Величие. Книга 2

– И ты мне ничего не сказала! – воскликнула Шиа.

– Тогда бы вы его не приняли.

– Но ведь это такое… такое… – Эльфийка не могла подобрать слов. – Разве можно…

– Я ни за что больше не надену его, – жёстко отсекла Арэйсу. И уже добавила спокойнее, по-прежнему смотря себе под ноги: – А вам идёт, так что берите и не забивайте голову.

– Правда? – Шиа бережно, обеими руками приняла от Аурелия драгоценность, рассматривая её заново. На губах замерла тёплая, детская улыбка – такая появлялась редко, и, может быть, никто, даже Аурелий, ещё не видел её. – Спасибо, я буду дорожить им.

Казалось, ещё чуть-чуть, и эльфийка растрогается до слёз.

* * *

Храм императрицы Ютр – малоизвестный для иностранцев и тем не менее один из старейших в Белой империи – располагается в восточной части столицы, тихой и претерпевшей наименьшее количество изменений за последний век. С одной стороны к нему подступают дома дворян средней руки, у которых есть средства на то, чтобы жить в черте столицы, с другой – ниже по склону – начинаются кварталы простого народа. Старые разросшиеся сады при храме служат разделителем этих двух миров и образуют с ним единый ансамбль.

Здание восходит ещё к периоду Тёмных времён, поэтому, несмотря на внушительные размеры, внешний вид его отличается скромностью: простая кирпичная кладка снаружи, гладко побеленные стены внутри и скамьи для прихожан из тёмного дерева. Когда посетитель попадает внутрь, его сперва окутывает сумрак, но постепенно глаз привыкает, различая один-единственный продолговатый холл. Требуется целых пять минут, чтобы преодолеть его из одного конца в другой. Ни росписей, ни цветных витражей нет – украшением служат сотни магических фонарей, расположенных на полу и на каменных постаментах. Их тусклое сияние дробится, растекается по мозаичному полу, делая его похожим на мерцающую водную гладь. Массивность и высота стен давят на зрителя. Ничто в этой сдержанной обстановке не отвлекает от монументального символа, возвышающегося в конце храма, – символа жизни и начала времён. Единственное широкое окно позади превращает его в чёрный, чем-то неизъяснимо пугающий силуэт. Его вид захватывает помыслы и воображение каждого, кто переступает порог храма, и направление пола и стен тоже влечёт к нему.

Остроконечные окна роняют тонкие, как стрелы, полосы дневного света, которые разрезают помещение на пять равнозначных секций. Постепенно проходя вперед, посетитель обнаруживает, что в каждой из секций храма находятся ниши, которые прежде были не видны за выступающими из стен колоннами. Эти ниши украшают лепка и барельефы, а в самом углублении находятся статуи, символизирующие этапы сотворения мира. Покой и тишина, медленно обволакивающие сердце, рождают ощущение застывшего времени. Затем оно начинает двигаться назад. Прошлое, воздвигнутое из камня и дерева, оживает, дрожа в отсветах огней, стряхивая пески небытия, обретая прежние силу и звучание. Мирское отступает, просыпается память древности. Так, пройдя весь путь, прихожанин приближается к конечному символу всего сущего, чтобы вкусить его значение и преклонить колени.

Храм императрицы Ютр Шиа решила посетить из чистого любопытства, помня, что парадная галерея дворца тоже названа в её честь. Пожилая нордианка-экскурсовод назидательно объясняла эльфийке значение каждого символа, пока Арэйсу оставила их одних, чтобы совершить молитву.

– …Помимо официального, у храма существует и два иных названия: Храм Всеобщей Радости или Храм Близнецов-Создателей. Знакомо вам это понятие?

– Да, я что-то слышала о них. Это очень старое предание, дошедшее до нас ещё со времён нагов.

Экскурсовод важно кивнула.

– Да, разумеется, эльфам оно неведомо. А ведь это – один из первых мифов о сотворении мира. В отличие от Островной империи, где он был почти забыт в угоду новой вере, в наших краях он по-прежнему почитается. Это наши корни, и мы обязаны их чтить, понимаете? А ещё, чтобы заинтриговать вас, добавлю, что этот миф также считается и первым упоминанием о феномене двойничества. Содержание же его таково: когда-то миром правила кромешная тьма, и тьмой этой был бесконечный, блуждающий в пустоте дракон. Не существовало ничего, кроме этого всемогущего существа. Как-то раз дракон сбросил свои золотые рога. Как правило, он тут же сам и поглощал их, чтобы сохранить цикличность времени, но в этот раз почему-то забыл. И из его рогов родились Близнецы: юноша и девушка. А родившись, они ужаснулись тьме и восстали против её господина. Их оружием были их собственные души, из которых они извлекали мелодию божественной силы. И они пели, пока слова и звуки музыки не сковали дракона намертво, полностью подчинив воле Близнецов. Так они разорвали замкнутое полотно времени, запустив его ход, и разделили пространство на Бездну и Мир. Но последний был всё ещё бесплоден, и тогда Близнецы принесли себя в жертву, создавая из собственной плоти воду, воздух и землю. Их сердца стали Солнцем и Луной, а волосы – каждым новым существом, которое родилось на земле. Скованный же дракон спит под землёй, но сила его так велика, что даже во снах он управляет временем и судьбой каждого из существ. Легенда гласит, что однажды он проснётся и вновь поглотит мир, закончив его историю. А до тех пор в его разверстую во сне пасть падают грешники и, затягиваемые после смерти в Бездну, испытывают долгие и ужасные муки. Праведники же обретают покой, воссоединяясь с душами своих создателей и обретая их заслуженную любовь.

Императрица Ютр построила этот храм после победы над драконом, который напал на Белую империю. Тёмные времена должны быть вам известны не понаслышке, однако для нашего государства нашествие драконов несло смертельную опасность. Мы только-только обрели какую-то устойчивость, начали обрабатывать землю и возводить города… Драконы могли ввергнуть Белую империю буквально в небытие. Поэтому вы можете видеть отчётливую символическую связь между легендой и подвигом императрицы, которая не побоялась оказаться сожжённой пламенем, отвлекая чудовище иллюзиями. После победы она возвела в знак благодарности эту святыню, словно бы вновь празднуя рождение нашей страны и напоминая будущим поколениям о той цене, которую порой нужно заплатить за счастье. Основу здания она заложила собственноручно, поскольку обладала способностью выращивать предметы из камня.

– В знак благодарности кому? – не удержалась Шиа.

Замечания экскурсовода насчёт эльфов её раздражали, однако слушать было интересно.

– Бездне, разумеется. Судьбе, высшей силе, если хотите. Я знаю, вы, эльфы, верите в Ангелов, которые когда-то потеряли свои крылья из-за зла. Ваше мироощущение исходит из поиска утраченной благодати и одновременно веры в изначальную благость каждого существа. У вас есть своеобразная миссия, и вы ретиво заглядываете в каждый уголок мира, будто бы пытаясь её там выполнить и с тем обрести былое просвещение. Но вы же понимаете, что так на самом деле быть не может? Если что-то сверхъестественное и существует, оно определённо внизу, в Бездне. Однако никто ещё не смог вернуться оттуда невредимым. Следовательно, в нашей жизни гораздо больше неопределённости, чем мы любим себе представлять. Мы наивно полагаем, что, принимая решения, надёжно планируем своё бытие, но на самом деле у каждого существа есть своя судьба, и она ему неизвестна. Поэтому в нашей религии мы признаём свою ничтожность и мизерность в общем потоке судеб. Мы можем только просить ниспослать нам просветление, или счастье, или здоровье, которые исключительно сами обрести не можем. И мы умеем быть за них благодарны.

– Но вы же сказали, что дракон – это чудовище, которое в конце концов всех сожрёт. Зачем его о чём-то просить?

Экскурсовод снисходительно улыбнулась.

– Вот снова вы спускаетесь в мирское. В этом проблема вашего народа. Дракон – это метафора. Попробуйте найти за ней суть.

Спорить Шиа не видела смысла, хоть и очень хотелось. Обернувшись, она нашла взглядом Арэйсу: чёрный силуэт княгини, замершей на коленях перед монументом, органично сливался с шелестом теней, уползающих ввысь, к пыльному потолку, которого уже несколько сотен лет не касались солнечные лучи. Мерцали лишь расположенные в нишах статуи из белоснежного камня. Точёные, тонкие силуэты напоминали дрожащее пламя свечи – упрямое и негаснущее, рождающее путь в новый мир. Надежда и смелость, разгоняющие смерть. Храм Всеобщей Радости был соткан из противоположных понятий, и, хоть Шиа и не прониклась незнакомым верованием, ей было приятно в нём находиться.

– А как вы полагаете, сколько в этой легенде правды о двойниках? – спросила она.

– Не могу вам сказать. В каждой легенде о них рассказывается по-разному. Где-то они мысли друг друга читать могут, где-то силой обмениваться… Может быть, у каждой пары свои способности. Я думаю, эта легенда лишь символизирует тот факт, что вместе двойники обладают такой силой, которая не доступна одиночному существу. А уж что это будет… Что ж, на этой ноте наша экскурсия заканчивается. Благодарю вас за внимание.

С облегчением распрощавшись, Шиа отправилась бродить по храму, поскольку Арэйсу была по-прежнему погружена в молитву. Интересно, о чём княгиня могла просить? О чём вообще можно было просить Близнецов? В этой чужой, незнакомой стране эльфийка по-прежнему не могла уловить суть, вокруг которой выстраивались отношения, порядок и соотношение вещей. Очень не хватало присутствия Аурелия, который с улыбкой ответил бы на её самые нелепые вопросы. Шиа тяжело вздохнула, замедляя шаг, вскинула голову в сумеречную пустоту. Пространство закружилось, точно она и правда рухнула в Бездну, – эльфийка судорожно схватилась за спинку скамьи.

– Осторожнее, вы здесь не одна, – прошипели над ухом. – И как только до императорской постели дослужилась?..

Обернувшись, Шиа увидела молодую нордианку, на которую по неосторожности налетела. Дорогая одежда и изящный макияж не вязались с грубыми словами, однако презрительно скривлённые губы доказывали, что именно они произнесли оскорбление. Шиа помедлила, гадая, кто бы это могла быть.

– Вы кто? Граф Круазе о вас не рассказывал.

Шпилька вышла ощутимой: при упоминании министра иностранных дел во взгляде аристократки прибавилось желчи. Впрочем, она тут же собралась и окинула эльфийку скучающим взглядом.

– Да-да, конечно. Моё имя, может, и не звучит в покоях Его Величества, но вы-то вообще пустое место.

– А вас, я так вижу, не обучали минимальной вежливости. Жаль, на неё стоило бы потратить времени поболее, чем на наряд. Или на достойных преподавателей уже не хватило денег?

– Арэйсу возникла рядом с Шиа незаметно, точно материализовалась из ниоткуда.

Размеренность движений и надменный тон заставили незнакомку чуть отступить, но не растерять спеси.

– Правила этикета диктуют сперва представиться, – заносчиво бросила та.

– Княгиня Арэйсу Брунгервильсс.

– Вы шутите? Этого не может быть… Что за чушь? – Незнакомка нервно рассмеялась.

Лицо её сменяло краски, выражая то негодование, то испуг, словно она не могла выбрать, как себя вести.