Последний свет (Астриум-4)

Глава 18

Судя по тому, что на Триллу обернулся не я один, а вообще все, кто находился в зале, включая Арамаки — событие явно было из ряда вон. На лице Лизы и вовсе отразилось такое удивление, словно она, как и я, впервые в своей жизни слышала, как Трилла смеется. Впрочем, возможно, так оно и было — я же не знаю, сколько времени Лиза и Кейра находятся в рядах светлячков. Может, это время равно всего-то году или двум и тогда да — вполне возможна ситуация, в которой сестрам ни разу не доводилось слышать смех Триллы.

— Юная леди, что вызвало такую реакцию? — участливо поинтересовался Арамаки, который явно, в отличие от всех остальных, не понимал, насколько удивительные и невероятные вещи сейчас происходят. Хотя было бы чему удивляться, если за окном творится натуральный конец Света, в самом прямом смысле этого словосочетания. В такой атмосфере и смеющаяся Трилла, в общем-то, не выглядит как что-то сверхъестественное.

И тем не менее мне тоже было интересно, почему Трилла так отреагировала на довольно простую фразу Арамаки. Поэтому я не стал влезать, а просто посмотрел на Триллу, ожидая ответа.

Но она, кажется, и не собиралась давать нам эти самые ответы. Услышав вопрос Арамаки, она просто перестала смеяться, так же резко, как начала. Оборвала смех на середине звука, словно кто-то нажал на кнопку «Стоп», останавливая запись, и нацепила на лицо привычную маску абсолютного спокойствия и невозмутимости.

— Прошу прощения. — спокойно произнесла Трилла ровным голосом. — Это нервное. Слишком много всего происходит сегодня.

— Что ж, происходит действительно немало. — Арамаки заинтересованно склонил голову к плечу. — Но все же, отчего такая реакция?

— Да, Три. — поддержал его я. — Ты же не просто так вышла из себя, ты отреагировала на конкретный факт, разве нет?

— Да просто смешно. — Трилла чуть пожала плечами. — Это же Верпен занимались обслуживанием всех световых барьеров, это же под их руководством работали фабрики Света. И вот теперь все, что находилось в их зоне ответственности — в одночасье рухнуло. А сами они — выжили. И не просто выжили, а обладают последним способным передвигаться дирижаблем во всем Городе. Прихоти судьбы, не иначе. Те, кто всех подвели, сейчас могут всем помочь.

— Действительно, что-то в этом есть. — согласился Арамаки. — Но логическая цепочка какая-то слишком сложная.

— У нее других не бывает. — я махнул рукой, закрывая неудобный разговор и спасая Триллу от дальнейших расспросов. — Она в принципе сложный человек.

Сам я, конечно же, поставил в памяти зарубку побольше узнать об этой странной реакции Триллы. Не сейчас, конечно, попозже. Когда она будет менее готова. Когда я буду более готов.

А сейчас нам надо решать вопросы с дирижаблем.

Поэтому я снова обратился к Арамаки:

— Вы сможете обеспечить мне дирижабль?

— Конечно, нет. — тот развел руками. — Это же не мой дирижабль, как я могу им распоряжаться?

— Не знаю. — я пожал плечами. — Я в ваши корпоративные игры не игрок, откуда я знаю, что вы можете, а что нет. Купить, например, вы его можете?

— Мог. — Арамаки улыбнулся. — Но сейчас, сами понимаете, никто не продаст такую ценность, как последний рабочий дирижабль ни за какие деньги всего мира. Так что увы, я вам не помощник в этом деле. Все, что я мог сделать — я уже сделал. Дальше вы сами.

— Сами так сами. — я вздохнул. — Тогда мне надо хотя бы попасть к руководству Верпен, и поговорить с ними. С глазу на глаз, так сказать.

— Нет. — внезапно вмешалась Трилла. — Я с тобой.

— И я! — тут же поддакнула Лиза.

Остальные, конечно же, тоже не захотели оставаться в стороне и в полном составе подтвердили, что отправятся со мной хотя в штаб-квартиру Верпен, хоть к черту под хвост, хоть за линию «Горизонта». Последнее, конечно, им не грозило ни при каких обстоятельствах, да и предпоследнее было под большим сомнением, но вот совместный визит в гости к корпоратам я обеспечить им, безусловно, мог. И, пожалуй, это даже неплохая идея — взять с собой какую-никакую группу поддержки, поскольку я сомневаюсь, что Верпен встретятся со мной один на один. Это Арамаки позвал нас к себе добровольно, а к Верпен мы почти что вломимся без приглашения, и вряд ли они этому обрадуются.

— Пойдет. — я махнул рукой. — Раз хотите все, отправимся все. Дирижабль, который доставил нас сюда, он же справится с тем, чтобы дотащить нас до Верпен?

— Три раза туда и обратно. — усмехнулся Арамаки. — Но не больше.

— Нам и одного раза обратно не нужно будет. — вздохнул я. — Нам нужен этот дирижабль. Нам нужно попасть к Верпен.

— Разумеется. — улыбнулся Арамаки. — Одну секунду.

Он снова закрыл глаза и провалился в свою внутреннюю корпоративную сеть, провел в ней около минуты, после чего открыл глаза и довольно произнес:

— Дирижабль в вашем распоряжении. Команда проинструктирована.

— Спасибо. — чистосердечно поблагодарил я его. — Может быть, вы только что внесли свой вклад в спасение мира.

— Отнюдь. — Арамаки покачал головой. — Я свой вклад в спасение мира вносил всю жизнь. Независимо от того, нравятся вам мои методы или нет. Идите.

И он развернулся к окну, взял со стола свой бокал с неизвестным напитком и отпил из него, ясно давая понять, что больше с нами общаться он не намерен.

Корпорат остается корпоратом в любое время и в любых ситуациях. Поняв, что ничего поиметь с нас не получится, он вышел из «сделки», потратив минимум ресурсов, причем таких, какие и потратить-то не жалко будет. И, сделав это, моментально потерял интерес к нам, поскольку узнал о нас все. Или правильнее будет сказать — узнал о нас все, что могло бы его заинтересовать.

Мы вышли обратно на ту же крышу, с которой вошли в башню Арамаки. Возле выхода нас уже ждал кто-то из мотыльков, в полном облачении и даже с оружием в руках.

— Следуйте за мной. — прогудел он безликим голосом. — Дирижабль скоро прибудет.

Лиза явно хотела что-то съехидничать в ответ, но я взял ее за руку и сжал ладонь, заставляя обратить на себя внимание и забыть о сарказме.

Мы прошли за мотыльком всю крышу по диагонали и дошли до противоположного конца. По пути нам несколько раз попались сидящие за блоками кондиционирования и лифтовыми шахтами люди — светлячки, мотыльки, и даже какие-то гражданские. Некоторые, казалось, были мертвы, и только присмотревшись, можно было понять, что они дышат. Другие были живы, но бледны так, что покойники бы позавидовали. Кто-то сидел и пил воду, словно никак не может напиться, кто-то зажимал рукой рану на ноге, пока ему перевязывали грудь, кто-то делал что-то еще. Две ведущие на крышу двери двух подъездов были открыты настежь — видимо, гражданские, осознав, что произошло, и где сейчас хотя бы условно безопасно, сориентировались, и выбрались наверх тоже. Сколько их теперь осталось? Сотня, две? Кто-то из них умрет в течение часа без квалифицированной медицинской помощи, если, конечно, среди просветленных не найдется кто-то, обладающий такой же Вспышкой, как была у Коны. А через сутки-двое, когда закончатся случайные или даже намеренные запасы воды, настанет самое плохое время. Время, когда каждый минувший час будет уносить все больше и больше жизней.

Нельзя терять времени.

Дирижабль прибыл через пару минут после того, как мы собрались на углу крыши. Он величаво выплыл из-за шпиля башни Арамаки, словно прятался за нами от нас все это время, и, глухо рокоча двигателями, снизился до нашего уровня. Аккуратно и медленно, потратив на это не меньше минуты, дирижабль подвел гондолу так близко к крыше, как только мог — до нее оставалось всего-то метров пять. Учитывая габариты дирижабля и непредсказуемые порывы городского ветра между крышами, которые и меня-то порой сносили в прыжке, меняя его траекторию, это было все равно что прямо на ногу мне посадить огромный цеппелин.

И все же, как попасть внутрь, оставалось непонятно. Неужели прыгать? Я-то допрыгну, а остальные?

Но оказалось, что даже на такой случай у экипажа дирижабля был план. В дверном проеме засуетились фигурки, притащившие что-то вроде очень большого подноса. Они положили его на край дверного проема, закрепили какими-то болтами, а потом — пуф! — громко хлопнуло, словно газовый пистолет выстрелил, и поднос устремился вперед, раскладываясь секциями и превращаясь в длинный складной мостик.

Его длины хватило как раз на то, чтобы дотянуться до края крыши. Теперь над черной, в прямом смысле этого слова, бездной протянулся узкий, не более метра в ширину, мостик без перил, по которому предполагалось перебраться на дирижабль. И, чем скорее мы это сделаем, тем лучше, ведь каждый порыв ветра мог сдвинуть дирижабль с места и мостик потеряет одну из двух точек опоры.

Ничего, сейчас мы это поправим.

Я поднял руку, а потом резко опустил ее вниз, выбрасывая из рукава роупдарт. Клинок вонзился в полотно мостика, пробивая его насквозь и пришпиливая к бетону. Освободив цепь и позволив ей свободно виться, я быстро перебежал по мостику, волоча ее за собой.

— Ты нахрена мост испортил? — сумрачно спросил один из команды дирижабля, когда я вбежал внутрь. — С нас же теперь спросят за него.

— Поверьте, если у меня ничего не получится, то никто ни с кого ни за что не спросит. — уверил я мужиков. — А если получится… То всем будет не до этого. Так что расслабьтесь.

Я обернулся обратно к крыше и дернул рукой, посылая по цепи амплитудную волну. И, когда она почти достигла застрявшего в бетона клинка, я мысленно «заморозил» цепь, заставил ее остаться в том положении, в котором она находилась в этот момент.

Так у мостика появилась одна перила — сияющая золотистым светом, немного кривая, и использующая в качестве одной из точек опоры мою руку, но все же это было намного лучше, чем без перил вовсе. Да, она несла скорее функцию плацебо, нежели являлась действительно элементом страховки от падения, но, говоря по-честному, пять метров это не то расстояние, на котором действительно может понадобиться честная монолитная перила, на которой можно корову подвесить. Упасть на расстоянии в пять метров можно только если до одури боишься, а побороть этот страх поможет и такая хиленькая замена настоящей перилы, какую сделал я.

И девчонки явно это оценили, поскольку Лиза, до этой секунды неуверенно мнущаяся возле трапа-мостика, внезапно просияла и буквально перепорхнула на другую сторону, крепко держась за импровизированные перила.

— Ты чудо! — заявила она и чмокнула меня в щеку.

— Скажи что-то, чего я не знаю. — я усмехнулся и перевел взгляд на тех, кто еще оставался на той стороне. — Ну, пошевеливаемся!

Вдохновившись примером Лизы, девчонки быстро, но по одной, перебрались в гондолу дирижабля и только одна Трилла, оставшаяся самой последней, немного замешкалась, с чем-то там возясь, и в конце, когда она, двумя шагами преодолев весь мостик, оказалась рядом с нами, выяснилось, что она зачем-то снова надела свою маску светлячка.

— Это еще зачем? — как и я, не поняла Кейра.

— Захотелось. — безэмоционально, как и всегда, произнесла Трилла. — Неважно.

Лиза многозначительно хмыкнула, словно что-то поняла, и на этом все закончилось.