Детектив с одесского Привоза

3

— Вы только не обижайтесь, дедушка, но я опять хочу кое-что уточнить. Подумайте еще, главное, чтобы ответ был абсолютно правильным. Вы действительно видели, что сегодня вечером Котя, ну, Циркач, был в белом плаще с блестящими бляхами, в берете, а домой он подъехал на белой машине?

— А что мне думать? — возмутился дед Полундра. — Кому-то показалось, что я слепой-глухой? У меня что — совести нет? Да если бы я хоть чуть-чуть сомневался в своих глазах-ушах, разве стоял бы здесь? Чтобы я Циркача не признал?! О́н был! Кто же еще? Бери меня за руку и веди на эту самую... как ее?.. очную ставку... Я тебе на нем и бляхи пересчитаю, и карманы-торбы, из тысячи голосов отличу его голос, когда он скажет: «Да, это где-то здесь, я сам справлюсь, спасибо». Ну, как он шоферу белой машины говорил.

«Нет, не похоже на то, чтобы дед Полундра что-то путал. Повторил все точно, уверенно».

— А подъехали они прямо к воротам дома Циркача? — быстро спросил Забара.

— Дак я... — дед Полундра заволновался. — Дак я же не говорил, что к дому Циркача подъехали. Ведь я не знаю, где он живет.

«Тьфу, я сам запутался, спрашивал уже его, где живет Циркач, и он ответил: «Да где-то по соседству с нами...»

Забара четко назвал адрес Черевика-Циркача. Спросил:

— Машина туда подъезжала?

— Нет. Совсем на другой улице Циркач из машины вышел. Из белой машины... В белом плаще... С бляхами... В берете... Поверь, Василек, я ничего не путаю.

Уже не сомнение, а подозрение охватило Забару. Он взял деда Полундру за руку.

— Пошли.

— Почему это сразу же и пошли? Куда пошли? Я — на посту!

— Покажете мне, где именно Циркач из машины вышел. Мы туда и назад, ничего на вашем посту за это время не случится.

— A-а, совсем другое дело, раз надо — пошли. Наверно, полундрой пахнет.

Они пришли на улицу Воровского к дому номер сто девять. Остановились перед воротами, дед стукнул правой ногой о землю.

— Здесь!

— Ну, вышли они из машины. А что дальше было, после того, как Циркач ответил шоферу?

— Не видел, — пожал плечами дед Полундра и вздохнул с сожалением, что такого маху дал. И тут же нашел себе оправдание: — Я ведь на пост спешил.

— У Циркача в руках что-нибудь было?

— Нет, не было. Он еще руками размахивал, когда с шофером разговаривал.

— А номер машины не запомнили?

— Нет, я его и не видел даже, ну, не посмотрел на номер. На пост ведь спешил.

— И нигде не задерживались, никуда не сворачивали?

— Зачем задерживаться, зачем сворачивать? Служба есть служба, я туда спешил.

«Отсюда до его поста — от силы четыре минуты хода, — начал размышлять Забара. — Когда я пришел туда впервые, было девять часов двадцать восемь минут — это я точно помню, сторожа на месте не оказалось, я механически посмотрел на часы — зафиксировал время для рапорта, если бы пришлось его писать. И сразу же подошел сторож. Если отбросить на дорогу эти самые четыре минуты, то выходит, что Циркач подъехал сюда в девять часов двадцать четыре минуты».

— «В такси разгуливает» — еще раз напоминаю вашу фразу. Циркач сюда действительно на такси подъезжал? Вы «шашечки» на дверцах видели, под лобовым стеклом сверху справа огонек горел?

— Зачем «шашечки», зачем огонек? Не было ничего такого. Это не такси было, а белая «Волга». Циркач вылез из нее самодовольный. Так, наверное, когда-то паны приезжали домой в каретах. Точно «Волга», не сомневайся, я машину от машины отличить могу. А что, разве что-то не то?

— Не то, дедушка, что метет, а то, что сверху идет, это уж точно. Циркач этот, похоже, кашу заварил, а мне расхлебывать придется. Хорошо, большая благодарность вам от меня. Возвращайтесь, пожалуйста, к своим магазинам, а я здесь еще немного побуду, помозгую.

Оставшись один, Забара внимательно огляделся вокруг, зашел во двор сто девятого дома, потом соседнего, сто одиннадцатого, вышел на улицу и снова огляделся. У него появилось такое ощущение, что рядом с ним находится что-то знакомое — какой-то предмет или целая композиция, часть сооружения или какая-то деталь, привязанная именно к этому месту. А еще — чувство какого-то несоответствия, словно на знакомом полотне художника сделана перестановка. Он напрягал память, но не мог уловить этой перестановки, понять, что именно знакомое сейчас окружает его. Если бы речь шла, скажем, о забытой фамилии, то Забара прибегнул бы к проверенному способу: «прогнал» бы мысленно алфавит, и на нужной букве мозг получил бы дополнительный импульс. Здесь же было что-то из области субъективного восприятия. Значит, нужно было начисто отключиться, и, возможно, разгадка придет несколько позже сама по себе.

Вернувшись в свою «резиденцию», Забара присел к столу, взял лист бумаги, начал изображать события сегодняшнего вечера графическим методом. Придерживаясь определенного масштаба, он начертил план-схему размещения всех улиц своего участка, нанес все «горячие» точки: дом Циркача, место, где он высадился из белой «Волги», пост деда Полундры и его дом. Кинотеатр имени Фрунзе находился за пределами участка, и Забара в его направлении провел стрелу.

Итак, что же получается? Со слов дворничихи Клавы, бывший вор-рецидивист Константин Черевик приблизительно в семь часов вечера вышел на улицу в синем плаще и серой шляпе с черной сумкой в руках. Домой он вернулся в двадцать два с четвертью, сказал, что был в кинотеатре имени Фрунзе, смотрел фильм «Жертва интриги», начало сеанса в полдевятого. После кино прошелся пешком. Сколько надо времени, чтобы преодолеть расстояние от кинотеатра имени Фрунзе до дома, в котором живет Циркач? Минут пятнадцать. Значит...

Забара быстро полистал телефонный справочник, нашел номер телефона кинотеатра имени Фрунзе.

На другом конце провода приятный женский голос ответил:

— Вас слушают.

— Скажите, пожалуйста, какой фильм демонстрируется у вас сегодня?

— «Жертва интриги». Последний сеанс уже заканчивается, приходите завтра. Начало сеансов...

— Извините, но меня интересует именно сегодняшний сеанс. Тот, что был перед этим, последним. Когда он начался и когда закончился?

— Молодой человек, если я не ошибаюсь, вы об этом сеансе меня уже спрашивали сегодня. Что, все же поссорились с женой? И я теперь останусь без обещанного торта и шампанского?

— С вами говорит участковый инспектор Приморского райотдела милиции лейтенант Забара. Можете считать наш разговор служебным, поэтому прошу ответить на мои вопросы. Кто со мной говорит?

— Контролер-билетер Лидия Григорьевна Резникова.

— Так что же с тем сеансом, Лидия Григорьевна? Я спрашиваю вас об этом впервые. Конечно, мог бы подскочить к кинотеатру, но времени в обрез, да и сведения мне нужны мелочные. Если же вас что-то не устраивает, то, пожалуйста, можете проверить и перезвонить мне, я нахожусь в штабе добровольной народной дружины, улица Чижикова, номер восемьдесят семь, вот мой телефон...

— Я вам верю. Но как-то странно все совпадает с этим сеансом. Начался он в полдевятого, а окончился без задержки — в двадцать два часа.

— Лидия Григорьевна, какое же странное совпадение с этим сеансом? Что вы имели в виду, когда говорили о ссоре с женой, о торте и шампанском?

— Кто-то позвонил в кинотеатр, голос на ваш похож, молодой. И я услышала целую историю. Тот, что звонил, вынужден был работать и сегодня, в воскресный день. Жене пообещал не задерживаться, чтобы вечером вместе пойти в кино. Но задержался. Вернулся с работы, а жены уже нет, на столе — записка: так, мол, и так, не дождалась, сама пошла в кинотеатр имени Фрунзе на предпоследний сеанс. В жизни все бывает, и у него есть подозрение, что жена встречается с его другом. Вот и сегодня она могла вместо кино... Что он просит? Сказать ему, когда точно начался предпоследний сеанс, когда закончился, какой был киножурнал, не было ли остановок во время демонстрации фильма или еще чего. Это ему нужно для того, чтобы сопоставить с рассказом жены. Если она тоже скажет так, значит, действительно была в кино, и он готов просить у нее прощения и за сегодняшнее, и за прежние подозрения. Он так умолял меня, что я не отказала ему, сказала: у нас сегодня новый фильм «Жертва интриги», предпоследний сеанс начался без задержки в полдевятого, перед началом показывали киножурнал «Советский спорт», никаких остановок не было, закончился своевременно — в двадцать два часа. Он звонил как раз тогда, когда проветривался зал перед началом последнего сеанса. Поблагодарил меня, пообещал зайти завтра, принести торт и шампанское. Спросил еще, когда мое дежурство, и я ответила, что буду с девяти часов утра до двух дня.

— На вечерних сеансах у вас много зрителей?

— Да. Ни одного свободного места.

— Ясно, Лидия Григорьевна. Спасибо вам за такую подробную информацию.

С эпизодом «Циркач вечером посещает кинотеатр» действительно все было ясно, все совпало бы, если бы пришлось проверять рассказ Циркача, как он провел вечер. Даже оправдано то, что вышел из дома за полтора часа до начала сеанса — надо было пораньше занять очередь в кассу, чтобы купить билет.

Но если принять к сведению утверждения ночного сторожа деда Полундры, то получается, что в этот вечер Циркач был не в кинотеатре имени Фрунзе, а совсем в другом месте. И на своем плане-схеме Забара рядом с отметкой «Улица Воровского, дом сто девять», дописал: «Девять часов двадцать четыре минуты. Белая «Волга», белый плащ с бляхами, берет».

Забару снова охватило ощущение какого-то несоответствия, какой-то неуловимой перестановки на знакомом полотне художника. Он долго ломал голову, но ни к какому выводу так и не пришел.

Ну, а что дает графическое изображение сегодняшнего вечера? Что надо было Циркачу в девять часов двадцать четыре минуты на улице Воровского? Для чего этот маскарад с переодеванием? Куда он дел белый плащ и берет? Может, все это лежало в черной сумке? От этого места, где он вышел из белой «Волги», до его дома пять-шесть минут хода. Что он делал более получаса? Что значит его фраза: «Да, это где-то здесь, я сам справлюсь, спасибо»? Шофер предложил ему помочь найти чей-нибудь адрес? Ведь там ничего, кроме жилья, нет? Предложил помочь найти кого-то третьего, а Циркач отказался? Третий... Циркачу надо было кого-то увидеть — поговорить, выяснить отношения с помощью кулаков, поэтому — «Я сам справлюсь». Нет, для драки в белый плащ не наряжаются.

А может, все проще — свидание с женщиной? Или нужно нести какой-то груз, водитель и предложил свои услуги. Значит, Циркач что-то привез туда? Но дед Полундра утверждает, что в руках он ничего не держал. Выходит, даже черной сумки не было, хотя домой он вернулся с ней. Но то, что он привез, могло лежать вместе с сумкой в машине. Может, для этого и нужна была машина. Тогда — что же он привез? И куда исчез груз? Как бы то ни было, но Циркач очень не хотел, чтобы стало известно о его пребывании на улице Воровского сегодня вечером. Значит, вся затея с «посещением» кинотеатра имени Фрунзе — это для алиби? А чтобы не было никакого «прокола» — телефонный разговор с контролером-билетером Резниковой. Теперь можно уверенно утверждать: да, вечером двадцатого марта я был в кино, смотрел новый фильм «Жертва интриги», киножурнал «Советский спорт», задержек, остановок не было, можете сами проверить. Вот и билет. Забара был уверен, что билет Циркач действительно сохраняет.