Микки-7

18

Забыл!

Спасибо тебе большое, гаденыш.

Если вы не верующий унитарианской церкви и не историк Альянса, вы, вероятно, сейчас задаете себе вопрос: а почему я вообще дергаюсь? Что такого страшного в мультиклонах? Ведь на первый взгляд идея создать сразу несколько копий расходника кажется вполне здравой, правда? Например, вдруг так случится, что возникнет смертельно опасная миссия, для которой понадобятся двое? Вы же не станете рисковать простым смертным ради выполнения подобного задания?

Чтобы понять инстинктивное отвращение большинства граждан к идее множественных клонов, вам следует хоть немного узнать об Алане Маникобе и о том, что он сотворил с Голтом.

Хотя расходники существуют всего двести лет, на самом деле биопринтер был изобретен задолго до этого, даже до запуска «Чжэн Ши». Но до появления Маникобы процесс вызывал лишь научное любопытство и не более того. Системы, которые создали ученые, умели сканировать тело, сохранять в памяти его структуру и воссоздавать организм на клеточном уровне по запросу — как и тот биопринтер, из которого я вываливаюсь каждые несколько недель. В конце концов придумали даже способ воспроизведения синаптических связей, чего современные биопринтеры не делают. Согласно теории того времени, этого должно было хватить для точного воспроизведения если не сознания, то хотя бы поведения индивида. Однако неоднократные эксперименты, сначала на животных, а потом и на людях ясно продемонстрировали, что теория в корне ошибочна. Тела, выходящие из биопринтеров, оставались tabula rasa и обладали сознанием и физическими навыками на уровне новорожденного. Они идеально подходили в качестве объектов для медицинских экспериментов — если закрыть глаза на очевидные этические проблемы, — но никоим образом не приближали к бессмертию.

Справедливости ради стоит отметить, что старые биопринтеры были не совсем бесполезны. Иногда с их помощью возвращали младенцев, умерших при рождении или вскоре после него, но даже в таких случаях результат был сомнительный. У детишек из бака, как правило, билось сердце, и они могли самостоятельно дышать, но у них отсутствовали сосательный и глотательный рефлексы, и они не умели плакать. Иногда после интенсивной терапии младенцы приходили в норму. Однако чаще родителям приходилось хоронить еще одного ребенка через несколько дней или недель после первого.

А потом появился Маникоба.

Алан Маникоба начал свою жизнь как единственный отпрыск фантастически богатой политической династии Эдема, и при желании — а кто откажется, признайтесь честно, — мог бы и завершить ее точно так же. Большинство людей на его месте кое-как окончили бы колледж, больше времени посвящая вечеринкам, чем учебе; возможно, в какой-то момент заняли бы средней руки правительственный пост — или нет, — но в любом случае вели бы богатую, сытую и безбедную жизнь.

Однако Алан Маникоба не относился к большинству. Он был гением, определившим эпоху, умом настолько деятельным и беспокойным, что еще до двадцати пяти лет получил докторские степени в трех, казалось бы, не связанных между собой областях науки.

А еще он был социопатом. По ходу дальнейшего изложения вы поймете, почему это важное уточнение.

Примерно в то время, когда Маникоба решил, что с обучением покончено, оба его родителя скоропостижно скончались по неустановленной причине, один за другим, с интервалом в несколько дней. Полгода спустя, после того как местные власти безуспешно попытались доказать, что Алан имеет отношение к их смерти, Маникоба вошел в десятку самых богатых людей Альянса, а в следующем году вложил все свое наследство до последнего гроша в предприятие, которое назвал «Вселенская вечность».

В то время популярная пресса на Эдеме считала «Вселенскую вечность» бесполезной затеей, а то и мошеннической схемой для ухода от налогов. Но Маникоба отнесся к делу серьезно. Если бы идея заключалась в проведении какой-то финансовой аферы, он мог бы оставить компанию виртуальной, но определенно этого не сделал. «Вселенская вечность» построила гигантский исследовательский центр в двухстах километрах от города, наняла огромное количество инженеров и ученых, а дальше…

Дальше ничего. Люди из кампуса приходили и уходили, но никто из них ни словом не обмолвился посторонним о том, что там происходит. Были предположения, что компания, возможно, занимается гериатрическими исследованиями или криотехнологиями, но никаких доказательств в пользу той или иной теории не было. Примерно через год прессе наскучили слухи, и люди перестали обращать внимание на то, чем там занимается Маникоба.

Пять лет спустя он появился на ток-шоу с заявлением, что наконец-то раскрыл секрет записи и воспроизведения человеческого разума. И здесь мы снова видим разницу между Аланом Маникобой и большинством людей. Сразу после первоначальной демонстрации, в ходе которой он представил клона директора по персоналу своей компании, попросил его сказать несколько слов собравшимся высокопоставленным лицам, а затем немедленно усыпил и перевел обратно в биомассу, цена акций «Вселенской вечности» взлетела до небес, а Маникоба стал не просто одним из десяти самых богатых людей в Альянсе, а с огромным отрывом занял первое место и в общественном сознании Эдема. Из внушающего ужас вероятного родителеубийцы он превратился в ужасную знаменитость и гения — возможно, величайшего среди всех, кого породило человечество. Большинство людей на этом этапе приобрели бы роскошное поместье, а то и юную супругу в качестве трофея — или двух, — а затем провели остаток жизни, купаясь в лести.

И снова Маникоба всех удивил. Он ликвидировал все, что у него было, в том числе «Вселенскую вечность». В транзакциях было задействовано столько наличных и столько подставных компаний, что он стая одним из немногих людей в истории, которым можно было вчинить единоличную ответственность за крах экономики отдельно взятой планеты. Год спустя Алан в одиночку покинул орбиту на специально построенном межзвездном корабле, заполненном оборудованием, расходными материалами и тем же прототипом репликации, который был использован во время демонстрации. Куда он летит, Маникоба никому не сказал. Предполагалось, что он планировал стать первым человеком, пересекшим галактическую плоскость, воспроизводя себя по мере необходимости, чтобы остаться живым в конце путешествия.

И для всех было бы лучше, если бы это оказалось правдой, но на самом деле он полетел в недавно созданную колонию примерно в семи световых годах против направления вращения Эдема, которую основатели назвали Голтом.

Еще до того, как туда явился Маникоба, Голт был интересным местом. В отличие от почти любой другой успешной колонии в истории Альянса, основавшая Голт экспедиция финансировалась не планетарным правительством Эдема. Деньги дала группа частных лиц, состоящая в основном из невероятно богатых людей, которых раздражало, что Эдем, как Мидгард и большинство других миров Альянса, облагает налогами владельцев автоматизированных систем, производящих почти все продукты, чтобы люди, не владеющие этими системами, не голодали на улицах.

Основополагающим принципом на Голте должна была стать радикальная свобода и самообеспечение, что на практике означало следующее: ни один из ста двадцати колонистов, высадившихся на планете, не имел ни малейшего желания вносить хоть какой-то вклад в общее благосостояние. Они сразу же разделились примерно на двадцать семейных кланов, основали собственные маленькие вотчины и попытались зажить самостоятельно. Изначально колонисты были обеспечены ресурсами, а Голт, с учетом всех обстоятельств, был довольно гостеприимной планетой, так что большинству действительно удалось прижиться на новом месте. Но те, кто столкнулся с трудностями, не получали никакой помощи от соседей. Очевидно, в условиях радикальной свободы ответом на вопль: «Помогите, я умираю!» — служила фраза: «Что поделаешь, не стоило паковать чемоданы впопыхах».

В результате всех этих событий к моменту прибытия на Голт Маникоба обнаружил там фрагментированное сообщество примерно в десять тысяч человек, большинство из которых неплохо устроились и не подвергались непосредственной опасности умереть от голода, но у всех дела шли не особенно хорошо. Сначала его встретили как своего рода спасителя. Он привез с собой много вещей, которые ни один из кланов Голта еще не научился производить. Снискав расположение одной из меньших групп, Маникоба дал ее участникам пищу, семена и кое-какие передовые технологии, разработанные на Эдеме лет за двести до основания общества Голта, а поселенцы предоставили ему жилье и базу для операций.

Благополучно устроившись, Алан Маникоба целенаправленно занялся изготовлением еще большего числа своих клонов.

Как неоднократно пенял мне Маршалл, создание человека с нуля требует больших ресурсов. В частности, огромного количества кальция и белка. Однако помимо этого необходимо и множество микроэлементов. Даже если загрузить в бункер биопринтера базовые компоненты, для получения жизнеспособного организма потребуется еще куча пшеницы, говядины и апельсинов, а сам процесс создания копии генерирует безбожное количество отходов — конечно, если не превращать их в пищу для голодающей колонии.

Очевидно, что идеальный источник сырья — уже существующий человеческий организм.

Маникобе потребовалось около девяти месяцев, чтобы полностью исчерпать запасы материала, которые он взял с собой на Голт. К тому времени он создал примерно сотню копий самого себя и построил еще два устройства репликации. Прошло несколько месяцев, прежде чем колонисты заметили, что люди начали пропадать без вести. Поначалу Маникоба похищал только малоимущих и одиноких — а их на Голте, благодаря сепаратному общественному устройству, нашлось немало, — но в конце концов он исчерпал этот источник и тогда начал красть людей без разбору, а у них были как родственники, так и друзья, которые могли их хватиться. Подозрение, конечно же, автоматически пало на новоприбывшего поселенца Голта. Клан, который принимал Маникобу, отправил к нему представителей от сил безопасности, чтобы привести для вежливого допроса. Вот тогда-то они и узнали: хотя гость щедро делился семенами и всякими безделушками, о передовых военных технологиях, привезенных с собой, он умолчал.

В более разумно устроенном мире — даже не обязательно с единым правительством, но хотя бы в таком, где отдельные государства умеют договориться между собой, — Маникобу можно было бы остановить. Когда его задумка стала очевидной, численность его клонов на планете все еще составляла двадцать к одному. К сожалению, Голт не был разумным миром. Маникоба засунул в бункер каждого гражданина своего принимающего клана, вытащил их обратно как копии самого себя, вооружил, а затем напал на ближайшего соседа. Когда почти год спустя один из кланов даже попытался выступить против Маникобы единым фронтом, тот составлял абсолютное большинство жителей на планете. Последние несколько кланов в конце концов сплотились, но к тому времени было уже слишком поздно. Единственное разумное действие, которое им удалось совершить под занавес, — отправить послание в Эдем с описанием того, что с ними произошло, и с отчаянной мольбой о помощи к родному миру.