Последний свет (Астриум-4)

И, как ни странно, это был хороший знак. Отличный знак. Они не стали говорить все как есть, снова пытаясь дискредитировать светлячков, потому что, видимо, понимали, что люди, которые это услышат, в первую очередь зададутся вопросом — а что такого было в этом заведении, что светлячки пошли на самоубийственный его штурм? Какой бы ни была сильной пропаганда корпоратов, совсем уж в бутылку они предпочли не лезть, опасаясь нового щелчка по носу. Они еще после предыдущего не пришли в себя, но дальше делать вид, что его не было — просто не получается, и теперь они изо всех сил пытаются притвориться, что нос распух сам собой или на крайний случай — в него ужалила пчела.

Или светлячок. Правда светлячки не жалят. Обычные. А такие, как мы — еще как жалят.

И сейчас мы собирались ужалить «Арамаки». Именно их штаб-квартира, возвышающаяся посреди Вароша гигантским кристаллом из стекла и черного бетона, будто здания перенесли сюда из ноктуса, было нашей целью. Именно к нему мы подводили воздушные тропы, именно его вершина, пентхаус, в котором находится руководство корпорации, где находится кабинет самого Арбисанда Арамаки, должно было стать финальной точкой плана. Конечно, можно было попытаться ворваться в «каменный кристалл», как называли штаб-квартиру «Арамаки» и снизу тоже, но эта идея была обречена на провал даже при условии моих способностей. Внутри здание напичкано таким количеством охранных систем и бойцов, что через них не пройду даже я. Потоки пуль и чужого Света по чуть-чуть, по капелькам, по крупицам, стесают мою собственную броню, даже несмотря на мои околобесконечные запасы собственного Света.

А вот проникнуть в здание через верх — это другое дело. Но до этого верха еще надо добраться. Сделать так, чтобы мотыльки не перехватили меня на половине пути, не натравили дронов, не навели ганшипы… И для всего этого и нужны были другие светлячки. Против чужой армии я планировал выставить свою. Может, не армию, а, скорее, ополчение, но это было бы самое замотивированное ополчение во всем мире. И не только в этом.

Несколько раз во время прокладки воздушных троп я замечал, что за нами наблюдают и даже знал, кто именно это был, но не отвлекался от своих дел даже для того, чтобы выяснить, что ему нужно. Если бы Птичник хотел, он бы уже помог. А раз не помогает — значит, не хочет. А вот чего он хочет — это большой вопрос, который, может, и интересовал бы меня в другой ситуации… Может. В другой ситуации. Но не сейчас.

Рокс, Сол и Стеф вернулись через неделю. Все трое выглядели уставшими, с мешками под глазами, словно они сутками не спали, но при этом все довольно улыбались.

— Все! — гордо отрапортовала Рокс, только-только перешагнув порог кабинки лифта. — Кроме одного. Он не работает.

— Быть того не может! — в один голос крикнули Валери и Гая, и, выхватив из рук девушки протянутый Пульс четырьмя руками, побежали с ним вместе в мастерскую.

— Проблемы были? — спросил я, глядя, как светлячки устало разуваются.

Еще какие. Я всю неделю не пила кофе!

— Все нормально. — усмехнулся Сол. — Не слушай ее, она просто плывет. Она за эту неделю пропустила через себя почти сотню людей.

И почти начала их ненавидеть.

— А ты разве не давно уже? — делано удивился я, поймал недовольный взгляд Стеф и примирительно улыбнулся. — Ладно, отдыхайте.

— А ты? — не сдвигаясь с места, спросил Сол.

— Что я?

— Что ты теперь будешь делать.

Я на мгновение задумался и улыбнулся:

— Импровизировать.

И я поднял руку с собственным Пульсом, зажигая экран и открывая то самое новое приложение, которое буквально за две ночи написали Валери и Гая. Приложение, которое показывало все розданные в чужие руки Пульсы, кроме одного — того, который девчонки утащили препарировать. И все они были в сети, и все они горели зеленым. Где-то втайне от своих Спектров, где-то наоборот — положив Пульсы в середину стола, вокруг которого собрались все, светлячки ждали, что я им скажу.

И я понял, что знаю, что сказать.

— Мы боремся с корпоратами уже давно, и каждый из нас что-то или кого-то потерял в этой борьбе и сейчас корпорации делают все для того, чтобы сломить нашу волю и заставить играть по их правилам. Но мы с вами знаем, что каждый Спектр — это изначально очаг сопротивления. Сопротивления всем устоям общества, сопротивления серой и обыденной жизни, сопротивления навязанным порядкам и любым правилам. И сейчас от каждого из нас как никогда требуется не просто сохранить это сопротивление, но и показать его, проявить его, дать отпор корпоратам и их наемным армиям… Говорит Лайт Агер. Если вы меня слышите — вы и есть сопротивление.