Предисловие к Мирозданию

VII.

Загадор:

Как надоело быстрое вращенье – то свет, то тень.
Давай переберёмся на планету хотя бы, Исабель?
Там будут ночь и день
в привычных рамках.
Не то что, право, этот астероид
с дырою
в центре, из которой
от изверженья шлаком пахнет.
Хотя б скафандр тут не нужен. Нам в форме
каменного тролля
без воздуха и так нормально.

Исабель:

Загадор, мы более не можем просто так на воле
разгуливать беспечно,
неосторожно.
Мы убежали
в форме света лишь за мгновенье
до пересеченья
горизонта невозврата из дыры.
Теперь, увы,
пока мы не поймём, кому мы помешали,
нам ни пиры,
ни радостные встречи,
ни просто жизнь, какой она была
там на сфиротах – невозможны.

Загадор:

Кому? О, да,
когда б мы это знали,
могли бы с ним договориться и непреложно,
быть может, разобраться. Ангел всё же
имеет цель рациональную.
Средь нас злодеев иль бездумных добряков
никак не встретишь.

Исабель:

Ах, Загадор, ну что ты лепишь!
Косишь под глупого, а сам ведь не таков.
Безотносительно к причинам,
мы просто делаем, как бы беспечно
то, что считаем нужным. Не присмотревшись, не заметишь
архангельских усилий по управленью
этой жизнью. Решишь, что так и надо.
К чему ж нам гнев,
когда у нас есть вечность?
Мы подгоняем всё под Уравненье
всемирного баланса. Кто прав, кто лев.
Но посмотри, как часто рядом,
к какому случаю приходит редкий случай,
но другой.
Обоих вероятность так мала, как велика бывает точка,
в какую смотрит луч,
идущий от звезды восхода.
Хотя б вот тот, на выступе скалы,
над кочкой
камня. Смотри, какие скулы,
Загадор, какой рельеф!
Когда б не знала я, что это твёрдая порода,
то я решила бы, что он живой.

Загадор:

Ах, Исабель, твоё воображенье
чудовищ видит там, где лишь природа.
Но продолженьем
наших рассуждений встает вопрос:
что общего у лабиринта с пирамидой?
Не каменные ж своды?
Ответ – в обоих фокус
есть, и это место, где сокрыта
и максимальна
чёткость
излученья. Что, если тайна
в том, чтоб вставши в эту точку,
где есть достаточно божественного света,
мы можем перейти, покинуть плоскость
ночи
тех миров, где свет так слаб, ведущий на простор,
что требует фокусировки?

Исабель:

А как же направленье,
Загадор?
Но посмотри. На той скале поднялись в удивленье
будто бровки.
Она живая! И подслушивает!

Загадор:

Вздор!
Ты в этой форме каменного тролля
чуть не своя.
(Да я и сам не лучше.)
Для направленья – нужны двое.
Второй из ангелов – маяк.
Допустим, я останусь на сфироте,
чтоб подавать сигнал, который ты в полёте
по лучу
воспримешь. И вот тебе обратный переход, я не шучу.

Исабель:

Давай попробуем. Я полечу
куда-то в нижнюю сфироту.
Потом на твой сигнал вернусь.
Но если заблужусь,
то буду двигаться на ощупь, перебирая света ноты,
пока наткнусь
на ту,
с которой зазвучу,
как в резонансе.
Наш этот каменный причал тогда найду,
проткнув пространство.

Бард:

Она уж было собралась,шагнула, распрямиласьи телом как-то вся подобралась,её глаза закрылись,знать, под взглядомвнутрь. Но в этот миг от каменной скалыкак будто отделиласьтень. Возникло тело, но без головы.Тень протянулась вбок от камнепадаи тролля образом сгустилась с ними рядом.

Малколам:

Приветствую двух ангелов. Нет, не пугайтесь!
Я такой же, как и вы.
Вы догадались и переоткрыли
то, что в архивах мы давно похоронили,
да плохо спрятали, видать, следы.
Не надо. Не чурайтесь
так меня! Свои!
Из сонма я старейших.
Слыхали имя Малколам?

Загадор:

Конечно! Где-то прежде
мне говорили.
Кажется, Адель упоминала это имя со значеньем.
А, вспомнил – ты хранитель Уравненья!
Что делаешь на этом острове гранита и базальта?
Зачем подслушиваешь, наблюдаешь?

Исабель:

Да, Малколам, что мы украли? Чему обязаны
твоим вниманьем?
Не сомневаюсь, что ты знаешь,
как мы стараемся спасти Адель
из мира нижнего, куда она попала.
Ужель
тебе мешаем мы своим стараньем?

Малколам:

Стоп, Исабель.
Позволишь ли ты мне начать сначала?
С необходимости контроля населенья,
с баланса переменных в Уравнении,
хотя бы в частностях.
С ошибки Гаардвала,
что стоила ему, по меньшей мере,
развоплощенья
или вовсе небытия.
Всего не рассказать, поверить
вам придется мне на сло́во,
хотя,
давай попробуем, я вам открою новый
телепатический канал,
так будет проще
достичь взаимопониманья
между нами.
Я напрямую покажу, что видел, что узнал.
И даже больше,
что предполагаю дальше делать.
А вы уж там решайте сами —
мне помогать или участвовать с Аделью
в её драме.
Я полагаю, вам самим решать вдвоём
удобней будет.
Вот, мой канал
теперь открыт. Бери его и следуй за лучом.
Подставьте груди.

Бард:

От каменного тролля головыподнялся луч и,изогнувшись посредине,другим концом завис пред Исабелью.В нём светолиниизажглись бордовым.Пото́м, набухший, он разделился, так что новый,цельныйпротянулся ус до Загадора.
Все трое ангелов застыли в напряженье.Лишь свет и тень от астероида вращеньяпеременялись.Так продолжалосьнесколько секунд, они стояли, все не шевелясь.Потом тела их распрямились и отступили чуть.Связь между ними, очевидно, прервала́сь.

Малколам:

Ну вот, теперь вы знаете, что мною движет дело.
Не власти суета, не месть, а лишь нужда,
чтоб ручеек из спелых
душ, идущих к свету, не иссякал, бежал.
Чтоб добродетель их
и глубина была, как раньше, до поры
теперешних технических свершений.
Нужны нам низшие миры,
ведь только в них
мы вырастаем из пелёнок, начав с простых движений.
Мы там взрослеем эмоционально.
Когда ж приходит миг,
и половинки от души сливаются в одно живое,
то новый ангел – цельное созданье.
Его развитие такое,
что дальше движется числом, уже не духом.
Он в размышлениях, собою хорошея,
растёт. По слухам,
долетевшим до меня, вы двое
разобрались в сути перехода
и подошли к решенью.
Идее следуя, сумели
все три ключа найти,
как пирамиду, лабиринт и непорочное зачатье,
и с тем пришла к вам новая свобода,
вы к ней созрели.
И это путь к нам в старшие, где братья
все мы в чувстве долга.
Я открываю вам объятья
и признаюсь, от вас необходима помощь.
Хотя, возможно и не только.
Адель, там, на Земле, как мой прибор,
чтобы отравы мощь
и эффективность мерить,
она должна болеть, не умирая телом,
в себе переживать раздор,
теряя тех, кого полюбит сердце.
Лишь по её страданьям я узнаю,
насколько удался проект мой.

Исабель:

Какой
же мерзкий
способ видеть результат!
Не потому, что заболела,
а потому, что ад
проходит, от бессилья любимого спасти?
Прости,
но смело
тем из ангела ты делаешь калеку,
чтобы его печаль и горе, восходящие к сфиротам,
тебе твою обле́гчили работу?
О, брат
Мой, Загадор, во что втянула нас идея с переходом!

Загадор:

Ну да! Зачем же ангелы, когда б не плакали они по
человеку?
В чём наша роль в эксперименте над живыми?
Скажи мне, Малколам?

Малколам:

Вы оба мне нужны. Один отправится на Землю
в гриме
человека, чтоб там встретиться с Аделью.
Другой здесь, в тонком мире,
маяком возврата пусть послужит,
а заодно залогом, что подружка
его вся будет целиком посвящена задаче.

Загадор:

Ты не иначе
как Исабель направить хочешь вниз,
а я – в залог её успеха здесь останусь. Да, поделись,
что ей там делать на Земле придётся?
Махать архангельским мечом,
казня всех, на кого Адель положит взгляд?

Малколам:

Не эффективно это, нет, и точно,
скотство.
К мечам, ножам в столетье нынешнем фанаты прибегают.
Я вирус уж послал, он убивает
лучше и за собой влечёт
гораздо больший страх.
Мне Исабель нужна, чтобы с её лучом
переместился новый штамм,
чтоб заразились им не только много стран,
но и, конечно, все, кто там пересекается с Аделью,
чтоб все они переболели.
Сама ж Адель чтоб ни за что не превратилась в прах.

Исабель:

Я удивляюсь вам.
Меня спросить забыли!
А вдруг я откажусь?
Зачем, хоть и без крыльев,
на Землю ангелом смертельным покажусь?

Малколам:

Позволь развеять мне твоё сомненье.
Скажу, что твой отказ нарушит Уравненье.
Всё кончится, как в предыдущий раз —
опять войной, лишь более опасной,
в которой жизнь совсем погаснуть
может, или планета станет необетованной
и повторится Марс
из той Земли прекрасной.
По мне, так ангел смерти всё ж желанней.

Исабель:

Да, выбор тут не сложен.
Что взять с собой должна я,
как вернусь?
Как тело обрету там, в нижнем мире?

Малколам:

Про тело позже,
сначала пусть
в тебя вживётся штамм с мутацией болезни.
Пусть он с тобой сроднится.
Открой глаза пошире – будь любезна,
его я вдуну в них, в твои глазницы,
хотя постой, тут лучше поцелуй годится.

Бард:

Вот Малколам, раскрывши руки, к ней стремится,ступает толстою ногою тролля,обхватывает Исабель в объятьяза поясницу.Покуда длитсяпоцелуй, они недвижны.А дальше с неохотой, как-то нежно, чуть стесняясь,расходятся. У Загадора чувство, что он лишний.

Малколам:

Как водится, всё из первичного бульона,
и тело ангела – не исключенье.
Передвигаясь в нижний мир, найдешь там море.
Нельзя бездонное —
как раз наоборот, поближе к суше,
где нет течений,
где оно прогрето,
чтобы легко суметь на берег выйти
вскоре.
Из пены тело ткать – пристало Афродите,
она тем занималась, как я помню —
трактат в архивах где-то.
Ты тоже, прикрывая кожу,
сначала в волосы закроешься,
потом одежду купишь
иль так возьмёшь в подарок от прохожих.
Назад вернешься к нам
на свет-маяк от Загадора.
А если нужно будет новым штаммом,
другой мутацией
подправить наш проект – то снова вниз.

Исабель:

Как скоро
мне в дорогу, Малколам?
И есть ли время собираться?

Малколам:

Как можно раньше, в этом-то весь смысл.
Уже давно я чувствую лишь радость
от Адели, там вовсе горя нет!
А значит, что-то сорвалось, хотя б и малость, —
а вот мимо.
Я что-то не учёл.
Но что? Как получить ответ?
Давай же, Исабель, воспользуйся лучом.
Незримо,
здесь всегда мы чувствуем, что чувствует другой
далёкий ангел, без сомненья.
Адель в веселии – Бог мой!
Ведь это нарушенье Уравненья.

Бард:

Ни слова больше не сказав,тролль Исабель назадна три шага ступила,и, к Загадору повернувшись полубоком, взглядчуть грустныйбросила на Малколама со скрытым смыслом.Сиянье солнца озарилоеё фигурку, когда же снова тень пришла, то место былопусто.