Предисловие к Мирозданию

III.

Бард:

Покои Малколама на одной из высших сфер.Он сам в своей привычной форме человека.С ним Загадор, как обнаженный нерв,худой и длинный с блёклымвыражением лица,на чем-то там сосредоточен, неподвижен,лишь только дёргается веко.Стол, свитками заваленный. С торцасвисает тело купидона, тот не дышит.

Малколам:

Да, этот купидончик был хорош.
Без промаха вошел, и Гаардвал распался
из ангела опять на две растущие души.
Написано же в свитках: не спеши
нарушить Уравненье.
Однако ж он сорвался —
пытался зна́нье передать тебе и Исабели.
Что, помогло оно?

Загадор:

Не сильно.

Малколам:

Вот-вот, вы сами до всего дозрели,
а Гаардвал напрасно расстарался.
Ну ничего, пройдут века и, несомненно,
он ангелом взойдет из колыбели,
и к нам вернется с именем другим.
Пока же, мы с тобой займемся мором
и всем что с ним.
Что Исабель? Ты с ней на регулярной связи?

Загадор:

Да, конечно, на мой маяк проходят здо́рово
все мысли от неё, немного искаженные от плазмы,
(уж очень слабые носители-лучи)
но я их слышу.
Ей удалось доставить новый штамм
всем густонаселённым странам
в том, нашем бывшем мире, низшем.
Но вот теперь она уже три дня земных молчит.
Я беспокоюсь. Не случилось ли что там?

Малколам:

Я продолжаю чувствовать Адель,
её кручину.
Она переживает очень за людей,
за всех, что к нам восходят, умирая от заразы.
Ты тоже мог бы ощущать
ту боль, когда б не твой маяк для связи
с Исабелью. Адель ещё не научилась не вещать
на всю вселенную свою печаль.

Загадор:

Я вижу, всё работает по плану.
Страданья ангела на фоне новых душ —
приемлемая плата. К нам приходящие они получше,
тоньше, чем-то чище уже,
а смерти раны
оставшимся живым напоминают чаще о душе.

Малколам:

Да, души нового потока не нарушают
Уравненья так, как раньше.
Скорее, подтверждают
весь баланс вселенной.
Адель, она же в доме престарелых,
я так понял, больных и уходящих нянчит?

Загадор:

Да, это так. В отчёте Исабели
последнем, перед тем как замолчала,
она упоминала про Адель,
про все её заботы о стариках.
Ещё она на каждую неделю
давала цифры по смертям, по всей планете.

Малколам:

Да, цифры совпадают эти
с другими данными, что на руках
у нас по поступлениям на этом свете.
И ничего, что цифры небольшие, не это важно.
Ведь главное, что эту страшную
заразу не остановить,
хотя она стремится к замедленью,
но так, чтоб полностью искоренить?
Нет, не удастся.

Загадор:

Она должна сама уйти в грядущем поколенье.
А в этом ты, архангел, прав, – без шансов,
ведь мы всегда пошлём на Землю новый штамм.
Да и мутации
ещё возможны.
Так что, надеюсь, всё же не придется нам
спускаться снова в нижний
мир печальный.
Костер горит, и топлива там вдоволь.
Как говорят: «лиха беда начало».

Малколам:

Мы остановим тот пожар, когда здесь новый
народится круг из низших ангелов.
Не раньше,
чем когда для них появится своя сфирота,
а популяция Земли такою плотной
перестанет быть, что негде повернуться.

Загадор:

Про Исабель. Когда, ты думаешь, вернуться
ей возможно. Что ей сказать?

Малколам:

Пускай сама решает. Я полагаюсь на её чутьё.
Она сама учтёт,
всё взвесит, без сомненья.
Она и ты, вы без пяти минут, как старшие уже,
Архангел Исабель частично проступила в Уравнении,
да и ты тоже в нём, хотя пока в карандаше.
Нам главное, чтобы Адель всё так же продолжала
жить, впитывать, любить, страдать.
Чтобы её душа сжималась
(ах да, она же ангел —
не душа, всего лишь сердце,
пусть и немалое.)
Чтоб мы могли отсюда наблюдать,
как человечество болеет, как надеется,
что этот мор отпустит, что уйдёт беда.
Пройдут года,
количество людей уменьшится,
да, вот тогда
посмотрим снова и решим.
А Исабель, когда вернется, ты ей скажи,
пускай меня найдет.
Есть разговор, но он неважен. Он подождёт.