Величие. Книга 2

Миг – и две девушки стояли друг напротив друга. Одна со светлой кожей, но будто выточенная из гранита и мрамора, и другая – смуглая, но овеянная сиянием. Изумительный контраст, который в тот вечер запомнился многим.

– Я рада видеть, что вы носите мой подарок. Составите компанию?

– Почту за честь. – Шиа исполнила быстрый реверанс.

Взяв её под руку, Арэйсу не спеша продолжила движение, делая вид, что показывает иностранке дворец. Покровительство княгини Брунгервильсс возымело свой эффект: теперь с Шиа если не здоровались, то ей, как минимум, вежливо улыбались. Довольно часто их останавливали, желая представиться княгине, но игнорировать компаньонку было бы верхом неприличия, а потому Шиа тоже невольно становилась участницей знакомства. В одну из пауз Арэйсу тихо спросила:

– Ну как, удалось вам найти ещё недоброжелателей?

– Не то чтобы ко мне в принципе отнеслись с особой теплотой… – хмыкнула эльфийка.

– Ну, это нормально. Официально у вас нет высокого положения, к вам присматриваются. Важно завоевать симпатии. Но мне показалось, что к вам сейчас обращались весьма уважительно. Как-то необычно они выразились… – Княгиня задумалась, припоминая. – «Отсутствие предрассудков вызывает восхищение»?

– Ах, это. – Шиа вздохнула, поверяя Арэйсу подробности стычки с графиней Вельц-Шарр.

– Зарывается, мерзавка, – пробормотала княгиня. – Между прочим, Вельц-Шарр приходится дальней родственницей князю Мешерие. Наверное, надеется на его защиту, вот и позволяет себе переходить границы.

– Ничего, это ненадолго, – усмехнулась Шиа. – Тем лучше, у нас теперь множество свидетелей.

Его Величество Келсий не поощрял азартных увеселений, и среди знати того времени хорошим тоном считались несложные интеллектуальные забавы вроде шашек и разных карточных стратегий. Дойдя с Арэйсу до игрального зала, Шиа захотела там остаться, заметив уже знакомый кружок аристократов, которые тут же позвали её в компанию. Арэйсу предпочла отправиться своим путём, и они с Шиа на время разделились.

Игральный зал был оформлен в спокойных древесно-зелёных тонах. Общество за столами то и дело менялось, ни у кого не возникало желания портить дружелюбную атмосферу склоками, и эльфийка получила удовольствие от процесса. Она даже пересеклась с соотечественниками из дипломатической миссии, которым тоже выслали приглашения на официальное торжество, – но интуитивно ей не хотелось с ними сближаться, чтобы не закрываться вновь в уютном «родственном» кругу.

Галантное веселье продолжалось до тех пор, пока эльфийка не услышала за спиной женский смех. Он был до невозможности похож на хохот Пьерше, однако, заинтересованно оглянувшись, Шиа увидела невысокую, статную нордианку. Наваждение не рассеялось. Угольно-чёрные, чуть вьющиеся волосы были точь-в-точь как у графа Круазе, и, самое главное, движения несли в себе чёткий оттиск его манер. Сходство настолько заворожило Шиа, что она пропустила свой ход.

– Они так похожи… – взволнованно пробормотала эльфийка, и её соседка подтвердила:

– Да, это графиня Круазе, его мать.

– Она не с супругом? – Шиа с любопытством завертела головой.

– Его отец часто болеет, – коротко бросила дама.

Что-то в её интонациях намекнуло Шиа, что она затронула щекотливую тему, на которую здесь не любят распространяться. Сделав вид, что поверила вежливой отговорке, эльфийка продолжала игру ещё некоторое время, пока всё же не объявился Пьерше собственной персоной.

– Я пришёл соблазнить вас вкуснейшим сорбетом. – Он поставил по пиале перед Шиа и сидящей рядом с ней аристократкой, добившись этим кокетливой улыбки последней. – Я принёс порцию и вам, уважаемая, на откуп, чтобы вы не держали на меня зла за похищение собеседницы. Шиа, составите мне компанию? Я переговорил со всеми, с кем планировал, и готов веселиться.

Поблагодарив за оказанное гостеприимство, Шиа поднялась из-за стола. На публике Пьерше вёл себя с ней подчёркнуто вежливо, даже официально – по сравнению с прочими дамами, перед которыми рассыпался в любезностях. Тем не менее личная беседа получилась у них весьма доверительной.

– Признаться, я поражён вместе с остальными вашим ответом графине Вельц-Шарр. Вы поступили смело.

– Вы уже знаете?

– Все только об этом и говорят. Сама того не желая, графиня очень помогла вам. Первый и очень важный шаг сделан, причём это исключительно ваша заслуга.

– Спасибо.

Они направлялись в главный зал, где оркестр уже готовил инструменты, а желающие насладиться танцами разбивались на пары, в нетерпении поглядывая на возвышение, на котором располагался белоснежный, пока что пустующий рояль. На самом выходе они вновь столкнулись с матерью Пьерше. Аристократка прогуливалась навстречу, увлечённо болтая с каким-то нордом и, казалось, совершенно не замечая их. Однако Пьерше заступил им дорогу.

– Здравствуйте, матушка. – Он церемонно поклонился, заставляя парочку очнуться и прервать разговор.

– А, Пьерше. – Графиня чуть вздрогнула от неожиданности, но взгляд её оставался абсолютно равнодушен. Казалось, в нём даже мелькнуло и скрылось некоторое разочарование. – Как поживаешь?

– Хорошо, тружусь на благо нашей родины. Всё-таки я теперь министр. – Пьерше, подбоченившись, вскинул подбородок.

– Вот как? Отрадно слышать. Что ж… – Она рассеянно оглянулась и, вновь взяв под руку своего кавалера, сделала шаг в сторону, обходя вставшего на пути сына. – Ладно, удачи. Кстати, отец снова уехал лечиться, поэтому до весны можешь не заезжать, – спохватилась, бросив уже через плечо.

Аристократка удалилась величественным шагом, гордо неся рассыпанные по плечам бриллианты. Глядя ей вслед, Шиа не могла не отметить: её тут превосходно знали и весьма привечали. Вот она подошла к щебечущей группе дам, вот счастливо засмеялась, обнажая, как и Пьерше, зубы. Точёный профиль лица, изящно и сочно подведённый рот, густо накрашенные ресницы, хищные стрелки, припудренная блеском причёска, гармонирующая с матово переливающимся платьем. Грациозная и открытая. Само совершенство.

– Почему она так ведёт себя с вами? – недоумённо протянула Шиа, встряхивая головой, точно желая избавиться от наваждения. – Она какая-то странная.

– Не знаю, – криво усмехнулся Пьерше. – Просто я ей всё время чем-то мешаю.

Он резко помрачнел. Словно позабыв о галантности, граф без предупреждения двинулся прочь из зала, так что эльфийке пришлось догонять его. Однако не успела Шиа растеряться, как Пьерше быстро разыскал Кэрела и Сепиру. Увидев состояние друга, они тут же окружили его, закрывая спинами от посторонних.

– Пьерше, что произошло?

– Я ещё понимаю, что она меня письменно не поздравила, – сквозь зубы, так, чтобы больше никто не услышал, выдавил Пьерше. Он задыхался от бессильной ярости. – Но никак не отреагировать, когда я сказал ей об этом лично?! Неужели у каждой матери сын становится министром?! – Граф со злостью ударил кулаком по стене. – Сука… Жестокая, надменная с…

– Ты же сам говорил, что ей на тебя всегда было плевать, – заметил Кэрел.

Пьерше передёрнуло. Он болезненно скривился, как от вошедшего под рёбра кинжала.

– Видеть её не могу, – прошипел он.

– Граф Круазе?

Женатая пара – юная девушка и солидный мужчина – приблизилась к ним незаметно, явно желая внимания фаворита императора. Пьерше с усилием улыбнулся и заставил себя разжать кулак, возвращаясь в привычное амплуа.

– Графиня Гриесс! Как я рад вас видеть. С таким мужем вы явно только хорошеете…

Завязалась очередная светская беседа. Пьерше принялся рассуждать с графом о предпринимательстве, о строительстве цехов, и стало понятно, что чета Гриесс подошла не из праздного любопытства. Терк Гриесс был величавым, средних лет и поглядывал на купающихся в блеске и шелках знакомых с некоторой снисходительностью. Его жена Летара, напротив, была молодой, солнечной, как весна, нордианкой, готовой хохотать и веселиться до упаду. Пьерше угождал обоим, развлекая даму парадоксами и умудряясь поддерживать деловой тон разговора с её мужем. Шиа, радуясь паузе, лакомилась успевшим подтаять сорбетом.

Через некоторое время к ним присоединилась Арэйсу. Приняв знаки почтения от Гриессов, она отступила назад, к эльфийке, шепнув ей на ухо:

– Бездна, как он мне противен.

– Кто?

– Граф Круазе, конечно же. Разве вы не видите? Ведь он заигрывает с чужой женой.

И правда, все трое задорно смеялись, но Пьерше уже смотрел преимущественно на молодую графиню Гриесс, а та игриво прикрывалась веером. Было неясно, не замечает её супруг этот лёгкий флирт или же не придаёт ему значения.

– Ладно тебе, он со всеми так общается, – махнула рукой Шиа. – В конце концов, голова на плечах у Пьерше имеется.

– Кому вообще нужны его жалкие кривляния? – процедила Арэйсу, отворачиваясь.

Точно в ответ на её слова мимо прошла чопорная, уже перешагнувшая зрелось аристократка. Очень прямая спина, плотно сомкнутые, чуть кривящиеся у уголков губы, перламутровое пенсне, придающее лицу строгости, меха́ и парча. Она шла об руку с усатым, занудным на вид кавалером, который то и дело поддакивал ей. Минуя Пьерше, незнакомка замедлилась и громко, на всю залу произнесла, будто бы продолжая отвечать своему спутнику:

– Граф Круазе? Даже не знаю, что вам сказать. У меня от него лежит столько писем, перечитывать которые я не решаюсь ввиду их дерзкого содержания. Но, право, у меня и нет на это времени.

От этой фразы все несколько сбились со своих ролей. Те из посторонних, кто слышал её, сбавили тон, исподтишка теперь наблюдая за развитием событий. Летара Гриесс сморщила носик.

– Близнецы-Создатели, это же Её Светлость княгиня Яршис!

– Чем вы насолили этой зануде? – добродушно поинтересовался Терк Гриесс. – До меня доходили странные слухи, но, право, я в них не разобрался.

– Даже не знаю, – беспечно улыбнулся Пьерше. – Знаете, мне от девушек в день столько писем приходит, что я их сразу выбрасываю. И если дама коллекционирует незначительные записки, это многое говорит о состоянии её личной жизни и фантазиях.

Всё это тоже было произнесено во всеуслышание. Спектакль сопровождала выразительная мимика Пьерше – и её-то зрители оценили выше всего. Вокруг раздалось едва сдерживаемое ради приличий хихиканье. Граф Гриесс и вовсе расхохотался, не стесняясь. Княгиня Яршис сперва побледнела, затем покрылась красными пятнами и, не выдержав, поспешила убраться куда подальше. Однако Шиа подозревала, что завтра этот диалог будет пересказывать уже вся столица.

– Зачем вы с ней так жестоко? – шутливо укорила Пьерше юная Гриесс. – Увядшие цветы следует жалеть.

– Вы бы так не говорили, если бы знали её на самом деле, – возразил Пьерше. – Эта старая перечница будет похуже всех гувернанток, которые заставляли вас ложиться спать не позже десяти вечера, вместе взятых.

– То, что вы сейчас сказали, ещё хуже! – воскликнула, давясь смехом, Летара. – Ну, хорошо, раз вы так заняты, как утверждаете, скажите, когда вы ложитесь спать? Иногда, перед сном, я люблю подумать о чём-нибудь поэтичном.

– От девяти вечера до трёх ночи.