Добыча дракона. Вернуть истинную

Глава 17

Выбегаю на улицу и вижу, что Первородный дракон так и не смог прорваться и взмахивал крыльями за воротами. Отец в это время в человеческой ипостаси и с мечом наперевес отбивался от тех, кто наступал спереди. Подчиненные Искандеру драконы.

“Давай”, – шепчу Миле, подталкивая ее взять над телом контроль и принять звериный облик.

Она встряхивается и прикрывает глаза. И я следую ее примеру, а после чувствую, как тело начинает трансформацию. Слышу хруст, легкую боль после долгого перерыва, а затем крик папы:

– Нет, Радмила, нет!

– Она превращается… – шепотки со всех сторон.

– Драконица… Золотая драконица…

– Он и ее заберет…

– Держите оборону…

Не знаю, сколько прошло времени, но все в это время замерли. Даже сам Искандер перестал опалять стены дворца пламенем, словно завороженный красотой золотой чешуи. Я-драконица подняла голову, распахнула крылья, отчего рядом взметнулась пыль, заставляя рядом стоящих отшатнуться, прикрывая глаза.

“Моя…” – полурык от черного дракона Дара, который бросил все дела и просто ласковым движением глаз проходился по драконице.

“Уходи!” – рык от Милы, она взлетела, не обращая внимания на предостерегающие крики и злость и беспокойство приближающегося к нам Рагнара.

Вот только в этот момент к нему подбежала мама и что-то зашептала на ухо, словно знала больше, чем даже я сама.

“Лети со мной. Подчиняйся!” – приказной тон Искандера не понравился даже Миле, хотя она еле как сдерживала себя, чтобы не подлететь и не приластиться к его шее, напрашиваясь на ласку.

“Принеси подношение, и я подумаю, Дар”, – поменяла тактику она и стала хлопать глазами.

Наверняка для других это выглядело устрашающе, но черный наоборот застонал грудным звериным тоном и ощерился, желая подлететь ближе. Вот только сила духа дворца всё равно его не пропускала, и этот факт особенно понравился я-драконице.

“Пр-р-ринесу лучшее подношение, сладкая”, – оскалился Дар и взмахнул крыльями, гордо выпятив грудную клетку.

Посмотрел вниз на копошащихся драконов в человеческих обликах и людей, наклонил голову набок, словно раздумывая переложить на них часть своих обязанностей.

“Сам!” – чуть заверещала сразу же заметившая этот интерес у Искандера Мила.

Тот зарычал, показав клык, но кивнул нехотя. Вот же наглый, привык, что у него есть подданные, готовые сделать всё за него. Я-человек и я-драконица – мы обе возмутились.

Мила даже зарычала обиженно, чтобы до него дошло всё ее чувство обиды.

“И отпусти их! Это мои игрушки!” – проворковала, словно истинная женщина.

Я опустила глаза вниз, надеясь, что никто этого не услышал. Впрочем, мы довольно высоко, за пределами дворцового купола, нам в спину дует ветер, так что рыки наши должны долетать до них свистящим фоном.

“Командир-р-рша моя”, – стал вдруг не злиться, как я ожидала, а ласкаться словами дракон.

Со стороны выглядело, будто это разбор полетов и скандал двух давно женатых драконов, но все наблюдали за нами напряженно. Отца сдерживала лишь мать, которая продолжала ему что-то говорить.

И когда Искандер, глаза которого сияли одержимостью, взлетел, удаляясь подальше от дворца, по территории пронесся гул облегчения, особенно от тех, над которыми довлело бремя подчинения зову Первородного.

Цепи его приказного слова слетели, и все застыли, наблюдая за тем, как я спускаюсь вниз, посреди двора. Складываю крылья, а затем Мила, устало зевнув, отдает мне бразды правления телом.

– Нам нужно поговорить, – сказала я родителям сразу, как снова стала человеком.

Даже нагота меня не смущала, но я всё равно с благодарностью посмотрела на тех, кто накинул на меня плащ, скрывающий от посторонних глаз.

Я иду к родителям, а меня сверлят со всех сторон пораженные взгляды. Первый испуг и впечатление от нападения Искандера стал проходить. Кто кинулся к пострадавшим, кто к испорченному имуществу, но были и те, кто провожал взглядами меня.

– Вызовите лекарей и уберите обломки. Пусть через час ко мне подойдет счетовод, – кивнул подчиненному папа, а затем потянул меня и маму внутрь.

Я покрутила головой, но не увидела нигде Ардена.

– Где брат? – поинтересовалась, пока мы шли по коридору в кабинет отца.

– Он уехал рано утром, – переглянулись родители, и я почуяла подвох.

Но вокруг меня сейчас столько тайн, что докапываться до такой мелочи, пытаясь узнать подробности, не было никаких сил.

Как только мы зашли в святая святых папы, дверь захлопнулась, отсекая нас от посторонних. Папа повернул камень у двери, ставя полог тишины, чтобы наш разговор остался конфиденциальным, а затем мы с мамой расположились на диване. Она меня сразу же приобняла, и тепло разлилось у меня в груди. Это то, чего мне действительно не хватало.

– Он стал твоим опорным крылом? – с мрачным видом спросил папа, и я лишь кивнула.

По скулам отца двигались желваки, а руки его были стиснуты в кулаки. Он злился.

– Что он… – сглотнул папа, прикрыл глаза. – С тобой…

– У нас ничего не было, он благородный дракон, – покачала головой, успокаивая родителя.

Даже ощутила, как тело мамы расслабилось, сбрасывая оцепенение и напряжение. Она даже выдохнула шумно от облегчения.

– Благородные драконы девиц не похищают, на чужие дворцы не нападают, – скептически произнес папа Рагнар, сложил на груди руки, сурово поджимая при этом губы. – Да и в бездну на тысячелетия не заточают.

Больше он вопросов не задавал, видимо, услышав самое главное.

– И память не стирают, папа, – усмехнулась уже я.

Они с мамой сразу же вскинули на меня полные надежд взгляды.

– Ты нас вспомнила? – спросила уже мама, беря мое лицо ладонями и заглядывая в глаза, словно искала там нечто важное.

Я замолчала, выдерживая паузу, а затем просто молча кивнула. Вот только не ожидала, что мама расплачется, всхлипывая и шмыгая носом.

– Слава богу, Рагнар, – посмотрела на отца, голос немного гундосил. – Сегодня прекрасный день. Ты обрела память, не потеряла драконью ипостась…

– Ага, и двор нашего дома разрушен бывшим богом, – фыркнул папа, но по голосу я чувствовала, что он рад тому, что случилось.

А его ворчание… Это способ сбросить стресс и агрессию.

– Почему бывшим? – уцепилась за эту фразу, не понимая ее.

Родители снова переглянулись. Папа буравил взглядом маму, и в какой-то момент она кивнула, словно они пришли к какому-то соглашению. Опять эти взгляды один на один. В такие моменты ощущаешь себя третьей лишней, они будто говорят между собой мысленно.

– Когда ритуал в пещере Харссен Тойрэо был завершен, Искандер унес твое тело, – начал издалека папа, рассказывая то, что мы все и без того знали. – Но его меч остался у обломков алтаря.

Я кивнула, припоминая, что при нем всё то время, что мы жили в домике, не было оружия. Совершенно никакого. Сейчас понимаю, как это странно. У всех воинов были мечи, кинжалы или копья.

– И что в нем такого важного? – нахмурилась, не имея никаких идей.

– В нем заключена сила бога, – улыбнулся папа. – Ты же знаешь, что в свое время его меч был разделен на пять, каждый из которых имел свою силу.

Напрягла память, которая всё еще недостаточно хорошо мне подчинялась. Приходилось каждый раз собирать пазл из отдельных кусочков, чтобы собрать каждую картину воспоминаний воедино.

Пять мечей света издревле принадлежало пяти родам драконов – Златокрылым, Опал, Белым, Змееголовникам и Карликовым драконам. С помощью них велась судебная система, вот только при самых страшных преступлениях. Ведь тот, кто будет убит одним из мечей, лишится важного в следующем перерождении – магии, драконьей сущности, здорового тела либо потомства. Каждый меч лишал чего-то одного. А тот, что хранился в роду правителей, полностью убивал дух и душу навсегда, лишая перерождения.

– Такая сила в них заключена не просто так, – отвлек меня от мыслей папа, возвращая в реальность. – Всё это сила Искандера, первого хранителя, которого создал наш творец Яори. Перед заточением он вложил ее в свой такой же божественный меч, напитав энергией и магией. Разделенные, они не были сосредоточены в одних руках, но при этом накапливали все эти тысячелетия еще больше силы. Думаешь, почему он не нападает по-настоящему, в полную силу? Желай он, и всё здесь было бы разрушено до основания.

Папа сделал паузу, давая переварить эту информацию. В кабинете была полная тишина. Даже мама старалась не дышать, слушая отца.

– И когда он завладеет пятью мечами, они сольются в один и станут его оружием. А сам он вернет себе бессмертие и божественные силы, – закончил папа Рагнар, поджав губы и покачал головой.

– Ты сказал «когда», а не «если», – прошептала, отметив этот факт.

По губам его скользнула улыбка.

– Как мы уже заметили, пророчества имеют свойства сбываться.

И на этот он замолчал, больше не произнося ни слова.

– Где сейчас мечи? – сглотнув, задала главный вопрос.

Не знаю, как долго Мила сможет дурить дракону голову. Сейчас мозг Скандра затуманен феромонами, он ни слова не говорил про меч. Уверена, как только схлынет первая волна его интереса ко мне, он первым же делом вернет себе свою собственность.

– В надежном месте, – улыбнулся папа, но при этом в глазах отчетливо читалась тревога.

Какое-то время мы все молчали, у меня опустились плечи, но затем мама прижала меня к себе крепче.

– Давайте на сегодня эту тему больше не будем поднимать, Рагнар. У нас такое событие в доме. Радмила наконец обрела драконицу, так что настало время нашего самого важного ритуала. Ты же хочешь узнать, какой у тебя будет подарок предков?

Ее вопрос разрядил обстановку. Я даже подскочила на месте, совсем забыв о ларце артефактов. Сердце гулко загрохотало, ладошки вспотели. Нет, я всё еще была напряжена и переживала из-за ситуации с Первородным, но за последние дни для меня всего было слишком. Даже разум требовал передышки.