Сборник забытой фантастики №7. Субспутник

Тем временем те из созданий, которые все еще были живы, медленно брели по широкому шоссе, каждые несколько минут теряя одного из своего числа из-за смерти и разложения. В темные ночные часы они умерли незамеченными и безмолвными, но каждый из них оставил после себя ужасное свидетельство того, что они когда-то жили. По лужам слизи ходили другие представители их вида, некоторые высотой в три фута, другие в фут, и тут и там можно было увидеть карликов ростом всего в несколько дюймов, но во всех деталях похожих на своих более крупных собратьев. Когда взошло солнце, на каждой дороге, соединяющей два королевства, запах смерти усилился в миллион раз. Это было так, как если бы Морония была окружена кругом разложения шириной в три мили. Тем временем маленькие, молодые дрожжевые человечки продвигались в Эвпению через леса и луга, кувыркаясь в овраги, цепляясь за деревья и кусты, падая в ручьи и уносимые течением, и все же со звуком, похожим на падающий мягкий снег, малыши, новорожденные, плыли вниз по воздуху, как гусиный пух, и снова и снова машины вдоль границы Моронии продолжали свой нежный тук-тук-тук, и с каждым ударом создавалась еще одна новая жизнь, еще один солдат, безмозглый, бесстрашный, бескровный, наполненный желанием продолжать двигаться, пока не наступит разложение. И все они двинулись вниз по склону, из гористой Моронии, в более равнинную местность врагов. Они были идеальными солдатами.

Все аванпосты Эвпении испытали те же новые ощущения и прислали такие же отчеты, что и лейтенант Краут, как только он смог нормально заговорить. Ни один из офицеров, пришедших в штаб-квартиру с докладом, не смог представить никаких доказательств того, что они действительно видели таких огромных чудовищ. Каждый офицер должен был периодически прерывать свой устный доклад до тех пор, пока не пройдет очередной приступ рвоты. Главнокомандующий совершенно убедился, что они напились и сошли с ума под воздействием дешевого виски, и посадил их всех под арест. В то же время он послал нескольких шпионов на мотоциклах провести тщательное расследование. Они вернулись, истерично бормоча об армии существ всех размеров, и каждого шпиона рвало с той же восторженной настойчивостью, что и офицеров. Главнокомандующий начал проклинать моральный дух своей армии, пошел и начал "напиваться" сам.

Даже тогда Эвпения могла бы спастись, хотя вопрос в том, насколько эффективной оказалась бы любая кампания с применением шрапнели, или сооружение заборов, или рытье канав. То, что произошло на самом деле, без сомнения, было неизбежно, однако факт остается фактом, и это имеет историческое значение, что прошло двадцать четыре часа, прежде чем было начато хоть какое-то наступление. Были собраны данные, сделаны наблюдения и пространные отчеты. В итоге – ничего не было сделано. Эти сообщения, особенно из приграничных регионов, носили такой разнообразный и фантастический характер, что им нельзя было предавать серьезного значения.

В конце концов премьер Плаутц решил лично разобраться в ситуации. Он взял с собой начальника штаба и группу ученых из университета. Они обнаружили сотни тысяч существ всех размеров. Они даже подошли так близко, как только могли, к нескольким лужам слизи. Попытки внимательно наблюдать за ними с помощью противогазов были бесполезны. Даже когда часть зловонного материала была собрана на конце длинного шеста, его нельзя было поднести достаточно близко, чтобы сделать какие-либо ценные наблюдения. Некоторые из этих существ были тщательно изучены, как химически, так и анатомически, но ни один наблюдатель не связал движущиеся существа с лужами разложения. Следует помнить, что после первого часа наступления не погибло ни одного дрожжевого солдата, и сообщения о быстром распаде первой волны были полностью опровергнуты.

Впервые в своей жизни премьер Плаутц растерялся, не зная, что делать. Для него вся эта ситуация была непостижима. Сбоку от его автомобиля медленно двигался пятифутовый человечек, его невыразительное лицо задавало только один вопрос – "для чего я был создан?" В руке премьера был часовой кристалл, а на стекле красовалось новое творение, высотой едва ли в четверть дюйма, во всех отношениях точная копия своего собрата, стоящего рядом с автомобилем.

– Что это значит. Профессор Оуэнс? – спросил озадаченный премьер у профессора химии. – Что это за штуки такие? Они не могут сражаться. У них нет ни оружия, ни мозгов, ни крови. Все, что они знают, – это как расти и двигаться вперед. Очевидно, они родом из Маронии, но по какой причине прибыли к нам. Это объявление войны?

Старый профессор ответил в меру своих способностей, и то, что он сказал, было удивительно близко к истине!

– Они всего лишь простые люди, ваше превосходительство. Я исследовал их всеми способами, химически и микроскопически, и они представляют собой просто массу из теста необычной формы, оживленные какими-то очень активными дрожжами, их движения напоминают тесто, переливающееся через противень. Я не знаю, что они означают, но я знаю, что это такое. Я порезала одного и испек в виде батонов, и по вкусу он напоминает довольно хороший сорт цельнозернового хлеба.

Тут начальник штаба прервал его.

– Конечно, мы могли бы рассматривать это как объявление войны и нападение, но как это повлияет на мнение о нас в мире? Прибежали бы репортеры из парижских и лондонских газет. Они сделали бы нас посмешищем для всей Вселенной. Что мы могли бы сказать? Что мы боялись комочков дрожжей? Что мы использовали нашу артиллерию против потенциальных буханок хлеба? До сих пор эти существа не совершили ни одного преступления. Никто не погиб, ни один дом не сгорел, ни одна свинья или курица не была убита. Подумайте, что сделал бы с нами репортер из американской газеты, если бы у него была возможность написать об этом? Как бы он описал нашу пехоту, стреляющую пулями в тесто, наших храбрых кавалеристов, отрубающих головы буханкам? Гораздо лучше было бы взять их как можно быстрее и раздать всем нашим людям, и пусть они пекут из них хлеб. Это было бы шуткой, если бы народ Эвпении кормился за счет того самого врага, который их так ненавидит.

– Я думаю, что вы правы! – ответил премьер. – В таких существах, безусловно, нет ничего такого, чего стоило бы бояться, хотя их число, кажется, увеличивается с каждым часом. Всего этого было бы достаточно, чтобы невежественные крестьяне в ужасе бежали со своих ферм, но горожане воспримут это как отличную шутку – особенно если мы используем надлежащий вид пропаганды. Предлагаю немедленно вернуться в капитолий и подготовить заявление для прессы.

Следующий выпуск "Стаатсбот", ведущей вечерней газеты в Эупении, поместил на первой полосе следующую новость:

"ДРУГ, У ТЕБЯ ЕСТЬ НЕМНОГО ДРОЖЖЕЙ В ТВОЕМ ДОМЕ? ЕСЛИ НЕТ, ТО ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?

Всем гражданам настоятельно рекомендуется немедленно взять в свои дома одного или нескольких дрожжевых рабочих. Эти необычные существа совершенно безвредны, и Департамент химических исследований заверяет нас, что из них получается хлеб прекрасного качества. Они бывают всех размеров. Когда они маленькие, ваши дети могут играть с ними как с куклами, когда они вырастут в полный рост, они помогут вам экономить.

Всем гражданам, имеющим автомобили, приказано отправиться в сельские районы и привезти к себе домой столько этих дрожжевых людей, сколько они смогут вместить. Принесите побольше для вашего более бедного соседа.

Армейские грузовики будут совершать регулярные поездки, чтобы доставить этих человечков к Капитолию. После того, как они пройдут парадом по улицам, они будут розданы всем семьям, которые еще не обеспечены."

Этот материал был опубликован во второй половине второго дня. Весь тот день и вечер тысячи дрожжевых человечков доставлялись в города и поселки Эвпении на частных автомобилях и армейских грузовиках. Премьер-министр, быстро принявший меры в своих личных интересах, издал приказ, отменяющий все контракты на муку и предписывающий снабжать армию хлебом, выпеченным из теста существ. Каждой роте в армии было приказано самостоятельно добывать продовольствие и держать его в палатках до тех пор, пока оно не понадобится для выпечки хлеба.

На следующее утро, которое стало началом третьего дня моронийского наступления, тысячи Дрожжевых человечков были выставлены на парад по улицам столицы Эвпении, каждый во главе с солдатом. Горожане смеялись до слез над этим комичным зрелищем и хлопали друг друга по спине, указывая на "единственный вид солдат, с которыми Морония могла атаковать". В течение нескольких часов стало настоящей модой иметь своего личного дрожжевого человека. Дети ходили вокруг, ведя за собой своих маленьких домашних животных из теста. Старшеклассники раскрасили своих человечков рисунками, цветами класса и цифрами. Этими существами можно было управлять. Герр Шмидт, почетный президент Древнего ордена эвпенийских таксистов, сделал упряжь для пары и заставил их тащить по улицам легкую коляску с его внуком за рулем.

Тот третий день был праздничным для всей Эвпении.

Премьер, однако, приложил ненужные усилия, чтобы привести в город дрожжевых людей. К полудню они начали прибывать сами по себе, сотнями тысяч – к полудню улицы были запружены ими. Вместо того, чтобы быть шуткой, эта штука становилась проблемой. Их собирали в парках, бросали в подвалы, выгоняли за город, но все равно их становилось все больше. В каждом доме был один или несколько, не считая подвалов, которые были заполнены продовольственным запасом, армейские казармы и палатки были переполнены. По подсчетам утренней газеты, теста хватило бы на выпечку хлеба на полгода. Теперь проблема заключалась не в том, как доставить их в город, а в том, как вывезти их оттуда и не пустить вновь. Несмотря на заверения премьера Плаутца во второй половине дня писанные и устные приказы армии о наступлении на следующий день заставили все население забеспокоиться.

Их главная тревога возникла из-за того, что они не могли понять или осмыслить ситуацию.

Затем, ближе к вечеру, дрожжевые люди начали умирать. Не все сразу, но во все возрастающем количестве. И наступили сумерки, чтобы добавить тьмы к ужасу. Затем они умирали тысячами и сотнями тысяч по всей Эвпении. Это было достаточно плохо в сельских районах, где то тут, то там лужи слизи усеивали леса и луга, но в городах, особенно в столице, немедленным результатом стала паника. В хижинах и дворцах, домах и казармах жизнь стала невозможной из-за этих тысяч луж вызывающей тошноту слизи. Дома были наполнены ими. Улицы были заполнены этим. Единственными живыми существами, которые не пострадали, были дрожжевые человечки, ожидающие своей очереди умереть. С незрячими лицами они брели по улицам, равнодушно проходя через разложившиеся тела своих собратьев, очевидно, с единственной мыслью – продолжать двигаться, пока не придет смерть, которая позволит им внести свой вклад в защиту своей страны.

Люди бежали. Больные и потные, бледные и задыхающиеся и с рвотой, они бежали от ужаса. Армия бежала, проклиная премьер-министра за то, что он додумался накормить их такими гнилостными отбросами. Ничто не могло удержать их или восстановить дисциплину. А вокруг Моронии расширялось пустынное, безлюдное кольцо, в котором не было ни одного живого существа.