Я и мой ангел

Глава 15

Утром, как и обещала, я отправилась фотографироваться и уже через полчаса стала счастливой обладательницей фотопортрета, который только отдаленно напоминал мою физиономию, а больше, изображения тех, кого разыскивает милиция. Никаких важных дел на сегодня не намечалось, и я решила пройтись по магазинам, купить что-нибудь вкусненького и поужинать дома на балконе. Чтоб он сдох, этот козел, который меня преследует. Когда я с немаленькой сумкой уже приближалась к дому, боковым зрением заметила, что меня обгоняет серая «Волга». Равнодушно проводив ее глазами, я обратила внимание, что она свернула в мой двор. Номера на машине были московские. Внутри шевельнулось предчувствие, что машина имеет ко мне какое-то отношение. Поудобнее перехватив тяжелую сумку, я заторопилась к дому. В конце концов, может, у меня уже развилась мания преследования?

– Ксения Александровна, – тихое вежливое обращение прозвучало в моих ушах, как выстрел. Таким тоном обращались только в одном заведении.

Я остановилась так резко, будто налетела на невидимое глазом препятствие. Вот так стоя, как соляной столб и, не оглядываясь, ждала. Послышался шорох шин по асфальту, раздался звук открываемой дверцы.

– Здравствуйте, Ксения Александровна, не стоит стоять с тяжелой сумкой, присаживайтесь.

Я слегка повернула голову. Точно, та самая «Волга». Дверца приглашающе открыта. Я плюхнулась на сиденье, пристроила сумку в ногах и спросила:

– Что вам от меня надо?

– Вы даже не спрашиваете, кто я? – слегка удивился собеседник.

– Да знаю я, кто вы. Вернее, конечно, не знаю, вашего имени, но знаю, из какой вы организации. Даже документы можете не показывать, – я все-таки бросила косой взгляд на раскрытую перед моими глазами знакомую красную книжечку, вздохнула и посмотрела на собеседника. Так, ничего особенного, обычный, совершенно бесцветный серый тип. Пройдешь мимо и не обратишь внимания. Многих брали туда именно по признаку незаметности. – Ну, я слушаю, у меня и кроме вас дела есть, – поторопила я его.

– Меня зовут Николай Иванович, – будто не слыша, спокойно продолжал он.

– У нас к вам предложение. Некоторое время мы за вами наблюдали…

– Как, и вы тоже? – буквально взвыла я и закатилась истерическим хохотом. – Слушайте, может, вы мне тогда скажете, сколько там «жучков» напихано? И могу я хотя бы пописать сходить без вашего присмотра, или там тоже глаз старшего брата?

– Успокойтесь, Ксения Александровна, – миролюбиво предложил Николай Иванович, – вы совершенно случайно попали в поле нашего наблюдения, и наших «жучков» в этой квартире нет, – он корректно обошел вопрос, чья это квартира. – Я из отдела собственной безопасности и нашим клиентом являетесь совершенно не вы, а один из ваших бывших руководителей, заместитель начальника…

Я перестала ерничать, закрыла рот и, уже внимательно посмотрела на Николая Ивановича. Выходит, замнач влип и влип крепко, если им занимается служба собственной безопасности. Я еще не знала точно, окажу ли я помощь своей бывшей родной организации, но прежде, чем дать окончательный ответ, все-таки следовало уточнить детали.

– Он что, замешан в каком-нибудь криминале? – в лоб спросила я.

– Возможно, – уклончиво ответил Николай Иванович. – Вот это вы и поможете нам выяснить.

–

Да знаете ли, у меня самой ситуация не очень…

– Знаю, – впервые с начала беседы он заговорил от своего имени. Значит, разговор из официальной плоскости плавно переходил в неофициальную и решила рискнуть:

– Я согласна, но с одним условием. Я помогу вам, а вы – мне.

Николай Иванович напрягся. Видимо, он не был уполномочен заключать со мной какие-либо сделки.

– Ну, Николай Иванович, соглашайтесь, – с максимальным дружелюбием улыбнулась я, – люди должны помогать друг другу, так ведь?

– Смотря какую помощь вы имеете в виду, – мой тезис, видимо, вызывал у него сомнения.

– Хорошо, – я решила немного потянуть время и дать ему возможность обдумать ситуацию, – вы сказали, что какое-то время наблюдали за мной в связи с вашим объектом. Он что, как-то со мной связан? – я постаралась произнести это с максимальным удивлением. У меня было и другое предположение, что я попала в поле зрения Николая Ивановича просто из-за своей предыдущей работы, но этот вариант решила пока оставить при себе. Первый мне нравился больше. Он давал хоть какую-то зацепку.

Николай Иванович слегка улыбнулся и, как мне показалось, посмотрел на меня с некоторым уважением.

– Можно сказать так, Ксения Александровна. Он связан с депутатом местной областной Думы Тарасюком, а оба они, возможно, связаны не только с крупным местным криминалом, – я слегка заерзала на сиденье. Артем тоже не ангел господень, – но и с событиями, которые произошли с вами в последнее время, – собеседник голосом подчеркнул слово «возможно».

Это было то, что нужно. Помощь пришла, откуда и не ждали. Правда, это пока еще не полноценная помощь, а только слабый и хилый росток. Его долго нужно поливать и окучивать, что я активно начала делать.

– Николай Иванович, если это так, то цель у нас общая. У меня есть то, что им очень нужно, – он открыл было рот, чтобы спросить, что же это такое, но я не дала такой возможности и продолжала без пауз тараторить дальше, в надежде, что он забудет о своем вопросе. В конце концов, для него это не имело никакого значения, – а нам, мне и, гм, моему другу нужно съездить по делам за границу. Где, как я могу предположить, они проявят себя во всей красе, так как думают, что мы прихватим с собой это самое и попытаются его заполучить вдали от нашего уголовного кодекса.

Николай Иванович слушал меня, не перебивая. Я нагло блефовала. А вдруг на самом деле Артем собирается вывезти все эти злосчастные бриллианты в Англию? Я сейчас готова попытаться попросить, чтобы нас не досматривали. В какой грандиозный скандал, в случае чего, это может вылиться, даже представить трудно.

– Что же такого ценного у вас есть, что люди готовы ехать за ним даже за границу? – подозрительно спросил Николай Иванович.

М-да, дураков там не держат. Мне не удалось заговорить ему зубы.

– Николай Иванович, я же не задаю вам лишних вопросов! – жалобно взмолилась я. Блефовать нужно до конца. – Я спрашиваю только то, что касается лично меня. Давайте взаимно действовать на паритетных началах!

– Ладно, мы обдумаем ваше предложение и сообщим.

Разговор опять незаметно перетек в официоз.

– А пока я никому ничего не должна говорить, – подвела я итог.

– Именно так. Вы все правильно понимаете, Ксения Александровна, – улыбнулся на прощанье бывший коллега, открывая передо мной дверцу.

Я без особого изящества вывалилась из машины, подхватила сумку и, не оглядываясь, заспешила к дому. По пути, размышляя о том, что надо бы все-таки получше расспросить Артема о его планах на воровские миллионы, чтобы к следующей встрече, а я не сомневалась, что она состоится, быть во всеоружии и четко изложить свои позиции. Перед тем, как войти в подъезд, я все-таки оглянулась. «Волга» медленно выезжала со двора, а откуда-то сбоку выскочил жигуленок и простроился следом. Я пожала плечами и стала подниматься по лестнице. В конце концов, это не мое дело, следят за Николаем Ивановичем или просто сопровождают. Он профессионал и знает, что делает.

По пути, вытащив из почтового ящика пачку каких-то рекламных листков и проспектов, я протащилась на кухню, тяжело плюхнулась на стул и задумалась. Почему собственно я с таким стопроцентным доверием отнеслась к Николаю Ивановичу и всему, что он решил мне предложить? Какие у меня были для этого основания? То, что он именно тот, за кого себя выдает – тянет ровно на пятьдесят процентов, столько же, за то, что он действует в сговоре с… Ну, в общем, с теми, кто нас преследует. Я задумчиво почесала голову и тяжело, со свистом вздохнула. Сомнения вспыхнули с новой силой, засасывая в водоворот страха.

Надо же оказаться такой дурой! Зря языком трепала. Что же теперь будет? Я механически вытаскивала из сумки продукты, закидывала их в холодильник, а тяжесть сомнений не отпуская, давила на грудь, мешала дышать, противным, холодным комком сжимаясь где-то в желудке. Может, только что, своими собственными руками я все загубила. Переживания последнего времени и гнетущая обида на собственную глупость дали о себе знать совершенно неожиданным образом. Я заревела. Вообще-то я не склонна к слезам.

Могу по пальцам пересчитать все мокрые моменты своей жизни. Но зато, если уж начинаю, то пока не выплачу все, не остановлюсь. Так случилось и сейчас. Я тоненько всхлипывала и повизгивала, растирая кулаками слезы по щекам, одновременно мысленно уговаривая себя успокоиться. В итоге они потекли еще сильнее. Наконец, организм поддался на уговоры. Похлюпав напоследок носом, я направилась умываться, с твердым намерением рассказать все Артему и покаяться в совершенном непредумышленном, но от этого не менее тяжком преступлении.

Из зеркала в ванной на меня посмотрела ухоженная, улыбающаяся девица вполне довольная жизнью. Иногда меня злили неожиданные Дашины появления, да еще в самый неподходящий момент. Как раз данный момент я считала совершенно неподходящим для милой ангельской беседы. Я еще раз всхлипнула, снова вздохнула и неприязненно спросила:

– Ну, что тебе?

– Да так, – с ленцой протянула Даша, – хотела дать тебе умный совет. Мужчине всегда надо показывать только одну половинку задницы.

– Да что ты? – наигранно изумилась я. Несмотря на паршивое настроение, вызванное недавней самокритикой, Дашин совет вызвал у меня приступ смеха.

– Точно-точно, – вполне серьезно подтвердил ангелок, – не мучай себя. Совсем недавно ты осуждала себя за излишний треп, а теперь помолчи, подумай и расслабься. Все образуется.

– Ты уверена? – меня продолжали мучить сомнения теперь уже в Дашиной правоте, но на душе явно стало спокойнее.

– А то нет? Конечно, – голос Даши звучал абсолютно твердо, что вызвало у меня большое желание поверить. Я махнула рукой:

– Ладно, попробую последовать твоему ценному совету.

– Первому? – издевательски фыркнул ангелок.

Я молча показала ей язык и открыла кран. На руки хлынула струя ледяной воды. Умывшись и снова глянув в зеркало, я увидела теперь расстроенную и зареванную физиономию, которая однозначно идентифицировалась, как моя собственная. Даша явно выглядела значительно привлекательнее и веселее. Я сильно растерла лицо. Это помогло. Из зеркала смотрела уже вполне приличная особа. Я немного поулыбалась ей, скорчила несколько забавных рожиц и немного успокоенной вернулась на кухню.

На столе сиротливо лежала брошенная и совершенно забытая небольшая стопка рекламных проспектов из почтового ящика. Я уже хотела выбросить их всем скопом, но тут из пачки выскользнул листок и, подгоняемый легким ветерком из приоткрытого окна, медленно запорхал по кухне. Наверное, в мечтах, он представлял себя, как минимум бабочкой, решила я, придавив его ногой и равнодушно скользнув глазами по бумаге. С красочного буклета на меня смотрело радостно улыбающееся лицо почти совсем позабытого господина Тарасюка. Я поднесла к глазам его счастливый лик.