Достойно есть

«Пусть их» сказали они «дымом жертвы покроет» – подразумевается всесожжение: жертва, которая должна быть целиком предана огню. Такую судьбу прочат завоеватели греческому народу.

Трижды выделанное предательство – аллюзия на отречение Петра. «Иисус сказал ему: истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоёт петух, трижды отречёшься от Меня» (Мф. 26: 34).

Клятва тайная во тьме – клятвы тайных обществ: это и «Филики этерия», главная организация национально-освободительного движения XIX века, и антифашистское подполье.

Лампадка звезды – заимствование из 14-го икоса первого кондака Романа Сладкопевца на Рождество Христово: «со светильником звезды… разыскивая, где родился Отрок юный, Превечный Бог». Элитис очень ценил этот отрывок и в своём эссе о Романе Сладкопевце включил его в число самых блестящих поэтических находок византийского гимнографа.

Видим силу и царство его – цитата из молитвы «Отче наш»: «ибо Твое есть Царство и сила и слава».

Со звёздною лампадкой… – здесь герой и сам уподобляется волхву из кондака Романа Сладкопевца, разыскивающему Христа среди «невежественных народов и неведомых языков». Четырёхлистный клевер, согласно поверьям многих народов, приносит счастье; у Элитиса это прежде всего символ выстраданного чуда.

Лучей вожатый… – Т. Лигнадис был уверен, что Элитис обращается к Луне (σ. 158). Это очень похоже на правду – Луна всегда была связана с гаданиями и магией, а в стихотворении упоминаются чародейство и знание будущего, – но странно и примечательно, что поэт использует исключительно мужской род (в греческом языке луна обозначается словами женского и среднего рода). Возможно, речь идёт о Веспере (греч. Αποσπερίτης) – Вечерней звезде, как называли видимую после захода солнца Венеру. Веспер считался покровителем влюблённых («Волхв опочивален»); в сборнике «Таро Эрота» Элитис называл его «таинственным» (μυστικέ μου Αποσπερίτη). Но есть вероятность, что мистический собеседник Элитиса вообще не имеет отношения к небесным телам; в целом этот отрывок остаётся неясным.

Сторукие гиганты – гекатонхейры Бриарей, Котт и Гиес, сыновья небесного бога Урана и богини земли Геи. Элитис изображает их находящимися не в Тартаре и не на дне Океана, как у древних авторов, но в глубине чёрного ночного неба.

Великий выход – взаглавии третьего чтения обыгрывается Великий вход: торжественное шествие на литургии, во время которого священнослужители входят в алтарь через царские врата, напоминая верующим о въезде Христа в Иерусалим. У Элитиса путь Христа повторяют участники демонстрации, проведённой жителями оккупированных Афин 25 марта 1942 года. На эту дату приходится главный национальный праздник Греции – День независимости, или, если переводить название более точно, День революции 1821 года («день, когда Народ по обычаю праздновал другое восстание»).

Гитлеровские войска захватили Афины 27 апреля 1941 года. Греческая столица вошла в зону немецкой оккупации, и условия жизни в ней стали крайне тяжёлыми. Имущество и продовольствие конфисковывались в пользу немецкой армии, так что вскоре в Афинах начался голод, за осень и зиму 1941–1942 годов унесший жизни более сорока тысяч человек. Несмотря на жесточайший контроль со стороны оккупантов и коллаборационистских властей, афинским антифашистам удалось создать Национально-освободительный фронт (ЭАМ), самую деятельную и эффективную организацию в движении греческого Сопротивления. 25 марта 1942 года члены молодёжных ячеек ЭАМ и другие антифашисты – всего около тысячи юношей и девушек – собрались на Марсовом поле и двинулись маршем по улицам города. Постепенно к ним начали присоединяться прохожие и жители окрестных домов; некоторые выходили с флагами. По воспоминаниям очевидцев, демонстранты пели песни греческой армии – партизанские в то время ещё не были сочинены – и национальный гимн. На площади Колонаки одна из девушек успела возложить венок к памятнику Эммануилу Ксанфосу, герою 1821 года. В этот момент в толпу ворвались конные и пешие жандармы. Завязался уличный бой. Демонстранты отступили к Афинскому университету, но там их уже ждали итальянские и немецкие солдаты, открывшие огонь на поражение (Ανταίος Π., Συμβολή στην Ιστορία της ΕΠΟΝ. Τ. Α/1. Αθήνα, 1977. Σσ. 189–199).

Юноши с распухшими ногами, которых обзывали беспутными – молодые антифашисты. Их ноги опухли от голода и авитаминоза, а «беспутными» их обзывают скептически настроенные сограждане, видящие в их деятельности бессмысленную и опасную авантюру. Тридцать человек – условное число, в реальности жертв было больше.

Солнце справедливости разумное… —Солнцем Правды православная традиция называет Христа: в церковнославянском языке слово «правда» значит «справедливость» (δικαιοσύνη), а не «истина» (αλήθεια). У меня была возможность сохранить устоявшийся церковнославянский перевод, но метрика и общая гармония строфы продиктовали другое, и я перевожу эту эпиклезу Христа так же, как переводит её митрополит Иларион во фрагменте «Беседы о кладбище и кресте» Иоанна Златоуста: «Ибо они были поистине тёмными, пока не сошло туда Солнце справедливости, не осветило и не сделало ад небом. Ибо где Христос, там и небо» (Игумен Иларион (Алфеев). Христос – Победитель ада. Тема сошествия во ад в восточно-христианской традиции. СПб.: Алетейя, 2001. С. 86). Мирт – священное дерево Афродиты и Деметры, символ чистоты и непорочности, перешедший в православную традицию как один из атрибутов Богородицы. Иными словами, герой обращается с молитвой к небу и к земле в любой религиозной трактовке, будь то христианской или языческой. Т. Лигнадис сравнивает эту строку с отрывком из трагедии «Семеро против Фив» Эсхила: «О Зевс, о мать-Земля, о боги города!..» (Aesch. Theb., 69, перевод С. К. Апта).

Чуть касаясь кромки Азии и на край Европы опершись едва – об этом пограничном и вместе с тем изолированном от остального мира положении Греции Элитис скажет потом в эссе «Возвращение из без малого Греции»: «Так, значит, мы – Остров. Усвоим же это как следует, чтобы не забыть на какой-нибудь скамеечке подсознания… Остров: и всё же каким-то образом два острова, соединённых в середине обручальным кольцом, драгоценным» (Ελύτης Ο. Εν λευκώ. Αθήνα, Ίκαρος, 2011. Σ. 475).

Друг на друга встают ветра – предвестие гражданской войны.

Так вот же он – / всегда невидимый наш собственный Иуда… – прозаическая часть повествования приближается к темам коллаборационизма и Гражданской войны, и Элитис вводит новый образ: внутреннего врага, предателя собственной нации. Семь ворот и семь ратей – речевые обороты народных сказок, ср. наше «за семью дверями дубовыми, за семью железными засовами». Жандармерия изображается здесь как охрана сказочного злодея.

На Елисейские поля и в Белые дома его относят – в Париж и в Вашингтон; разумеется, речь идёт о международных связях государственных чиновников.

Тигрицы господ Ликабеттских – богатые женщины из высшего света. У подножья холма Ликабетт расположены самые фешенебельные из центральных районов Афин.

В лицо ему сребреник бросив – Иуда предал Христа за тридцать серебряных монет.

В лицо мне смеялись юные александрийцы… – в стихотворении «Сидонские юноши» греческий поэт Константинос Кавафис представил своих современников в образе избалованных юнцов поздней Римской империи, не имеющих представления о доблести и гражданском долге. Элитис продолжает эту метафору, заменив Сидон на Александрию – столицу эллинистического и римского Египта, славившуюся роскошью и изысканностью быта. Его собственные современники, изнеженные ханжи, обвиняют героя-поэта в равнодушии к их заботам, насмехаются над его мистическим настроем («и великого таинства ищет в колючих зарослях солнца») и пытаются уличить в богохульстве («и на куст среди наших тревог полыхающий / лишь мочиться способен»). Неопалимой купиной Ветхого Завета они считают свои мелкие псевдорелигиозные чувства.

Вот этот мир наш этот… – Элитис возвращается к теме мироустройства. Стихотворение построено на ярких антитезах, декларирующих единство противоречий. Это основа философии Гераклита: «Они не понимают, как различное согласуется само с собою: гармония противоположностей, как у лука и лиры» (Heracl. Fr. B, 51). Экспрессивный, стремительный ритм передаёт кипение изменчивой материи, но последние строки нечётных строф намекают на её иллюзорность («и напрасный дым издалека»).

Кимвал – ударный музыкальный инструмент, похожий на современные тарелки. Апостол Павел использовал его как символ тщеты и суесловия: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий» (1 Кор 13: 1).

По вечерам с сирингами и по утрам с формингами – сиринга – духовой музыкальный инструмент, разновидность флейты, а форминга – род лиры. Духовые инструменты в античном мире были связаны с погребальными обрядами и хтоническими богами, тогда как струнные – с небесными. Ср. у Плутарха в трактате «Об „Е“ в Дельфах»: «Недавно флейта осмелилась зазвучать для радости, а в прежнее время она сопровождала траурные рыдания» (Plut. De E apud Delph., 55, перевод Н. Б. Клячко).

Наш широкоголовый и наш длинноголовый – Элитис говорит о двух основных формах человеческого черепа, продолговатой и округлой. Брахикефалия и долихокефалия входят в число главных признаков, характеризующих расы и антропологические типы. Общий и единый для всего человечества мир у Элитиса обладает обоими взаимоисключающими признаками одновременно.

Сын Хагит и Соломон – Адония, сын Хагит и царя Давида, был сводным братом царя Соломона, рождённого от другой матери, Вирсавии. После смерти Давида Соломон заподозрил брата в желании захватить царский престол и казнил его.

Пустырь с крапивой – четвёртое чтение продолжает и объединяет сюжетные линии предыдущих прозаических вставок: солдат Лефтерис, воевавший на Албанском фронте, оказывается одним из участников Сопротивления, организовавших демонстрацию 25 марта. По всей видимости, под «той зимой» понимается зима 1943–1944 годов, когда карательные операции гитлеровцев ужесточились и участились: 13 декабря в городке Калаврита было расстреляно около 800 человек, 18 декабря убито 130 человек из села Дракия на Пелионе, 17–19 января сожжено девять деревень близ Пеллы и т. д. Элитис намеренно не сообщает ничего конкретного о месте действия: события, аналогичные описанным, происходили в то время по всей стране. Тем не менее рассыпанные по тексту фактологические подробности весьма точны. Чёрные ботинки немецких солдат могут указывать на их принадлежность к горнострелковым дивизиям СС. Некто-Лишённый-Лица тоже не является выдумкой: во время опознания партизан немцы часто закрывали лица своим пособникам-полицаям, чтобы уберечь их от расправы. Три лычки на воротнике офицера свидетельствуют об его звании (от унтерштурмфюрера до гауптштурмфюрера).