лечу!” – восхищенно кричу я-человек, словно это какое-то удивительное событие.

Пусть до этого я и была в воздухе, но сегодня был мой первый именно осознанный полет, когда я сама этого хотела и сама попыталась. Блок, стоявший внутри сознания, открыл завесу, а когда я взлетела достаточно высоко, чтобы наш дом показался мне букашкой, полностью спал.

“Кр-р-расивая”, – сделал очередное, но безумно приятное моему драконьему эго комплимент мой дракон.

“Он знает толк в женщинах”, – хмыкнула, говоря своей драконице.

“Каких еще женщинах?” – ревниво ответила она, а затем возмущенно посмотрела на Дара.

Тот парил рядом, страхуя и поддерживая на тот случай, если крылья мне откажут. Я эту заботу оценила, а вот мой зверь накрутил себя до предела, злясь на мифических других дракониц, которые могут покуситься на ее дракона. Только ее.

Я-человек фыркнула, наблюдая за ее ревностью, за тем, как она выдыхает горячий пар, глядит на Дара с таким возмущением, будто застала его за изменой.

“Тихо, др-р-ракоша, я только твой”, – подлетает с этими мысле-словами, пытается дотянуться головой до меня, но драконицы пищит и отлетает, что-то агрессивно курлыкая и злясь.

А затем вдруг разворачивается и летит по одному ей известному пути, повернувшись к своему дракону задницей. Сзади раздается игривый рык, после чего слышу свист рассекаемого воздуха. В атмосфере четко витает ощущение погони, азарта, которое охватило двух зверей. А после зверь полностью завладел сознанием, вытесняя временно мою человеческую часть.

И я стала сторонним наблюдателем. Драконы летали над горами, лесами, полями, чувствуя свободу и легкость, игривость и пикантность момента. Того, что никогда раньше не наполняло нас обоих.

“Охота”, – зарычала она, а я заинтересованно наблюдала за тем, как внизу снуют туда-сюда люди, они кажутся мне такими маленькими, словно там живут муравьи.

А затем я смотрела за тем, как мы с черным драконом снижаемся к земле, самой границе нашего леса. Туда, где между деревьями достаточные зазоры для драконьих тел.

“Учи”, – как-то нагло прорычала моя Мила, имя которой отозвалось внутри у меня теплом.

Словно я уже знаю его, слышала раньше, и оно было для меня важным. Безумно важным, хотя для я-человека раздражающим. Таким, будто это имя оказывало на меня вибрирующее влияние, вызывая невроз и стресс. Все это отдается дрожью в позвоночнике, но я встряхиваю головой, временно прогоняя эти мысли. От них начинает болеть голова, а сейчас я бы хотела понаблюдать за тем, как черный дракон учит охотиться на дичь.

“Запомни первое, сладкая. Нужно быть тихой”, – первый совет Скандра-Дара.

И мы с драконицей припадаем к пузу, броня которой все равно достаточно плотная, так что камни и ветки на почве не доставляют беспокойства. Драконица даже дышать стала тихо. Вокруг был лишь рокот и звуки окружающей природы, птиц, а затем… Шуршание и запах… Добычи… Желанной… От которой во рту скапливаются слюни.

“Прислушивайся к звукам. Любым. А после научишься определять, как течет кровь по венам у зверя”, – шепот дракона в голове.

Мы продолжает прислушиваться и наблюдать. Вот только каждый раз, когда Скандр-Дар хотел перейти к следующей части охоты, она все портила, издавая какой-нибудь неуместный звук. То игривый рык, то недовольный возглас, который начал раздражать уже и меня. Учитель из чёрного дракона получился отменный, а вот ученица из золотой драконицы – так себе. Слишком нетерпеливая, импульсивная, молодая. Она не хотела выжидать добычу, томясь в ожидании и бездействии. Ей хотелось зарычать на весь лес и возвестить всех лесных жителей о своем присутствии. Хотелось, чтобы ею восхищались, боготворили и просто делал подношения в виде туш и мяса.

“Вот же бездельница”, – ругнулась на нее, когда до меня дошла эта истина.

“Отстань. Ничего ты не понимаешь в этапе ухаживаний самца”, – как-то даже лениво и не грозно возразила мне, отмахиваясь своим нервно двигающимся хвостом, который она то поднимала вверх, то опускала вниз.

Сзади вдруг стало раздаваться какое-то странное не то сипение, не то пыхтение неизвестного происхождения. Но из-за перепалок я-человека и я-драконицы мы обе не сразу поняли, что там происходит. В конце концов, чужое тяжелое прерывистое дыхание стало уже невозможно не замечать, и мы повернули голову. А там теряющий свою выдержку Дар, который словно загипнотизированный пялился на нашу пятую точку и…

“Ты… Негодница!” – практически задыхаясь, снова попеняла своей золотой о недопустимости подобного поведения с ее стороны.

Я то открывала, то закрывала рот, не зная, что еще сказать на ее выпад. Не просто так она дергала хвостом туда-сюда. Только сейчас до меня дошло, что она так то показывала, то скрывала от взора дракона свою дырочку, в которую…

“Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках”, – хмыкнула она и продолжила это непотребство.

Так и хотелось возразить, что она и сама не понимает. Надо же, и где только таких слов набралась. Тоже мне, знаток мужчин тут нашлась.

“Каких еще мужчин. Мой дар – самец, а не какой-то там мужчина”, – фыркнула она, отзываясь на мои мысли.

“Он и мужчина тоже”, – закатила мысленно глаза, но вот управлять драконьим телом была пока не способна, так что все это лишь ментально.

В этот момент терпение зверя Скандра, видимо, окончательно иссякло, так как он вдруг выдохнул огонь из ноздрей, заклокотал грозно, но в то же время игриво, и захлопал крыльями, подгребая лапами ко мне. Да так резво и споро, что мы с Милой даже не поняли, как он вдруг оказался над нами, прижимая к земле и намереваясь овладеть своей самочкой в звериной ипостаси.

Я-человек покраснела, а вот я-драконица на удивление, наоборот, взбрыкнула, пытаясь скинуть самца со своей спины.

“Ишь, какой наглый. Где ухаживания, а?” – с такими возмущениями она опустила хвост так, что в дырочке ее стало не подобраться.

А вот дракон Скандра меня приятно удивил. Он недовольно зашипел на Милу, словно уговаривал, затем стал ласково рычать, но не добившись ее согласия, зарычал яростно и взлетел, освобождая от своего наглого тела. И когда он исчез с горизонта, только тогда моя драконица растеклась в блаженстве.