Я нарисую тебе смерть

— И? — не удержалась я.

— И ничего. Кроме маленького нюанса: человек тот заговорил со мной. Сказал, что я проживу долго, увижу много смертей. Что захочу умереть сам однажды, но все равно останусь жить. А уйду мирно и в одиночестве, ведь даже дети мои меня опередят. И все это сбылось, даже больше: меня и внуки некоторые опередили. В последние годы я все чаще думаю, кем же был тот человек.

— Как он выглядел?

— Было темно, я его плохо видел, — пожал плечами старик.

— Он говорил еще что-то?

— Ага. Сказал, что Дворец Правосудия вырастет на его костях. И падет с его смертью. Он просил убить его, а я не смог открыть дверь его камеры, да я бы и убить не смог, мне было двенадцать. Когда человек понял, что я бессилен и его просьбу выполнить не смогу, он пообещал мне то, что пообещал. Долгую жизнь и многочисленные похороны…

От герра Штайнера мы уходили под впечатлением.

Ти – потому что увлеклась историей города до такой степени, что записала несколько названий книг, в которых можно вычитать подробности, а я… а я думала, что в том подвале сидел не просто человек. Там сидел Киллиан Гримм, мой драгоценный ненавистный враг.