Я нарисую тебе смерть

— Не ругайтесь так, фройляйн, юной особе не пристало выражаться.

— Как выражаться? Поминать проклятого Мора? Это не ругательство, а заявление: у Киллиана Гримма имеется Моров дар. Так понятнее?

— Ведьмаки не от Мора происходят, а от богини Ангрбоды.

— Какая разница?!

Комиссар тяжело вздохнул и, понизив голос, сообщил:

— Вы уже не в первый раз ко мне приходите, фройляйн Рогге, и я вас понимаю – мало кто может легко принять обман жениха. Первая любовь, первое разочарование… но я уже после первого вашего визита навел справки о Киллиане Гримме и узнал, что Дворец Правосудия в свое время им плотно интересовался, по похожему обвинению, но безуспешно. Герр Гримм чист, он человек и обвинить его не в чем, даже Дворцу Правосудия это не удалось.

— Гримм не чист, а умен и хитер. Обыщите его дом!

— Я не могу этого сделать, опираясь лишь на ваши слова, Александра.

— Хорошо. В прошлом месяце Делле отчислили из университета, хотя он был отличником. Вы это проверяли? Уверена, там тоже Гримм постарался…

— Его отчислили, потому что он провалил сразу три экзамена. И у него много пропусков за семестр скопилось, преподаватели не смогли вытянуть слабого студента. Мы интересовались и этим, как видите.

— Все подстроено. Гримм – ведьмак!

— Да с чего вы это взяли?

— Потому что все сходится. Он виновен.

— Вот что: рабочий день давно закончился, вынужден попросить вас удалиться, фройляйн Рогге. И лучше вам на время уехать, отдохнуть немного, успокоить нервы… поговорите об этом с семьей. Если хотите – и с однокурсниками вашего жениха, они подтвердят мои слова. И сюда вам больше приходить не стоит.

— Просто немыслимо! — процедила я и ленивого комиссара покинула, не забыв на прощание хлопнуть дверью. Вот же бездельник и трус, пытается выставить меня обманутой фантазеркой, лишь бы не работать! А между тем Киллиан Гримм и дальше продолжит ходить на свободе и обстряпывать свои грязные делишки.

Расследование шло ни шатко ни валко, Делле был задержан уже Дворцом Правосудия и к нему пускали только близких родственников, к коим я не относилась. О его делах и самочувствии я знала очень мало, и то от младшего брата, родители Делле ко мне заметно охладели после всей этой истории с ведьмовством. Думаю, Делле им все рассказал, других причин невзлюбить меня столь резко не было.

Время тянулось и тянулось, лето подходило к концу, а наш с Петрой отъезд откладывался на неопределенное время – не могла же я бросить жениха, который во всю эту передрягу попал по моей вине?

Киллиан Гримм же за всей этой драмой наблюдал с первого ряда, у него был лучший билет. К нам он наведывался куда реже обычного (подозреваю, опасался, что в один прекрасный день я его попросту придушу), но время от времени все равно заглядывал. В свете последних событий я даже среди близких стала считаться ненормальной – если раньше мое отношение к Гримму списывали на скверный характер, то теперь Виктор откровенно звал меня чокнутой и никакие обвинения слушать не желал, а остальные от него не отставали. История с Гриммом и девушкой в подворотне и вовсе начала восприниматься как очередная моя выдумка.

Вот так легко враг перевернул все в свою пользу.