Тяжело найти, легко потерять и невозможно забить

Глава 7

— Ночью? — недоверчиво переспросил Хо. Из-за одного вампира-архимага вылет изрядно задержался. И теперь мы решали: остаться у стен Академии до утра или все-таки вылетать. — Лучше?

— Закон пустыни гласит: “помоги любому путнику, что заплутал!” Потому из центра разлома, как стемнеет, выше любой из Башен волшебство формирует луч света и столб тумана, уходящий высоко в небо. Путеводная Звезда зовут артефакт, что его формирует, — немного нараспев, явно цитируя заученное, объяснил Али. — С высоты мы заметим Звезду с еще более дальнего расстояния. Кроме того, примут нас в любое время: это среди других разумных мы подстраиваемся под их суточные ритмы.

До разрушения бухты Чаши этот джинн командовал экспериментальным кораблем, построенным синекожими, после спасения из пучины вод у меня он стал директором опытно-промышленного производства ебонитовой смолы. Само производство сначала требовалось построить и испытать — учитывая все инциденты с “семенами скверны”, пустыни “Края света” для этого подходили как нельзя лучше.

Собственно, домой, к Разлому Джиннов Али и не рвался, и с удовольствием бы вместо путешествия на дирижабле сразу отправился бы к месту проведения подготовительных мероприятий на новом континенте. Но — вмешались семейные обстоятельства. Вернее, они вмешались еще тогда, когда будущего директора заставили стать капитаном “чайника”…

— Тогда отходим прямо сейчас, — пожал плечами кореец. — Раньше начнем — раньше закончим — раньше доберемся до Ордэра. Лично у моей делегации к джиннам дел нет.

— Великодушно прошу простить, — опять вмешался Али. — Но как стемнеет — стоит послать корректировщика на верхнюю площадку проверять направление по звездам. Пустыня коварна и обманчива, даже подготовленный путник запросто может уйти совсем не туда, куда хотел.

— Это правда, — подтвердил я. — Во время нашего с Сепешем полета наш легкомоторник заложил огромную петлю вместо того, чтобы пересечь пустыню через центр по прямой. Грешили на ветровой снос, но, думаю, не только он был виноват.

— “Киров” все-таки не легкий разведчик, — с видом “у нас есть такие приборы, но мы вам про них не расскажем” отмахнулся кирин. — Тут вся пустыня тысяча километров в поперечнике в самом широком месте, а в столице джиннов еще и супер-фонарик, который чуть ли не прямо отсюда видно, скоро включают.

Хм. Хм-м.

— Любимая, как насчет романтического вечера, проведенного под светом звезд? — предложил я, доставая секстант. — Правда, ночью будет холодно, пустыня же. Придется основательно закутаться.

Я бы что-нибудь жидкое покрепче предложил бы с собой взять. Но общаться с официальными лицами Башен, шибая перегаром — точно плохая идея.

— Я холода не боюсь, забыл? — фыркнула Звездочка. — Сейчас скручу парочку одеял — и пошли. И чай горячий в термосе с камбуза захватим!

Даже как-то пожалел, что решил проводить солнце за горизонт с верхней площадки дирижабля только сейчас. Зрелище величественное и умиротворяющее. И заметно отличающееся от того, что можно созерцать с края кальдеры вулкана. Большой вклад в эпичность зрелища вносили разноцветные пески. Желтые, серые, почти коричневые, красные: это с земли не видно, как меняется оттенок под ногами, а вот с неба — очень даже. Окружающий ландшафт медленно и быстро одновременно тускнеет, теряя тона и полутона… и, наконец, настает темнота. Снизу уже ничего не разобрать, пока не появится луна — а вот небо вдруг начинают пробивать сверкающие гвоздики звезд…

— Красиво… — задумчиво протянул я, принимая горячий металлический стакан, высунув руку из-под одеяла. Волна горячей жидкости прокатилась по пищеводу, оставляя за собой такое приятное и согревающее тепло, какое можно только на холоде и почувствовать.

— Азимут прежний, — следом за чаем минотавра протянула мне сестант и блокнот. Чтобы сделать запись, приходилось нырять в одеяло с головой и подсвечивать себе магией. — Действительно, необычный… отдых.

— Зная тебя, для полного ощущения отдыха не хватает молота и наковальни? — подколол я супругу.

— Не отказалась бы, — серьезно ответила так. — Или хотя бы от спицы для вязания.

Звездочка на дирижабле едва ли не впервые в жизни столкнулась с необходимостью ограничивать свою физическую активность. Спортзала на борту не было, из доступных развлечений на выбор: читать или болтать. Это не считая приема пищи. Ну еще постель можно было использовать по прямому назначению: так, как вы подумали — и еще спать. Вот, собственно, и всё. Я, конечно, мог бы буквально затрахать минотавру — вот толко зачем? Редкий шанс пообщаться действительно по душам упускать не следовало… в смысле, я так думал. На деле пришлось заниматься политикой с Кречетом и Хо, что б её.

Думая все это, я прицелился прибором в нужную звезду. Подкрутил барашки тонкой настройки, опять поднял секстант… ч-чего?! Где?! Дирижабль же не поворачивал, мы бы почувствовали. А ориентир из далекого космоса оказался на три пальца правее!

— Мостик, у нас отклонение от курса! — я прижал к губам гибкую гофрированную переговорную трубку, вытянутую из специального гнезда.

— Никак нет, азимут верный, — тут же ответил мне рулевой.

— А по наблюдению неба — нужна коррекц… Эй, куда-а?!

Если бы я не знал, что из себя представляет из себя звезда — обязательно попробовал напрячь слух. Потому что когда небесный огонёк сначала “прыгает” влево, потом вправо, а потом и вовсе исчезает — только издевательского хохота для полноты картины и не хватает! Только спустя мгновение я понял, что “повернулся” весь небосвод. Вернее, это воздушный корабль неведомым макаром сменил курс градусов этак на сорок-сорок пять!

— Площадка, что там у вас творится? — с какой-то странной интонацией поинтересовался рулевой. Тоже что-то заметил, не иначе.

— Мы почему-то идем в сторону от столицы джиннов, — удержался я от мата. — Корректировка нужна?

— Нужна, — признались из рубки. — У меня магнитный и гиро-магический компасы север друг к другу под прямым углома показывают…

Неплохо так нас занесло. Прям бермудский треугольник какой-то! Начинаю думать, что мы с Сепешем тогда легко отделались.

— Я вижу вдалисиний луч, упирающийся в небо, — привлекла мое внимание жена. — Его ищем?

Уф.