Король

Глава 12

Вначале звук. Тонкий такой зуд, как комар звенит. Не люблю комаров! Прихлопнуть бы гада!

Потом голоса — бубнят чего-то, слов не понимаю, просто: «Бу-бу-бу-бу!». Кто бубнит, зачем бубнит, не понимаю…кому надо вот так мешать мне спать?!

И только потом пришла боль. Жуткая, нестерпимая, та боль, которая лишает рассудка, доводит до сумасшествия, если…если не уйти в небытие. Умереть, например. Да, лучше умереть! И я снова проваливаюсь в черноту. * * *

— Он жив! — молодая девушка лет семнадцати, не больше, с облегчением отрывает руки от чего-то черного, страшного. В черной, обугленной корке виднеются красные трещины, сочащиеся сукровицей, и руки целительницы тоже черны, и пахнут очень скверно. Паленая человечина — самый отвратительный запах на свете, если только ты не каннибал.

Целительница вдруг отбежала в сторону и послышались звуки, не оставляющие никаких сомнений — ее рвало. Она была совсем молодой целительницей, никогда не видевшей таких серьезных, страшных ран, потому ее молоденькая душа не приняла этого зрелища.

Герат недовольно свел брови, помотал головой:

— Айна! Ну что ты как ребенок?! Потерпеть не можешь, что ли?!

— Она и есть ребенок — мрачно сказала высокая, статная ворка из тех, что были в группе Келлана — У нее и сил не хватит, чтобы его вылечить. Одно дело затянуть рану, и другое — восстановить кожный покров и мышцы на такой площади. Удивительно, как он еще жив. Нам нужно срочно найти настоящую целительницу, из умелых. Мои способности…в общем — я ничего не могу.

Она поднялась, совершенно не стесняясь своей наготы, и пошла к блюющей девушке. Что-то ей сказала, потом взяла целительницу за голову, посмотрела ей в глаза. Снова заговорила. Целительница замерла, затем послушно кивнула и вернулась к больному.

— Все, больше блевать не будет — спокойно сказала ворка.

— Но ты же владеешь магией! — воскликнул Герат — Ты же только что…

— Да ничего я только что! — перебила его ворка — Внушение девочке сделала. Без всякой магии. Старые искусства — слово ведь тоже лечит. Давай, девочка, рассказывай, что увидела.

— Он жив — спотыкаясь на каждом слове начала целительница — Непонятно как, но жив. Жизнь в нем теплится едва-едва…

— Ты повторяешься! — поморщилась женщина — К делу! Что ты как не целительница?!

— Я вижу его ауру. Она странная. Никогда такой не видела! Синий цвет — магия. А что такое….фиолетовый? Остальное все красное и черное. Я попыталась накачать энергией, но он всасывает в себя так, что я тут же опустела! Хорошо хоть вас всех подлечила до того, как взялась его лечить. Мне не хватит энергии его лечить. Надо очень сильного мага, архимага! Ничего не могу сделать, совсем ничего…

Молчание. Все стоят, смотрят на девушку, которая вот-вот расплачется. И тут слышится голос со стороны:

— Вот! Что мог, принес!

Молодой парень, ровесник целительницы, бросает на траву под деревом здоровенный тюк разнообразной одежды. Тут и женские юбки, и мужские штаны, и рубахи — непонятно какому полу предназначенные. Пыльные, частично подпаленные — в другое время их и в руки-то взять побрезговали, но сейчас…

— Где взяли? — Герат задумчиво коснулся тюка носком сапога.

— Где-где…по домам собрали — угрюмо ответил парень — Где могли. И что могли. Там и домов-то целых почти не осталось, так что…и это за счастье. Не с трупов, если что. Драконы, кстати, улетели…

— А что им тут делать? — мрачно прокомментировала бывшая лекарка, копаясь в одежде — Они свое дело сделали. Им жрать надо, отдыхать. До столицы отсюда не близко, даже если на крыльях лететь. Теперь жди пехоту. Скоро явятся. Давайте быстрее, девочки! Одевайтесь! Хватит голыми задницами сверкать, парни вон все глаза уже сломали. Да Фелну оденьте…онасама не сможет. Фелна, девочка, ну что ты так таращишься?! И не вздумай что-нибудь с собой сделать! Ногу мы тебе отрастим — лучше прежней будет! Не Келлан, так найдем архимага! Денег сдерет, конечно, но ты ведь не из бедной семьи. Так что хватит так смотреть, будто жизнь закончилась! Живы, удрали, да и слава богам!

— А Лера? — спросила Соня, натягивая на ноги со следами рубцов мужские штаны, которые явно были ей велики — С ней как?

— Лера? — помрачнела лекарка — Да ничего…Лера. Скорее всего, ее и в живых-то уже нет. Или взорвали, или сожгли, или эти мерзавцы ее убили. Зачем она им сейчас? Она подтвердила, что брак с Келом был фикцией, ну и…все. Теперь она жена этого негодяя. Или вдова. Ребята, нам об этом думать сейчас не ко времени. Нам нужно как можно быстрее отсюда уйти! Скоро тут появятся пехотные легионы, и тогда нам может стать очень даже кисло. Молоденькие девочки, и голодные до женской плоти солдаты…уходить надо!

— Не посмеют! — буркнула Хельга, натягивая длинную юбку и морщась (юбка была испачкана в чем-то темном) — Мы офицеры Империи! Это смертная казнь — за нападение на офицера!

— Офице-э-эры… — намешливо протянула лекарка — Ты на себя посмотри, офицер! Похожа на ты военнослужащую?

Хельга кинула взгляд на голые груди, подрагивающие при каждом движении и торопливо уцепилась за совершенно дурацкую, с рюшечками кружев рубаху. Натянула ее на себя, потянулась за сандалиями, которые были поближе к ней.

— То-то и оно — правильно оценила молчание лекарка — Сейчас вы сброд, непонятно откуда тут взявшийся. Скорее всего — рабы ворков. А от рабыни не убудет, если ее десяток раз трахнут настоящие мужчины! Что морщишь носик? Так оно и будет. Да, потом окажется, что трахали они офицера. И что? Скажут, что и подумать не могли, будто офицеры могут бегать по лесу без трусов и лифчиков. Да и вообще….может вам все привиделось? Это Пограничье, детка! Тут все проще и грубее! Можешь — взял. Не можешь — не бери. Тут выживают сильные. А если попробуешь дать отпор — убьют нас всех. Кстати — меня в первую очередь. И Келлана. Его просто добьют, чтобы не мучился.

— А как мы вообще выжили? — вдруг вмешался в разговор парень, который принес одежду — До сих пор не могу взять в разум! Помню — над нами два дракона, поливают землю огнем. Я думал — нам конец. И тут…бах! Купол! И огонь по нему растекается! Кто поставил защиту?

Старая лекарка посмотрела на парня, как на идиота, усмехнулась, кивнула на лежащее на траве обугленное тело:

— Ему скажи спасибо. Уж не знаю, как он сумел, но всех нас прикрыл.

И тут же, под нос, тихо пробормотала:

— И откуда такие силы взял? Ах ты ж демонское отродье! Но у вас же там нет магии! Откуда что взялось?!

— Что? Что вы сказали? — переспросил парень, но лекарка пренебрежительно отмахнулась, не сказав больше ни слова. Сказано было не для чужих ушей.

Долго решали, как везти Келлана, и куда. «Куда» — по большому счету понятно, в свою деревню. Вот только пока доедут — он скончается. Молодая лекарка выжата досуха, старая осталась без магии — альтернативы больше нет. Позади сгоревший, в развалинах город ворков и рассеянные по лесу уцелевшие жители города. Там делать точно нечего. Ну а как именно везти бывшего принца и нынешнего короля…и тут ничего нового. Замотали в тряпки, меж двух лошадей сделали что-то вроде носилок, туда и положили то, что осталось от некогда красивого и статного парня. Да, то что осталось. Теперь у него не было волос, ушей, сгорела кожа и наверное часть мяса на спине, бедрах — везде, где коснулся поток пламени, плавящего даже камни. Более-менее сохранилась кожа на животе и груди — там, где Келлан прижимал к себе безногую подругу. Кстати — она совсем не пострадала. Так…слегка зацепило плечо, но этот небольшой ожог молодая лекарка исцелила за пять ударов сердца. Или чуть помедленнее.

Фелну взял в седло Герат — ей пришлось ехать сидя боком, и вначале она едва не упала. Собиралась держаться сама, но не получилось. Так что он держал ее одной рукой, другой правил. Пришлось взять грузовое седло без луки, и приделать на него кучу тряпья, чтобы можно было сидеть вдвоем. Хорошо хоть конь оказался под стать Герату — могучий, высоченный, размером как два обычных коня. Вот так и двинулись в поход, оставляя за спиной мерзкую, сладкую вонь сожженных человеческих тел и удушливый запах сгоревших домов. Про Леру больше никто не говорил, как будто ее никогда и не было.* * *

Я бреду по пустыне. Белый песок, белое небо с огромным, белым солнцем. И я — белый. Как снег белый. По крайней мере, те части тела, что мне видны — руки, ноги… Песок твердый, босые ноги почти не проваливаются. Жарко. Солнце печет, но я почему-то не обгораю. Иду, иду, иду…зачем иду? Или куда?

Оглядываюсь по сторонам, и только теперь замечаю — а я ведь не один. Таких как я бедолаг — тысячи! А может миллионы! И они тупо, глядя вперед, шагают по пустыне. Разные — белые, желтые, красные, есть даже синие! И все бредут, бредут, бредут…

Вот как она выглядит, Преисподняя! А я-то думал…ночь, огонь, черти бегают, дровишек подбрасывают. Тут — жарят человека на костре из автомобилей. Ясно — директор завода, который лепил автоговно.

А вот тут человека бьют телевизорами, параллельно втыкая ему в зад микрофон. И это ясно — ведущий ток-шоу, да еще и склонный к ЛГБТ. Логично, что — за оболванивание народа надо забить телевизором, а за ЛГБТ — тут ему уже бог судья. Как известно — он очень не одобрял содомитство.

А вон там — на куче книг о кровавой гэбне и тупых русских поджаривается известный либераст-писатель. Визжит, требует справедливого международного суда! Ну просто музыка для ушей!

Вот такое у меня было представление о Преисподней.

Какую казнь я готовил сам себе? Да кто знает…может Сатана сожрет, а может просто заставят отрабатывать, подсыпая дровишек под котлы особо отличившихся на Земле. Откуда мне знать, как я пострадаю? Не подличал, и не предавал. Прелюбодействовал? Да кто же без греха? Я ведь каялся, и вообще — делал все медленно, и печально.

Воровал? Ну…было…помню, ящик тушенки попер, так ведь на всю группу. Потом долго ее жрали.

Убивал? Да, убивал. Но я военный, это моя работа. Для удовольствия — никогда. Я же не маньяк…

Деньги за это получал? Так чем-то организм надо было поддерживать, вот и получал…

Вот так все представлялось насчет Преисподней. Однако, на самом деле — все прозаичнее и скучнее. Вот она, Преисподняя — тупо, жарко, и бесцельно. Бредешь себе, пока тебя не вселят в новое тело. Или пока не дойдут до тебя руки (Или щупальца? Или жгутики? Не знаю, кто там нами управляет)

— Стой!

Ага…похоже до меня очередь все-таки дошла!

— Куда прешься?! Ты вообще чего тут делаешь?!

— Ну…я типа…помер!

— Да с какого хрена ты помер-то?! Кто тебе разрешал уходить?

— Ну…это…больно же!

— Чего ты разнукался?! Не нукай! Больно ему! Всем больно! Дезертир хренов! Тебе дали тело, дали возможность правильно прожить жизнь! А ты чего?!

— Э-э-э… — блею, понимая, что сказать-то нечего. И правда — чего это я?

— Кыш в свое тело, поганец! Борись! Живи! Еще раз так дезертируешь…ух, как накажу! Тебе даже память оставили! А ты как себя ведешь?

— Кстати, а почему мне память оставили? — спрашиваю, не надеясь на ответ.

— По кочану! — следует очень информативный ответ, и я сразу же понимаю беспочвенность своих гнусных поползновений. Ишь, бога допрашивать вздумал!