Последний свет (Астриум-4)

Глава 2

Мы проникли на территорию центра изоляции как тени, как лоа. Большинство мотыльков были заняты тем, что пытались перехватить отвлекающих их внимание девчонок, или разобраться со внезапно отрубившимися камерами, так что возле переходного шлюза, который, как Маркус и рассказывал, был сделан из плотной прорезиненной ткани, натянутой на стальной каркас, мы никого не встретили. Только парочку лоа, которые заинтересовались чрезвычайно долго открытым проходом в СБ. Они потянулись к проходу в люктус, но моментально напоролись на топор Лизы, преградивший им путь, а несколькими секундами позже — и на оружие других подоспевших светлячков.

Я оружие пока что не доставал. Что-то мне подсказывало, что еще успеется.

Светлячки, заранее проинструктированные, едва пройдя за границу светового барьера, рассыпались вправо и влево от него, занимая максимум площади и убеждаясь, что там никого нет. Я же прошел напрямую к двери переходного шлюза, мощной стальной, висящей на толстых петлях, которые располагались снаружи — наверное, чтобы удобнее было открывать их изнутри.

Эти-то петли я и срезал, наконец достав нож и коротко чиркнув по металлу два раза. Засиявший в ночной тьме клинок легко прошел сквозь металл, дверь покосилась в дверном проеме, но осталась стоять, и тогда я поднял ногу, и вложив всю массу тела и защитив подошву слоем Света, пнул ее от себя.

Дверь с грохотом рухнула внутрь помещения, и я тут же рванулся внутрь, не тратя время на то, чтобы рассмотреть, что там творится внутри. Если я успею рассмотреть, что там внутри, то изнутри меня успеют рассмотреть тем более!

Вместо этого я заранее защитил тело световой броней, и не простым жестким коконом, а несколькими отдельными элементами, которые наслаивались друг на друга, как пластинчатый доспех. Даже маску покрыл тонким слоем Света, поскольку помнил, насколько хорошо некоторые мотыльки стреляют даже в тех условиях, когда попасть вроде бы не суждено!

Получившаяся броня не сковывала подвижность, но при этом обладала неплохим уровнем защиты, в чем я убедился в ту же секунду, что влетел внутрь. Сразу две или даже три пули щелкнули по затвердевшему Свету, заставляя места попаданий на мгновение ярко вспыхнуть, а потом двое мотыльков отпустили оружие и схватились за проводники. У одного в руках вспыхнул то ли широкий меч, то ли узкое мачете, а у второго и вовсе хитрая штука — световое кольцо, наподобие боевого диска из фильма «Трон»! Коротко взмахнув оружием сверху вниз, то ли проверяя его на остроту, то ли отдавая мне своеобразный салют, мотыльки кинулись вперед.

— Это мои! — на всякий случай велел я в микрофон. — Все на поиски!

В следующую секунду мотыльки добрались до меня и атаковали. Вернее, это они думали, что добрались до меня. На самом же деле это я подпустил их максимально близко, на такую дистанцию, на которой, как им казалось, мое оружие будет бесполезным.

Им казалось.

Я не стал раскручивать роупдарт, как делал это обычно, я лишь дернул рукой вверх, а потом вниз, заставляя нож устремиться к потолку, и, когда шелестящая цепь замерла перед лицом сияющей вертикалью, закрепил ее в таком положении.

В получившееся древко копья и врезалось мачете. Мотылек не знал, что цепь способна стать твердой и надеялся просто отодвинуть ее, и добраться до моего тела. Поэтому, когда клинок ударился о непроницаемую преграду, противник на секунду замешкался и даже не сразу отвел клинок назад…

Мне хватило этой секунды. Я перехватил цепь над клинком, усилием воли освободил ее, и, когда она опала — быстро опутал ею мачете, накинув петлю. Мотылек дернул оружие на себя, я в ответ поднял стопу и наступил на цепь.

Раздернутое в две разные стороны мачете вырвалось из рук мотылька — конечно же, моя нога оказалась сильнее! — на лету потеряло форму и сияние, и превратилось в обычный простой стальной нож-проводник, который зазвенел по полу.

Мотылек не растерялся, он резко отскочил назад, под прикрытие своего второго номера, с кольцом в руках, и снова схватился за винтовку.

Тот, что с кольцом, резким прыжком сократил дистанцию до меня, и атаковал размашистым режущим ударом. Я отклонился назад, разрывая дистанцию, и дернул рукой, пуская волну по цепи. Клинок, как живая и яростная кобра, взлетел с пола, метя в подбородок мотылька, и теперь уже он вынужден был отклониться назад, чтобы не наколоться на него, как жук — на булавку энтомолога.

Я лишь повел бровью, чего, конечно же, мотыльки под маской не могли видеть, и клинок изменил направление движения, четко проходя в центр кольца, которое мотылек держал в руке. А потом я подшагнул, перехватывая клинок в воздухе свободной рукой, и крутнулся на месте, наматывая оба конца цепи на пояс!

Мотылька потащило ко мне, но пальцы его не выдержали, разжались, и вырванное из них кольцо зазвенело по коридору следом за первым проводником.

По броне снова ударили пули, высекая из нее яркие вспышки — это первый обезоруженный снова схватился за винтовку. Свинец не способен был победить слой супер-Света ни при каких раскладах, и, пока враг этого не понял, я быстрым шагом подошел к нему и взмахнул ножом, рассекая винтовку в его руках на две части. Потом так же поступил со вторым, который даже не успел схватиться за свое оружие.

А потом заставил цепь сложиться в несколько раз и затвердеть, превращаясь в некое подобие дубинки. И этой дубинкой я от души врезал по шлему противника. Раздался громкий треск, и шлем промялся под ударом, а противник, как подкошенный, рухнул.

Я обернулся ко второму, замахнулся и на него тоже, но он внезапно вскинул вверх сложенные ладонь к ладони выпрямленные руки, и не достигший цели удар скользнул по одной из них, как по пологому скату. Я дернул оружие обратно к себе, но мотылек уже опустил руки, зажимая мое запястье между локтем и боком, и занес вторую руку для удара.

Я спокойно принял удар в маску — он же не знал, что бьет все равно что в бетонный монолит. Пока мотылек, охнув, тряс отбитыми пальцами, я освободил цепь и слегка шевельнул рукой, заставляя ее взлететь в воздух и перехлестнуть через плечо противника. Перехватил нож другой рукой, заключая мотылька в кольцо из цепи, шагнул вбок и потянул, подсекая ему опорную ногу.

Мотылек растянулся на полу в полу-шпагате, и я, уже не миндальничая, всадил ему колено в лицо, закрытое маской. Колено, конечно же, было защищено световой броней, и маска ей помешать не смогла — смялась и треснула, как детская игрушка под колесами самосвала. Мотылек еще раз дернулся, а потом завалился на бок и отрубился.

Я огляделся. Вокруг никого больше не было. Ни светлячков, ни мотыльков. В небольшом по площади круглом помещении, всего убранства в котором был лишь круглый стол с несколькими компьютерами и стопками исписанной бумаги, был лишь я один.

Зато вот вверх это помещение уходило очень даже высоко. Я словно оказался на дне башни, несколько ярусов которой представляли собой балконы, нависающие друг над другом. И дно при этом располагалось не в центре окружности башни, а смещенное к ее границе и касающееся ее. Судя по всему, это какое-то помещение вроде концентрационного блока, в котором собирают в группы разных людей с разных ярусов, прежде чем вывести их в ноктус. Как раз и компьютеры и бумага нужны для того же самого — чтобы вести учет.

На противоположном от меня конце помещения была видна лестница, которая вела на верхние ярусы, и я быстро обежал их взглядом.

— Это Лайт, доложить. — велел я в микрофон. — Кто на каком ярусе, как обстановка?

— Лиз, второй этаж, сопротивления нет!

— Фи, третий, сопротивление минимальное.

— Вал, четвертый, тут жарко!

— Понял, Вал, иду! — бросил я и побежал к лестнице.

Четвертый ярус был самым верхним, а значит именно на нем располагался пункт охраны и логично, что именно там должно быть максимальное количество охраны. Кроме того, сейчас наступала как раз самая сложная часть операции — когда отвлеченные на беспорядки у стены охранники должны были получить информацию о том, что на территории центра изоляции посторонние, и надо срочно возвращаться. Так что надо торопиться, если мы не хотим увязнуть в бою со всеми местными мотыльками разом.

Я взлетел на четвертый ярус, не пользуясь лестницей — с помощью клинка, который послушно вытянулся до самого верха. Перелетев через перила, я побежал вперед по коридору, стены которому заменяли ряды камер. Какие-то из них были пусты, в других виднелись люди, кто с интересом, а кто и со страхом взирающие на меня из глубины каменных мешков. Все они были одеты в одинаковые оранжевые робы, только номера на грудных металлических пластинах различались. И, несмотря на то, что камеры были открыты (прошедшие передо мной девчонки исправно выполняли указание открывать их все, до каких только дотянутся), выходить из них как будто бы никто не спешил.

Я не стал тратить время на то, чтобы уговорить их и объяснить, что они свободны — у меня была более важная миссия.

— Это Вал! Сол здесь, на четвертом! Я!.. В смысле, Стеф его чувствует! — раздалось в наушнике. — Мотыльки горой стоят!

Я не стал ничего отвечать, чтобы не сбить дыхание, и лишь прибавил ходу. Стало понятно, почему именно на четвертом этаже нам встретилось особенно ожесточенное сопротивление — мотыльки догадались, что мы идем за Солом! Не знаю, как… Да это и не важно!

Мелькали слева и справа перекрестки моего коридора с перпендикулярными и на одном из них, метрах в двадцати вперед, стояли мои ребята. Прижавшись к стенам, так, чтобы не светиться в самом коридоре, Валери, Стефани, и Роксана стояли и ждали подмоги. Они ждали меня. Потому что им самим против целого строя стоящих поперек коридора с винтовками наперевес мотыльков ловить нечего. Они еще могли бы, защитившись Светом, добраться до них и вступить в ближний бой… Но что бы они делали против противников, превосходящих их числом в три раза?

Я на бегу покрылся броней, перетащив весь Свет, что был, на переднюю часть тела, — ведь стреляли по мне спереди! — и врубился в строй мотыльков, как локомотив! Они настолько не верили, что не смогут прострелить мою броню или найти в ней уязвимое место, что до последнего момента никто из них не бросил огнестрел и не схватился за световое оружие.

А потом стало поздно. Пока они додумались, пока среагировали, я уже сложенной в дубинку цепью отправил полежать троих — шлемы их не спасли. Еще чуть-чуть силы, и я бы разнес им черепа вместе с этими глупыми скорлупками. Оставшиеся шестеро резко прыснули от меня в стороны, наконец доставая свое оружие…

Но в этот момент со спины на них накинулись девчонки, со своим оружием!

— Облажались! — только и успел сказать я мотылькам, прежде чем закипел бой.

Хотя какой это бой… Трое мотыльков выбыли из него сразу, атакованные со спины подоспевшими девчонками, оставшиеся трое, даже не успевшие этого понять, кинулись на меня, занося оружие, с разных сторон и я отступил на шаг назад, снова заставляя их сойтись, и прикрывая себя сплетенным из затвердевшей цепи щитом. Чтобы они думали, что я их опасаюсь. Чтобы думали, что у них есть шанс со мной справиться. Чтобы потеряли бдительность.