Величие. Книга 2

– Ты знаешь, когда норды только появились тысячу лет назад, мы порядком… можно сказать, одичали, превратившись в разрозненные, враждующие друг с другом кланы, – вздохнул Аурелий. – Люди не добили нас только потому, что наши предки укрылись в дремучих лесах с суровыми зимами. Однако им пришлось начинать жизнь с нуля – горстка новоявленных миру существ, далеко не все из которых обладали продвинутыми знаниями. Ведь в качестве опытных образцов по созданию улучшенной версии людей участвовали те, кому некуда было больше податься… И люди сделали всё, чтобы представить нас как кровожадных, недалёких дикарей. Каждому ребёнку Белой империи с детства рассказывают, сколько усилий мы приложили, чтобы хотя бы отчасти смыть это клеймо! Разве я сегодня кажусь тебе существом второго сорта, которое можно использовать как расходный материал?

– Тебя я вообще не воспринимаю, как норда, – возразила Шиа. – Я люблю тебя… всего.

Она угрюмо уставилась в пол. Идеи, которые высказывали Аурелий и Геасфель, было тем невозможнее признать, чем логичнее они звучали, и постепенно на её лице проступало паническое, судорожное выражение.

– Подожди, подожди, – вновь резко повернулась она к Аурелию. – А как же наги на севере Белой империи? Ведь вы тоже подчинили их себе.

– Да, но характер нашей экспансии всё же немного другой. Конечно, не могу сказать, что наш подход самый милосердный. Мы тоже воевали с ними, чтобы безопасно передвигаться по морю. Но всё же змеелюды до сих пор живут согласно своим традициям. Да, они платят нам некоторую дань, но мы не навязываем им иного образа жизни. У нас нечто вроде бартера, в котором Белая империя хоть и занимает главенствующую позицию, но всё же не превращает их в рабов.

– Теперь я понимаю. Ты хочешь сказать, что у меня все руки в крови… – глухо выдавила Шиа. – Что мой народ всё время жил за чужой счёт.

Не ожидавший с её стороны такого отчаяния, Аурелий расстроенно обнял эльфийку, пытаясь унять в её теле лихорадочную дрожь.

– Лично ты ничего не сделала. Наше с тобой поколение ещё ничего не сделало, и нам решать, каким будет мир.

– Но ты, ты ведь не ненавидишь меня? – хрипло произнесла Шиа.

– Нет, конечно. Я люблю тебя. Просто ты ищешь сейчас одну-единственную правду. Однако очень часто есть несколько её вариантов, а истина где-то посередине. И каждый должен найти её для себя сам.

Поскольку Шиа подавленно молчала, Аурелий принял это за согласие и воодушевлённо продолжил:

– И Арэйсу тоже к тебе хорошо относится.

– Нет, никто, никто, кроме тебя, меня здесь не любит, – исступлённо, точно очнувшись, вскрикнула Шиа, заставив Аурелия вздрогнуть.

– Это неправда, – горячо возразил он.

– Правда, правда! Вот в этом ты никак меня не переубедишь. Я здесь для всех чужая. Даже твои друзья, они не хотят со мной иметь дела. Они терпят меня из-за тебя. Я прекрасно это вижу!

И Шиа бурно разрыдалась, закрыв лицо руками. Аурелий ошарашенно смотрел, как вздрагивают её непривычно сгорбившиеся плечи, как вместо смеха раздаётся жалобный, похожий на скулёж, плач, и на его лице медленно проступал ужас. Но стоило ему притронуться к эльфийке, как она сквозь всхлипы забормотала:

– И дело не только в этом. Мне всё противно: этот шипящий язык, это тусклое небо, этот промозглый холодный ветер, этот город, как скелет, с гниющей повсюду листвой… Всё!

– Но тебе же нравились наши платья, – попробовал напомнить Аурелий.

– Платья да, – выдохнула Шиа. – Но улицы! Всё такое мрачное, будто мёртвое. Я хочу домой… – Она заплакала ещё горше.

– Шиа, прости меня, милая! Я совсем не замечал, как тебе трудно. Ты целый месяц была одна… Я должен уделять тебе больше внимания. – Аурелий взволнованно прижал её к себе. – Но ты же знаешь, я могу многое. Я сделаю для тебя всё что хочешь, только скажи, что именно тебе нужно! Ты такая умница, я вижу, как ты стараешься, Шиа, ты правда молодец.

– Ты один меня любишь. – Эльфийка уткнулась ему в грудь, продолжая содрогаться. – Но я же не могу общаться только с тобой! А остальные меня не принимают… Хотя бы потому, что я не нордианка. И как я останусь с тобой, если не смогу родить наследника? Зачем я тогда сюда приехала?

Аурелий побледнел.

– Кто тебе такое сказал?

– Пьерше. Не знаю, ты говорил, что я всегда могу к ним обратиться, но это не так. Мне не нужны их подачки в виде чая и вежливых фраз. Если они думают, что я дурочка и ничего не понимаю, раз не знаю их языка, то глубоко ошибаются! – Она снова закричала, сжимая в бессилии кулаки.

Её тело по инерции дёрнулось в сторону, точно пытаясь вырваться, но Аурелий удержал её.

– Прости… я не ожидал от него такого. Я правда… мне так стыдно. Прости меня, Шиа. Я так виноват. Я больше не допущу такого, ты можешь мне поверить? – Он печально погладил её по голове. И, поскольку Шиа не отвечала, неуверенно спросил: – А Арэйсу? Как она? Ведь тот кулон…

– Арэйсу – да, она меня всегда защищает, – прошептала эльфийка, и Аурелий не смог сдержать удивления.

– Защищает?

– Она закрыла меня собой от маленькой нордианки, которая не справилась с магией. Если бы Арэйсу этого не сделала, я бы сильно обожгла плечо. У Арэйсу даже кожа обуглилась.

– Надо же… – задумчиво протянул Аурелий, но довести до конца свою мысль не успел, поскольку Шиа что-то простонала, утыкаясь носом ему в шею. – Шиа, да у тебя жар! – испуганно воскликнул он. – Ты вся горишь. Ты что, простудилась? Ты как себя сегодня чувствовала?

– Не знаю. Я была сильно расстроена, – спутанно пробормотала эльфийка. – Вечером как будто болела голова и было неуютно, но… Я, наверное, поеду домой. – Она попробовала встать, но император удержал её за запястья.

– Нет, тебе в таком состоянии никуда нельзя. Ты останешься здесь.

– Но к-как? – запинаясь, непонимающе переспросила та.

Похоже, истерика оглушила её, и теперь неотвратимо накатывало отупение.

– Устрою тебя на половине Арэйсу. Подожди меня буквально две минуты. Хорошо? Ты меня слышишь?

Добившись от Шиа слабого кивка, Аурелий выбежал из комнаты.

* * *

Остаток дня после ухода Шиа Арэйсу пребывала в состоянии крайней встревоженности. Несмотря на то, что видимых причин для гнева эльфийки не было, здравый смысл подсказывал ей, что ссора с возлюбленной императора не сулит ничего хорошего. Возможно, конечно, Арэйсу повела себя где-то некорректно – княгиня догадывалась, что несогласие мнений каким-то образом спровоцировало взрыв эмоций у эльфийки, – с другой стороны, она не считала свои слова кардинально неправильными. Так или иначе, вопрос о том, как ссора будет представлена в дальнейшем императору и какой оборот всё это примет, оставался открытым. И нельзя сказать, чтобы Арэйсу думала о последствиях со спокойной душой. Страх скручивал её внутренности кусочек за кусочком. Её тело слишком хорошо знало, что произойдёт, если Аурелий всерьёз обрушит на неё свой гнев. Даже нерешительные существа могут иногда выйти из себя, а Арэйсу не питала иллюзий, что, если придётся выбирать, из них двоих Его Величество выберет Шиа.

Княгиня в раздражении захлопнула текст пьесы, которую читала на досуге. Затем, тоскливо посмотрев на противоположную стену, где в обрамлении деревянных рам висели натюрморты, вздохнула и вновь раскрыла книгу. Идти к императору с объяснениями хотелось ещё меньше, чем дожидаться его появления. Лучше побыть в тишине и спокойствии, пока есть возможность. В конце концов, Арэйсу не видела смысла отвлекать императора от работы, к которой, как ей казалось, он и так не проявлял рвения.

Однако Его Величество намеревался встретиться с эльфийкой после её занятий, и вскоре в коридоре раздались знакомые шаги. Арэйсу отложила пьесу, мысленно готовясь к любому исходу. Застав княгиню застывшей посреди комнаты, Аурелий неловко запнулся о порог – он что, думает, она не слышит издалека его топота?

– Арэйсу… – Как и ожидалось, Аурелий пытливо обвёл взглядом комнату, будто предполагая, что эльфийка где-то спряталась. – А где же Шиа?

– Ваше Величество, я прошу прощения. – Княгиня низко поклонилась. – Она уже ушла. Вынуждена признать, что мы поссорились, хотя я никоим образом не имела такого намерения. Но Шиа очень разозлилась и покинула дворец.

– Что? Поссорились? – встрепенулся император.

– Да. Мы говорили о культурной разнице…

– Ну, с неё станется. Она бывает такая вредная, – усмехнулся Аурелий, покачав головой. Затем встревоженно посмотрел на Арэйсу. – Я надеюсь, она тебе ничего лишнего не наговорила? Ты, пожалуйста, не переживай. Я потом с ней побеседую и всё улажу, хорошо? Ты только не обижайся на неё слишком сильно.

С этими словами он поспешно покинул комнату, как и всегда, избегая оставаться наедине с Арэйсу слишком долго.

– Да… спасибо. – Сбитая с толку, Арэйсу озадаченно проводила его взглядом.

«Вообще-то, я совсем не это имела в виду… ну ладно».

Пожав плечами, она вновь принялась за чтение и в этом состоянии провела весь вечер. Поскольку эльфийка рано покинула дворец, заняться Арэйсу особо было нечем. Слуг, которых ей официально выделили, она предпочитала отсылать прочь, а кроме них едва ли кто мог нарушить её покой. Тем временем пьеса оказалась неплоха, и княгиня решила, что к ночи завершит историю. Пробираясь сквозь дебри монологов, она думала, что впервые за всю свою жизнь имеет возможность читать то, что хочет. Его Величество Келсий хоть и приносил Арэйсу газеты, чтобы она не теряла связи с внешним миром и при необходимости легко могла влиться в город для выполнения задания, всё же отбирал их сам. А в особняке Брунгервильссов любая развлекательная литература была под запретом. Казалось, Арэйсу тогда даже не до конца понимала, в чём истинная ценность книг. Её мир строился вокруг совсем других вещей – вроде нарядов и этикета.

Забравшись с ногами на кровать и замерев в тени балдахина, Арэйсу походила на статую, какие порой изображают на надгробиях. Страницы бесшумно переворачивались в стерильной тишине, и она настроилась, что таково будет окончание очередного бесплодного дня. Каково же было её недоумение, когда в спальню к ней ворвался запыхавшийся Аурелий.

– Арэйсу! Шиа заболела, я её сейчас приведу сюда. Немедленно пошли за врачом, а потом напиши записку её сёстрам в гостиницу. Быстрее!

– Да… Да, Ваше Величество.

Княгиня опустила ноги в домашние туфли, ещё не до конца понимая, что происходит и как Шиа снова оказалась здесь. Но, может, это было и неважно. Уже выходя в коридор, она поняла: врач нужен эльфийский – ведь у нордов совсем иные болезни. Непростая задача, лично ей – да и никому во дворце – не известны такие. Пожалуй, пока что стоит только написать Геасфель – она ведь состоит в посольской делегации и должна знать подходящего специалиста.

– И пришли служанок, чтобы они помогли Шиа раздеться! – крикнул ей вдогонку Аурелий.

Когда он вернулся в гостиную, Шиа сидела, съёжившись и напряжённо сцепив ладони, чтобы как-то унять дрожь. Услышав оклик императора, она покачнулась, как в тумане, почти падая ему на руки. Её аккуратно довели до спальни, и эльфийка тут же закрыла глаза. Температура поднялась резко, без кашля и насморка. Обливаясь потом и разметавшись по мокрым простыням, Шиа горела в беспамятстве уже через час после того, как её уложили. Лицо её распухло после слёз, и от этого она выглядела ещё более измождённой. Аурелий долго вглядывался в плотно сомкнутые, потемневшие веки.