Король

Глава 9

Я не помню эти дни. Вообще. Никак. Они — просто сон. Дурной сон. Удушливый запах лошадиного пота, покачивание лошади, боль в застывших суставах и мучительная попытка понять — кто я, и где нахожусь. Мутная пелена, больше ничего. Но тот момент, когда я осознал свое бессилие, беспомощность, когда понял, что все очень плохо — его я помню хорошо.

Мы с Лерой лежали на ложе, застеленном гладкими, наверное шелковыми простынями (приятно холодят обнаженную кожу!), дремали после любовных игр. И вдруг я почувствовал, как нечто могучее, сильное, обручем сжало мое тело — ноги, руки, горло, я даже голову повернуть не смог, и сразу начал задыхаться! А потом мне в рот полилось что-то горькое, обжигающее, раздирающее внутренности и туманящее мозг. И после этого…все. Занавес.

Очнулся я уже ТАМ, где-то. Не знаю где. Темная пещера без следов дверей, деревянное ложе, похожее на то, на котором мы с Лерой уснули в нашу последнюю ночь. Только голое, без простыни и матраса. И сам я голый, как в момент рождения. А вокруг — темнота.

Само собой — первое, что я попробовал сделать, это соединиться со своими призраками и посмотреть вокруг их глазами. Выйти из темницы. А еще — зажечь магический светлячок, я это умею. Вернее — умел. Теперь — я не умею ничего. Теперь — у меня остались только руки, ноги, только мои боевые умения. Как когда-то на Земле. Магии нет — пропала. Совсем.

Эта ночь тянулась бесконечно долго. Вечная ночь. В жизни так не бывает, чтобы человек совсем ничего не видел — всегда есть какой-то источник освещения, звезды, отблеск солнечных лучей — да что угодно, рассеивающее тьму. Здесь не было ничего. Замкнутое пространство, и полная, абсолютная темнота.

Может я ослеп? И это возможно. Но технически, какая разница, ослеп я, или просто сижу в темнице, в которую не попадает ни одного луча света? Результат один — я ничего не вижу, и могу передвигаться только на ощупь.

Глаза у меня целы — первое, что сделал, это удостоверился в их сохранности. Уже легче. Если только…легче! Я ведь замурован в дерево — живьем.

Вообще-то первое, о чем я подумал — меня похоронили, как незадолго до этого деревенских покойников. Оттащили в погребальное дерево, оно меня поглотило, и вот — я лежу и дожидаюсь смерти от удушья, голода или обезвоживания. Я думал о том, что лучше быть похороненным в дереве, чем лежать на кладбище? Вот моя дурацкая мечта исполняется. Доволен? «Бойся своей мечты — она ведь может исполниться!»

Нет. Хотели бы меня похоронить — все было бы по-другому. Начать с того, что воздух в моей камере свежий, дышу я без напряга. Во-вторых, время от времени в камере появляется миска с горячей кашей и ломтем хлеба. А еще — фрукты, напоминающие земные яблоки. Каждый раз — одно «яблоко», кисло-сладкое на вкус. И что это означает? Это означает, что убить меня не хотят — по крайней мере, сейчас. Заботятся о том, чтобы я не заболел цингой. Витамины подсовывают. А для чего? Для долговременного так сказать….хранения. Пусть я нахожусь в приличном состоянии. Пригожусь!

Нашел я и воду. Если пощупать стену в определенном месте, с потолка начинает литься вода (или древесный сок?). Абсолютно безвкусная, как вода из крана, и вполне себе «водяная». Пей — сколько влезет. Отошел — перестало течь. Можно и помыться, можно и попить. А то, что пролилось — впитывается в пол, как в губку. Как, кстати, и мои…хмм…в общем — тут у меня и туалет. Ну а что? Дело-то житейское!

Время суток определить не могу, как и временные периоды. Пытался определяться по чашкам с кашей, которые у меня появлялись, но скоро отбросил эту идею — нарочно, или нет, но еда подавалась в абсолютно неодинаковые временные промежутки. Вероятно для того, чтобы узник не мог понять, сколько времени он находится в узилище. А может просто раздолбайство. В общем — ни тебе дней, ни недель — безвременье, пустота, безнадега.

Да, безнадега еще та! А если меня тут заперли навечно? Ну а что, такие у них извращенные понятия о порядочности. Замуровали, но ведь не убили же! А то что оставили без одежды и снаряжения — так жизнь гораздо дороже стоит. А тут — тепло, и никакой одежды не нужно.

Мда…вот тебе и людская благодарность. Или воркская? Мы их детей спасаем, а они…

Честности ради (а себе-то не соврешь!), спасли мы их детишек совершенно случайно. Побили бандитов, решили найти лагерь разбойников и чем-нибудь поживиться. Глядь — а там дети! Ну и закрутилось. То есть мы не целенаправленно шли освобождать детей, а просто они нам случайно подвернулись под руку. И велика ли тут наша добродетель? Бандитов-то мы били не из-за детей! Мы свою шкуру спасали!

Ладно. А закон гостеприимства? Как они посмели его нарушить, эти деревенщины?! Я ведь такие слова хорошие их покойникам говорил, женушку Герата лечил! А он меня в темницу?! Ну не сволочь ли?!

Кстати, а откуда я знаю, что это ОН сволочь? Может того Герата и в живых-то уже нет. Пока не узнаю, как все на самом деле обстоит — не буду ничего плохого про него говорить. Тем более что он мне понравился. И жена его понравилась — и красивая, и веселая, и умненькая. Даром что «Дюймовочка». Не карлица ведь!

Ладно, это Герат. Допустим. Тогда зачем ему надо нарушать законы гостеприимства? Зачем нас вязать?! Хмм…а может и не нас, может это только меня! Хотя сомневаюсь. Если кого и надо похищать, так это мою Лерку. Она ключевая фигура, наследница.

Стоп! А тогда зачем меня можно похитить? Зачем я нужен? Ну это совсем просто: во-первых, я могу служить катализатором процесса. Проще говоря — меня можно немножко пытать и немножко вешать — чтобы Лера сделала то, чего от нее ждут: вышла замуж за местного придурка. То, что она уже замужем за мной ничего не значит. Скажут, что тамошние Хранительницы нелегитимны, и не имеют права на совершение обряда — вот вам и расторжение брака. И будет какой-то старый, столетний хрен дрючить мою Лерку, пока не настанет время ее убивать. А может даже она от него понесет, и он ее не убьет. Заточит в дереве, и будем мы жить в вечной темноте — парочка, гусь и гагарочка. Лепота! Аж плакать хочется. Видать остатки души Келлана прорываются. От меня слез не дождетесь!

Второй пункт: запас карман не трет. Пока Лерка не совершила обряда бракосочетания с местным ублюдком — нельзя рисковать. Вдруг она помрет? Башку сломает, или повесится от перспективы стать женой этого самого негодяя? И тогда — останусь я. Родственник. Племянник. Законный наследник. В этом случае можно женить меня на местной, а потом так же нормально ликвидировать.

Может я и утрирую, может не все так запущено, но…логика, есть логика. Стараюсь поставить себя на их место, и вот такое у меня всплывает.

Темень. Пустота. Ни голоса, ни звука. В ушах только звенит. Когда человек долгое время не получает какие-либо звуковые информационные сигналы, он начинает их себе выдумывать. Звон в ушах, отдаленные голоса, лай собак — да все, что выдаст изнуренный молчанием мозг. Люди привыкли к шуму, люди не могут по-другому. Вот мозг и старается заполнить вакуум слуховыми галлюцинациями. Придумывает, старается.

Я знаю об этом. Но ничего не могу с собой поделать. Это на уровне подсознания, человек не может управлять процессом.

Глупо, наверное, думать об этом сейчас, когда я заживо похоронен в живом дереве, которое может меня попросту утилизировать — как труп. Если ему это прикажут. А скорее всего прикажут. Я им не нужен. Более того — я им вреден.

Интересно, Герат был в курсе? Скорее всего — нет. Использовали втемную. А вот староста, то бишь его папаша…этот точно в курсе. Вот чуял я, что от него можно ждать подлянки, но…все-таки попался. И призраки ничего не донесли. Почему они ничего не сказали? Я ведь приставил одного к старосте, другой охранял нас с Лерой! И что вышло?

Хмм…а выйти могло вот что: они попросту увидели призраков и отправили их, куда следовало. Почему я решил, что один могу заниматься некромантией? Почему решил, что умнее и сильнее всех? Самонадеянность. Глупость. Неосторожность и доверчивость. Расслабился, рассуропился: «Вы так вам благодарны! Вы спасли наших детушек!» Иэхх…

Опоили. Лишили магии — это ясно с первой мысли. И действительно — что я могу сделать этим людям, если лишился самого главного оружия? Я даже ускориться теперь не могу! Вообще ничего не могу! Кроме как драться…так, как привык это делать на Земле. Никогда не сдаваться! Спецназ погибает, но не сдается!

Вскочил с ложа, заходил по камере, ориентируясь на развившееся чувство пространства. Я уже исшагал всю комнату вдоль и поперек, и составил себе представление, как она должна выглядеть. Выбрал место на самой середине, и…занялся растяжкой, отжиманиями, приседаниями. А потом — бой с тенью. Осторожно так, стараясь на засветить пяткой в стену. Стене ничего не сделается (с моими-то нынешними силами), а вот я потом и бежать не смогу, не говоря о том, чтобы драться.

Медленно, чуть быстрее, еще быстрее! Засиделся, да. Мышцы разогреваются с трудом, будто оледенели. Только через полчаса чувствую, как начинаю покрываться испариной, а кровь по сосудам бежит все быстрее. Прорабатываю каждую мышцу, каждую кость, каждый сустав! Хорошо…чувствую себя гораздо живее, чем был. И даже думается быстрее и четче. Кровь — великое дело! И теперь она струится гораздо быстрее.

К концу занятий с меня градом льется пот. Я умею разогревать мышцы. Заканчиваю сотней отжиманий, и делаю это довольно-таки легко. Тело подчиняется, как хорошо отлаженный механизм. Не знаю, что впереди, может и смерть, но уйду я не больной, обездвиженной развалиной. И постараюсь захватить с собой как можно больше врагов. * * *

Я ожидал этого, но…когда «веревки» стиснули мою грудь, не давая мне дышать — меня едва не затрясло ярости и отвращения. Холодные, твердые щупальца опутали мое тело, как гигантский кальмар кашалота, и я ничего, совсем ничего не мог сделать.

Потом — тени в длинных балахонах. Да — я видел, что в балахонах! Видел через прикрытые веки, потому что не мог смотреть на яркий, режущий свет. Скорее всего, никакой яркости в этом свете не было, просто я слишком давно не видел солнца.

Меня подхватили и понесли — идти сам я не мог, ноги отказывались двигаться. Меня снова опоили какой-то дрянью. А ко всему прочему — воздействовали магией. Похоже, что сейчас я узнаю — кто меня похитил, и что хотят.

Меня принесли в огромный зал, и похоже что этот зал находится где-то под землей, скорее всего в пещере. Сквозь плотно сжатые веки я все-таки сумел разглядеть, что стены зала украшены золотыми узорами и драгоценными камнями. А еще — на стенах имеются фрески, на которых нарисованы какие-то моменты жизни этого мира. Какие именно — я не знаю. Во-первых, снизу не больно-то разглядишь, особенно с прикрытыми глазами.

Во-вторых…откуда мне знать историю Империи и воркского царства?

Сказал, и тут же из памяти стали всплывать даты, и с ними исторические события — те, что изображены на стенах. И не хотел бы, а помню. Не моя память-то…глубинная память.

Зал полон ворками. Самыми настоящими — беловолосыми, белокожими, голубоглазыми. Ощущение — попал в сказку-фэнтези. Тут еще гномов не хватает — бородатых и вонючих. А так — полное ощущение нереальности и сказочности.