Школа ведьм

ГЛАВА XII

Что короли мне, жалкие подобья!

Я — маг и мне подвластны все стихии.

Так люди думают, по крайней мере,

И власть моя над ними безгранична. Неизвестный автор.

Фекла долго блуждала среди чужих иллюзий, наконец, она попала туда, куда хотела. Сгусток энергии, такой огромный, что хватило бы, чтобы зажечь звезду. Основная энергия душ поступала сюда. Ведьма задумалась. Нужно искать слабость в силе. А что самое сильное? Мозг! Организм дракона был относительно прост. Все нити вели в одно место — к центру управления тварью. Фекла очутилась в помещении, создавалось впечатление, что ты висишь в воздухе — ни потолка, ни стен, ни пола, только темные грозовые тучи да контуры земли внизу. Внезапно перед ведьмой появилось огромное лицо, хотя оно было скорее похоже на собачью морду.

— Кто ты? Как ты здесь оказалось? — Спросила морда, разевая клыкастую изогнутую пасть, напоминающую пещеру.

— А ты сам то кто? — Фекла уперла руки в бока.

— Я? — Дракон задумался. — Раньше я был человеком. Теперь нет. Но я тебя помню. Тебя зовут Фёкла. Как ты осмелилась прийти сюда, возвращайся на место.

Ведьму на минуту охватил страх, чужая воля была невероятно сильна. Мир поплыл вокруг нее, начали проступать контуры комнаты: окно, закат, облака…

Дракон сверкнул глазами. — Ты ДОЛЖНА подчинятся.

Всю свою жизнь Фекла считала, что ведьма ничего никому не должна. Стоило ей раз услышать это слово, все ее естество автоматически переключалось на противоречие. Если бы дракон знал об этой исконной женской черте характера, особенно развитой в ведьмах, он бы лучше съел собственный хвост, нежели произнес это слово. Мир перестал расплываться, видения исчезли.

— Должна да не обязана! — Села на своего конька Фекла. — Пасть то закрой, тебе говорят. Командир треклятый! А нука отпускай всех!

— Как?! Ты часть меня! Ты не можешь ничего приказывать или хотеть без моего ведома!

Фекла раздосадовано покачала головой. Глупость дракона превзошла все пределы. Он забыли главное — сильнее человеческой души ничего и быть не может. Как всегда все проще простого. И дракон совершил ошибку, он слишком низко ценит людей. Потому что у него нет душ, он забыл о главном — каждый человек слаб, жалок перед магическими созданиями, но он имеет право выбора. Этот древний закон существует со времен создания мира. Другие создания действуют по велению природы и богов, человек по велению сердца. Человек может выбирать! И никакая сила не может помешать этому. Нужно только, чтобы все эти люди вспомнили кто они на самом деле. А там, пусть сами выбирают между счастливой иллюзией и страшной правдой. Решимости принять правду хватит не у всех. Может ни у кого. Времени и сил хватит только на одну попытку. Фекла собрала все свои силы. Ее сознание вихрем пронеслось по всем клеткам дракона, проникая в каждую из душ. Чудовище дрогнуло, один за другим люди начали приходить в себя, с ужасом сознавая реальность. Ведьма истратила почти всю энергию на этот шаг, разум медленно угасал. Последняя мысль эхом прокатилась по всему пространству. — Теперь все зависит от ВАС.* * *

Неожиданно дракон взревел и бешено заметался в воздухе. Его контуры начали терять четкость, оставляя за собой белые размывы. Чудовище стало походить на незаконченный рисунок. Зрители с трибун разразились радостными криками. Дракон изогнулся дугой, из его груди, пасти, из каждого шипа на спине вырвались лучи света. Дракон умирал. Огромной силы энергетические потоки пронзили пространство, оно пошло волнами, как простыня на ветру. Невиданные потоки магии хлынули в мир. Души, роем сверкающих звезд, разлетались в разные стороны. Было невозможно отвести взгляд от прекрасного зрелища, зрители прикрывали глаза ладонью, щурились от яркого света, но не отворачивались. * * *

Свет охватил противников.

Вспышка отразилась в расширенных зрачках Ворона. Он вскочил на ноги и застыл, пораженный ужасной мыслью. Он опоздал. Сейчас свет погаснет и ЕЁ больше не будет. Будет что-то скрюченное и обуглившееся. Стало трудно дышать, Роман зажмурился и тряхнул головой.

Однако вопреки всем предположениям, Состязание затянулось. Огненный шар не погас, лишь немного потускнел, так что можно было различить контуры противников. Тонкая фигурка девушки с развевающимися волосами и силуэт мужчины. Между ними было всего несколько метров.

— Ты не посмеешь, Арсений! — Закричал верховный маг, в сердцах швырнув любимую шляпу на пол. — Она же еще совсем ребенок!

— Отпусти ее! — Поддержал начальник охраны. Его подчиненные тоже басисто заголосили.

— Маньяк! — Завизжал зеленоволосый распорядитель.

— Боже, пусть только она выживет. — Прошептал Ворон. — Я тебя никогда ни о чем не просил.

Лилия пребывала в странном состоянии. Свет был в глазах, в носу, жег в груди. Свет — белый, красный, зеленый. Девушка дрожала, как лист на ветру. Прежняя неуверенность снова вернулась и поглотила ее сознание. Что она может? Похожая ситуация, в азартных играх, сначала ты одерживаешь победу за победой, распаляешься, но внезапно удача отворачивается от тебя, ты понимаешь, еще один ход — и все кончено, ты проиграл. Осталось только сделать последний шаг. Вдруг что-то пребольно кольнуло ее в бок. Смирнова пошарила во внутреннем кармане куртки и вытащила маленькую шкатулку, подарок добродушного хомяка. Золотые буквы на крышке впитывали свет, они чернели на фоне ярких лучей. «Пандоре». — Прочитала Лилия. Смирнова смутно помнила миф о Пандоре, которая открыла ящик и выпустила беды и несчастья. Что ж, может, там осталось что-нибудь полезное? Она осторожно приподняла крышку. Тихий голос зашептал ей на ухо.

Я ни бед и ни несчастий, ни недугов не боюсь,

Женщине была дана я, часто женщиной зовусь.

Мной полны сердца и взгляды и бродяг и королей.

Из всех благ у человека только жизнь меня длинней.

Так какая там была отгадка? Лилия вспомнила и уже без страха посмотрела в лицо приближающемуся магу. НАДЕЖДА!

Магическая энергия, освободившаяся, после смерти дракона в этот момент достигла арены.

Лилия вскрикнула и без чувств упала на землю. Свет померк. Арсений устоял, он тяжело дышал, руки слегка подрагивали. Ворон зарычал и бросился на него. Мужчины сцепились в рукопашной, забыв про магию. Они клубком катались по земле. Наконец Ворон начал брать верх. Он было занес кулак для очередного удара, но остановился. Арсений неподвижно смотрел куда-то за его спину. Роман оглянулся и едва не подавился глотком воздуха.

Девушка медленно поднималась с земли. Она двигалась медленно и странно, словно ее дергали за невидимые ниточки. Внезапно Смирнова резко подняла голову и посмотрела на мужчин. Те нервно сглотнули. Эти голубые глубокие глаза не могли принадлежать человеческому существу.

— Л-лилия? — Роман скатился с мага и поднялся на ноги.

Девушка не замечала его. Спокойное, неживое, как никогда прекрасное лицо было повернуто к Арсению. Лилия протянула к нему руку, в этом жесте было столько силы, что воздух содрогнулся. Поток ветра взлохматил седые волосы мага.

Лилия качнула головой вправо. Седых взлетел в воздух и упал. Качнула влево. Арсений снова ударился о землю. Девушка глубоко вздохнула, ее ноги оторвались от песка арены. Белые крупинки хороводом закружились вокруг.

Никто не проронил ин звука. Зрители боялись лишний раз пошевелиться. Девушка казалась самим воплощением могущества и опасности. Создавалось впечатление, что весь мир стал серым, бесцветным, вся энергия и яркость сосредоточилась в ней.

«Вне себя от бешенства» — вот как Лилия сейчас могла охарактеризовать свои чувства. Злоба, раздражение, боль — все, что она все эти годы старалась подавить в себе, вырвалось наружу. Смирнова уже не помнила, что было, не понимала, что происходит, только знала, что ОЧЕНЬ зла на человека с седыми волосами. Этот человек должен умереть. Все просто.

Вся магия, что все эти годы скрывалась в ее душе, собралась для одного удара. Человек с седыми волосами пытался сопротивляться. Он попытался и проиграл. Свет снова охватил противников. На этот раз его вызвала Лилия. Мужчина и девушка оказались лицом к лицу. Арсений понял, что все кончено, но у него хватило духу бесстрашно посмотреть в глаза своему убийце. Лилия холодно встретила его взгляд.

Все кончено.

Все начинается вновь.

Неизбежность происходящего пронзила Седых, словно игла. Он с жадностью прозревшего слепого всматривался в блестящие узкие глаза, острый подбородок, солнечные волосы. Он уже знал ее, знал ее повадки, голос, душу, в сотне других обличьях и сотне других жизней. Он — часть нее. Он умрет за нее, умрет без нее, он был мертв до нее. Кровь обожгла вены. Это не любовь. Это глубже, шире, много древнее. Есть только начало. Этому нет конца.

Все начинается вновь.

Все кончено.

Она узнала его. Сердце разрывалась пополам. Она знала, что предназначена ему. Но она уже любила. Два чувства встретились. Схлестнулись два мощных потока. По глазам будто резанули острым ножом. Магии и чувств было слишком много для одного человека, даже если этот человек — ведьма.

Энергия вырвалась из тонкого тела девушки. Колоссальный магический взрыв пронесся по арене, увлекая за собой потоки ветра и ее душу. В воздух взлетели зонты, шляпы, сумки и малогабаритные зрители. Струи энергии вздрагивающей Лилии в небо. Защитный купол не выдержал напора и серебряным дождем заструился на землю. Наконец тело девушки мучительно изогнулось и затихло.

Погасли последние серебрянки купола. Только сейчас все заметили, что наступил поздний вечер. После взрыва вышли из строя все магические и электрические устройства. Стадион окутала темнота. Но тут тучи медленно расступились, прямо на середину арены упал алый луч закатного солнца. Арсений Седых сумасшедшими глазами смотрел на Лилию, его трясло.

— Я ее убил. — Задыхаясь, шептал он. — Боже…

Он бросился к девушке, но Роман резко оттолкнул его.

— Она моя. — Словно дикий зверь зарычал он.

Ворон взял ее на руки. Волосы горели огнем вокруг бледного безжизненного лица. Мужчина крепко прижал Лилию к себе, ледяная щека обожгла его горячие губы. Она была мертва. Но Ворон не мог, не хотел понимать. Он повторял ее имя, обещал, приказывал, угрожал, умолял. Он не заметил, как разошлись зрители, потухло солнце. Он не видел дежурного мага-целителя, не слышал, как тот делал заключение о смерти Лилии, не видел как верховный маг, вытирая слезы бородой, просил охранников оставить Романа одного. Не ушел только Арсений. Седых, словно верный пес, сидел рядом и смотрел на девушку. Горе окончательно выбелило его волосы, лишило последний сил. Боль состарила его на половину жизни. Роман не видел, как, открываясь, засверкало пространство. Не видел графа Натадила, Феклу, Розу, Костю, Василия Блоха, Фонвизина и многочисленных сотрудников и жителей УМиЧ, вышедших на арену (Фонвизина нес Костя). Было темно, и люди сперва не разглядели Романа, лилию и Арсения. Он начали весело обсуждать происшедшее. Натадил рассказывал о мощном взрыве, разрушившем картину-ловушку. Фекла поведала о битве с драконом. Блох хвастался своей идеей о побеге через потайной ход. Фонвизин просил извинения у ведьм, клялся в вечной любви, предлагал место в университете. Фекла смеялась трубным голосом и обещала всех напоить чаем с козюковым вареньем. Всеобщее примирение кончилось предложением поехать в ресторан. И тут Роза крепко ухватилась за руку сына.