Я нарисую тебе смерть

ГЛАВА 17. О знакомстве

ГЛАВА 17. О знакомстве

Мысль о том, что мы с Киллианом Гриммом находимся так близко, пугала и бодрила одновременно. Или мысль пугала, а пара бокалов вина бодрила, такое тоже не стоит исключать. Нил уснул прямо на ковре, а я, заботливо подложив ему под голову подушку, вышла на улицу. На рассвет полюбуемся в другой раз.

А сейчас у меня два варианта: встретиться с Гриммом завтра, когда Нил расскажет ему о планах, и враг будет подготовлен, либо пробраться в его клуб прямо сейчас и застать врасплох. Посмотреть, что у него на самом деле за «слабость» ко мне. Все вокруг твердят, а я не верю… вот и посмотрим, кто прав.

Я резко шагнула вперед, собираясь юркнуть в узкий проход вслед за остальными девушками. Но тут же отшатнулась назад, словно в невидимую преграду врезалась… возможно, так просыпается разум? Кто знает. Но идти к Гримму после посиделок с Нилом, пожалуй, не самая светлая идея. Прошлое в прошлом, да не совсем, учитывая, как активен Гримм. А мы ведь еще даже не встретились!

И я благоразумно отправилась домой.

А утром ко мне пожаловал полицейский, что занимается моим ограблением. В одиночестве, его напарник, надо думать, занят делами поважнее. Во время визита я как раз завтракала и пригласила мужчину присоединиться. Он неожиданным образом покраснел от смущения, но согласился весьма охотно. Нечасто их завтраками кормят, однако. Потому что не за что! Но бабушка учила встречать гостей радушно, какими бы эти гости ни были.

И лучше в такой момент не вспоминать, к чему привело радушие к Гримму.

— Очень вкусно, — комиссар не прекращал нахваливать нехитрый набор из сосисок, картофеля и яичницы. — Вы настоящая мастерица, фройляйн Рогге! Давно я так сытно не завтракал.

— Если в следующий раз меня ограбят с утра, я вас обязательно накормлю.

Мою шутку он не оценил, даже улыбаться перестал.

Покончив с яичницей, комиссар отложил вилку и сказал:

— Честно говоря, я к вам с неофициальным визитом зашел. Хотел проверить, как дела, потому что… потому что так правильно. А еще хотел извиниться.

— За что? — не поняла я.

— За прошлую нашу встречу.

— Вы ведь приняли мое заявление? И допросили. За что извиняться?

— В том все и дело, фройляйн Рогге… ваше заявление не совсем принято. Мой коллега решил, что вы впечатлительная творческая натура, склонная фантазировать. Вы ведь художница, понимаете?

— Нет. Художницы не умеют отличить фантазии от реальности?

Комиссар опять покраснел и покачал головой:

— Если это важно – я вам верю. Я и пришел сюда… вы наверняка меня не помните, но мы с вами уже встречались много лет назад. Вы тогда совсем не в себе были, отвечали односложно… да, мы и разговаривали, я вас допрашивал. Это было одно из моих первых дел, и разговор с вами сильно врезался в память. Вы тогда не знали ни имени Киллиана Гримма, ни подробностей его жизни, а просто пересказывали события ночи. Той ночи, когда вы его спасли. Вы рассказывали о девушке, которой Киллиан Гримм прикрылся, чтобы защитить свою шкуру, об отравленных стрелах и много о чем еще. Ночь вы пережили страшную.

Я даже поморщилась от воспоминаний, хотя ту ночь страшной уже давно не считала. Если бы ей все и ограничилось… а так случившееся после пострашнее будет, куда там банальным отравленным стрелам.

— Допустим, — неохотно кивнула я, не понимая, куда этот комиссар клонит. — Что дальше? У вашего визита есть цель? Или вы хотели оповестить об отозванном заявлении? Так я другого и не ждала, спасибо, что меня саму не посадили, это можно считать удачным исходом.

— Мне показалось несправедливым, что мой коллега сразу записал вас в… так называемые творческие натуры, вот я и пришел. И вы не думайте, я пытался его убедить! Даже рассказал о том старом деле, но это не помогло, так что… полагаю, ваше ограбление останется безнаказанным. Простите.

Визит комиссара вдруг перестал быть скучным:

— А что вы рассказал коллеге?

— Все, что знал.

— А мне расскажете? — и, пока мужчина не успел придумать отговорку, я растянула губы в улыбке: — Приму историю в качестве вашего извинения. Как вы сами сказали, дело старое, оно уже никому не интересно и наверняка закрыто… а меня это успокоит. Примирит с испорченными вещами.

— Дело и впрямь закрыто, — неуверенно кивнул полицейский. — Но я даже не знаю… не уверен, что это пойдет вам на пользу. Вы наверняка все уже забыли, а тут много неприятных подробностей.

— Я сделаю нам еще кофе, а вы пока начинайте.

Пока я занималась кофе, мой гость напряженно раздумывал. Я не знала, стоит ли его занять разговором или поторопить, боялась, что он передумает и уйдет восвояси, а мне уж очень хотелось узнать, что тогда случилось с полицейским расследованием. Потому, когда я протянула комиссару кофе и он чашку принял, ликование удалось сдержать с трудом: ясное дело, если он все еще здесь, значит, что-то все же расскажет.

— Во-первых, я надеюсь, что все сказанное останется между нами, — начал он.

— Не сомневайтесь.

— Полицейское расследование тогда выдалось странным. Все пошло наперекосяк с самого начала. Я был новичком, многого не понимал, думал, все идет как обычно, но после вашего ограбления я вспомнил старое дело и многое предстало в ином свете. Там просто все шло не так!

От загадочности вступления я начала ерзать на стуле.

— Отравленные стрелы, вы с вашим пророчеством, и, кажется, там был еще один богами одаренный, он Киллиану Гримму татуировку сделал на месте преступления… — полицейский задумчиво хлебнул кофе. — Это все ерунда, сейчас я понимаю. А тогда здорово сбивало с толку, казалось, все крутится вокруг сверхъестественного, и от этого стоит отталкиваться. Но нет. На след преступников мы вышли быстро и не самым традиционным образом. Дело в том, что погибшая девушка сожительствовала с одним из них.

— Они были в сговоре?

— Скорее всего, это так. Нападавших мы допросили. Прямых улик у нас не было, одни подозрения, поэтому настоящего задержания не случилось, только тот допрос. Он не был результативным, но и мы не собирались сдаваться. Но в дело вмешался Дворец Правосудия. Оттуда пришли люди и сказали, что дальше разберутся сами, не стоит тратить полицейский ресурс на дело о пророчествах. Так они выразились. Сказали, что Киллианом Гриммом займутся вплотную, как и напавшей на него бандой. И вами, разумеется. Но я был молод и мне хотелось себя проявить, с заявлением Дворца я не сразу смирился, сначала поговорил с сожителем погибшей девушки. Неофициально.

— И что он рассказал? — поторопила я.

— Сказал, что их наняли охотиться на человека. Наниматель неизвестен, заплатили много, отравленными стрелами снабдили и даже присоветовали стрельбе научиться. Но все пошло не так, погибла девушка, вмешалась полиция, Дворец Правосудия… тот мужчина пытался выяснить заказчика, но тщетно. И он намекнул тогда, что ситуация, простите за выражение, дерьмо. Именно так он и сказал, дерьмо. Много раз повторил. И мне показалось тогда, что он… в растерянности, очень напуган. Мне показалось, что он узнал, кто заказчик.

— Но имя вам не сообщил?

— Нет. Я думал, приду позже, расспрошу, но мужчина погиб всего через день. Вместе с подельниками. Жестокая расправа в пивном ресторане… разговора не вышло, имя заказчика так и осталось тайной. Но даже это еще не все, фройляйн Рогге.

Я на это надеялась, а то как-то мало информации.

— Мое самовольное расследование на этом не закончилось, я наведался в больницу. Хотелось узнать, каким ядом пытались убить Киллиана Гримма. Стрелы ведь были отравлены? Но все образцы бесследно исчезли, а доктора ничего не знали. Ни один из них, понимаете? И целители тоже. Я не смог найти всех, кто был привлечен к спасению Киллиана Гримма в ту ночь, но те, с кем удалось поговорить, о яде понятия не имели. Теорий у меня тогда было много: возможно, яда не было вовсе. Или был, но такой, о котором обычному человеку знать ни к чему, понимаете? Моров яд.

— После больницы вы свернули расследование?

— Мне посоветовали это сделать, — кивнул мужчина, — видите ли, я надеялся на продолжение карьеры в полиции, а для этого не стоит лезть на рожон и заниматься делами Дворца Правосудия. Так мне сказали тогда. Но опять же: после этого дела я много раз сталкивался с Дворцом Правосудия и их сферой деятельности, но никогда меня не отстраняли от расследования столь настойчиво. Ни разу, если на то пошло. На самом деле, Дворец Правосудия любит использовать полицию в своих целях.

— Но не в случае Киллиана Гримма.

— Все верно.

— Как думаете, это Гримм расправился с теми наемниками?

— Либо он, либо человек, его нанявший. Но проблема в том, что подозреваемых у меня не было ни тогда, ни сейчас. Ни единого человека. Да и расправляться с нанятыми людьми столь показательно… зачем? Не проще ли прибить в какой-нибудь подворотне, или вовсе закопать в лесу, чтоб никто концов не нашел? Простите, если я пугаю вас рассуждениями, но таковы реалии подобных разборок, фройляйн.

— Вы меня не пугаете, — отмахнулась я, старательно переваривая полученную информацию. — А что насчет герра Бастиана Гессенера, — не без труда припомнила я имя. — Не мог он организовать нападение?

— Бастиан Гессенер недавно появился в городе, раньше их пути с Гриммом не пересекались. Более того, поначалу они неплохо общались, если верить моим коллегам. Так что… в прошлом был точно кто-то другой.

— Понять бы, кто…

Выпив кофе, полицейский заторопился на работу, а я так и просидела на кухне до темноты, размышляя о всяком. О прошлом, о Киллиане Гримме и Дворце Правосудия. Об их связи. Если Дворец интересовался Гриммом, отчего он все еще свободный бегает? Это же сам Дворец! Жестокая организация.

Похоже, даже им Гримм не по зубам.