Константин Киба. Сборник

Глава 22. Сумма пазлов

Патрик орет без остановки. Я это слышу отчетливее остальных. Пиджачник реагирует молниеносно, оказывается за спиной. Скоростник.

— Не советую, — только успеваю сказать я.

Меня скручивают по рукам и ногам. Да так, что кости скрипят. Еще и силовик.

— Ну как знаешь, — вздыхаю я, уткнувшись лицом в пол. — Скоро ваш любимый наследник превратится в овощ.

Крики становятся громче.

Ну, это не совсем правда, конечно. Но знать им этого пока не положено.

Леди Эдвайс кричит на вломившихся людей:

— Кто-нибудь проверьте Патрика! Живо!

Трое молчаливых пиджачников остаются в комнате, окружают меня. Остальные несутся в разные стороны.

Побледневшая леди Эдвайс выговаривает трясущимися губами:

— Что… ты сделал?

— Пробудил заложенный страх, — слегка улыбаюсь я полу. — Такой сильный, что грани рассудка Патрика могут долго и не выдержать. Все мы понимаем, как работают такие вещи, верно? — с трудом изгибаю шею, смотрю на леди Эдвайс, широко улыбаюсь. Да, они точно знают. — Процесс может стать необратимым. Только я знаю, как остановить запущенный механизм в голове вашего любимого сыночка.

Обожаю блеф. Такие методы влияния на разум и правда существуют, но они очень тяжелые — нужно долго окучивать жертву. А потом в нужный момент послать сигнал навроде звона колокольчика или особой фразы. И тогда жертва сходит с ума. От страха, боли, эйфории… И только тот, кто заложил в жертву этого ментального паразита знает, как это остановить. Другие могут не успеть во всем разобраться и помочь — разум долго не выдержит.

Но сейчас все проще, чем кажется. Я ничего не активировал, как хочу показать. А просто… напомнил Патрику. Напомнил ему об ужасе, который он теперь испытывает перед пауками.

Пиджачник сильнее сжимает мне руки:

— Что прикажете, леди Эдвайс?

Глаза старой леди блестят, она смотрит на него, на меня:

— Он мой единственный наследник.

Карга тянет время? Уверен, что Патриком уже занимаются. Пока они не понимают, что происходит, но скоро это изменится.

Отвечаю холодно и серьезно:

— Сочувствую вашему горю. Но так уж получается, что и Аннета — моя единственная супруга. Вот теперь мы точно пришли к взаимопониманию.

Недолгая тишина. В такой позе мне трудно различить выражения лица присутствующих.

Ледяной голос леди Эдвайс:

— Отпустить его. Привести девочку. Вышли все вон!

Хватка ослабевает, и я не спеша встаю, отряхиваюсь. Удивленно замечаю, как быстро из комнаты свалили пиджачники. Остались только мы вдвоём.

Отлично. Пока все идет по плану. А, точно. Вспомнил. Есть в этом мире такое слово — триггер. Это что-то вроде сигнала действовать. Так вот триггер для Патрика — именно звуки, похожие на «походку» паукообразных. Не обязательно повторять звук один в один. Главное, чтобы разум заметил и провел аналогию. И вот Патрик и вспомнил где-то в другом конце имения — в своей теплой койке, как пережевывал пауков, как они ползали по его телу. Вспомнил так хорошо, будто переживает заново те события в Яме.

Подбираю ложку, сажусь за стол и… перемешиваю сахар в фарфоровой чашке, добавляю сливок. Леди Эдвайс наблюдает за мной взглядом, в котором читается… беспомощность.

В помещение приводят Аннету. Вижу, как леди Эдвайс намеревается что-то сказать пиджачникам на пороге.

— Прошу тишины, — не даю сказать, многозначительно постукиваю ложкой по чашке. — Все вышли вон. Останешься только ты, — киваю на Аннету, — и вы, — на леди Эдвайс.

Леди Эдвайс сверлит меня ненавидящим взглядом, но все-таки кивает пиджачникам, и те выходят.

— Аннет, закрой, пожалуйста, дверь.

Девушка вздрагивает, будто проснувшись, слушается. Замок щелкает. Так себе мера безопасности, но лучше что-то, чем ничего.

У меня есть еще минут пять-десять до того, как «разумники» семьи Эдвайс поймут, что происходит с Патриком. Сейчас он беснуется в своей комнате и к нему просто-напросто тяжело подступиться. А в его разуме творится хаос. Но когда он успокоится, то в его мозги сразу же залезут и всё поймут…

Леди Эдвайс не только хладнокровная глава семьи. В первую очередь она мать единственного наследника, поэтому сейчас готова на все, лишь бы я не навредил ее сыночку. Это слабые места самых сильных существ даже в Варгоне. Альвы, способные зачать ребенка раз в сто лет, через пять сотен лет потеряют хватку и хладнокровие, если им пригрозить единственным ребенком. А с этой каргой все понятно. Родить после шестидесяти для человека — это не скуумой нанюхаться. Это почти отчаянный шаг.

Аннет ерзает на месте, в недоумении мечется глазами.

— Ты хочешь что-то сказать, Аннета? — отхлебываю я очень вкусный и ароматный чай.

— Киба… Я… прости меня, — не торопится она подходить ко мне. — Я не помню… ничего… Я такая дура. Я была в школе, потом ко мне подошел соклановец. Я не помню даже его лица. А потом все как в тумане… Очутилась здесь. А тут мать и сестра. Они на… на…

Большие глаза Аннеты блестят. Я неглубоко вздыхаю, протягиваю ей руку:

— Ничего. Подойди. Сейчас разберемся…

Аннета слушается, неуверенно берет меня за руку, я усаживаю ее рядом с собой.

Понятно. Значит в школе есть Валет, который хорошо владеет гипнотическим направлением. И он поработал с Аннетой.

— О каком видео они говорили? Откуда синяки на шее?

На все имение звучит мерзкое завывание Патрика. Нервы леди Эдвайс не выдерживают:

— Может хватит этого фарса! Что тебе надо?!

— Одну секунду, леди Эдвайс — улыбаюсь я ей. — Выпейте пока чаю, успокойтесь. Я должен разобраться в очень важных для меня, а не вас, вещах.

— Он умрет!

— Вы правда думаете, что я позволю этому случится раньше времени? Ну же, леди Эдвайс. Вы совсем недавно называли меня мальчиком, а сами теряете голову…

— Ты…

— Итак, Аннет? — игнорирую леди Эдвайс. — Что с тобой еще сделали?

Аннет сжимает мне руку, судорожно отвечает:

— Ничего такого. Сказали молчать, когда они говорить с тобой будут или убьют нас обоих. А синяки… это сестра. Она… гадина.

— Ясно. Больше от меня не отходишь, — добродушно улыбаюсь. — Сиди, пей чай. Делай то, что говорю. Тебе понятно, жена?

— Д… да…

— Отлично, — отпускаю руку Аннет, отодвигаю ей чашку, встаю.

Переключаюсь на мерзкую каргу:

— Уважаемая, леди Эдвайс. Возможно, мы начали диалог не с той ноты. Давайте попробуем заново. Для меня честь помочь вам, но я был бы признателен за компенсацию… морального ущерба. Теперь я предложу вам сделку. Я буду вашими ушами и руками в школе неодаренных «Новая Эра». А взамен попрошу всего ничего…

— Говори.

Сухо улыбаюсь:

— Сущие пустяки. Как насчет нежной шейки вашего сына? За то, что вы сделали с моей женой? Предлагаю прямо сейчас немного его придушить.

— Ч… что? — горят последние признаки хладнокровия леди Эдвайс. Замечательно.

Иногда всякая ерунда хорошо подкашивает сильных людей. Особенно людей.

— Мне хватит небольшого пореза или кровоподтека. Либо, — пожимаю плечами. — Я прямо сейчас заберу его хм… душу. Вы, — становлюсь очень серьезным. — Знали, кто я и на что способен. Вы знали, как я поступаю с теми, кто мне угрожает. Запомните, леди Эдвайс. Со мной можно либо сотрудничать, либо убить. Второе вам сейчас крайне невыгодно. Значит теперь условия ставлю я, верно?

— Если с Патриком что-то случится… — сжимает зубы леди Эдвайс. — Мне будет всё равно.

Пожимаю плечами.

— Поэтому с ним еще ничего не случилось. И мы предпримем все меры, чтобы Патрик прожил до ста лет в здравии и благополучии. Это выгодно и вам и мне. Но…

Замолкаю. Резко перевожу взгляд на дверь. Замок в комнату щелкает и в нее заходит человек в белом. Аура тревожности сгущается. Монтано смотрит на меня, на леди Эдвайс. Стучит тростью о пол.

Тук.

Ментальные щупальца вгрызаются в разумы всех присутствующих, кроме меня. Люди замирают на месте, покачиваются. Аннет отцепляется от меня, вытягивается в струнку, смотрит перед собой… Уверен, то же самое произошло и с пиджачниками за дверью.

— Кэр, — безразлично обращается Монтано, садится в кресло. — Твои методы кажутся мне странными. Это на тебя не похоже.

Тревога усиливается. Как кисель накладывается на мозги. Ощущение, что я в шаге от того, чтобы сдохнуть. Стою на краю пропасти, из которой на меня смотрят глаза Монтано Эдвайса. Страшный человек. Даже по меркам Варгона.

Аккуратно тыкаю в щечку Аннеты пальцем. Не реагирует. Со вздохом сажусь на вычурный табурет.

— Если бы я еще помнил, что на меня похоже.

— Почему пауки? — сухо спрашивает Монтано.

По спине пробегают мурашки. Но я заранее заготовил ответ на этот вопрос:

— Возможно, потому что я почему-то их ненавижу. Они всегда вызывали у меня отвращение. А свои страхи легче внедрить в чужую голову.

Тишина.

— Я предполагал такое, это точно. Ты еще ничего не вспомнил? Хоть что-то? Может какие-нибудь образы? Картинки из прошлого? Ты помнишь Эли`а`Таар?

Качаю головой.

— Странно. В моей голове всплывали образы из прошлой жизни с первых же дней. Особенно важные моменты, это точно.

Покачивающие зомби действуют на нервы. Но Монтано не обращает на них никакого внимания.

Тук…

Он оказывается за моей спиной. Становится холоднее. Всеми силами сижу расслабленно, не делая резких движений.

— Я знаю, что никто кроме ордена не способен перемещать сознания из одного мира в другой. Но тебя долго не было. А время в Варгоне течет по-другому. Может что-то изменилось? Может ли быть так, что ты мне вовсе не… брат? Как ты считаешь?

Тяжелая рука с золотыми перстнями ложится на мое плечо. Дышу ровно. Стараюсь не напрягаться.

— Я должен знать ответ на этот вопрос, если ничего не помню? Могу вас обвинить в том же самом. Кто вы и что это за замечательная история про другой мир и какой-то орден? Буду честен. Я вам не доверяю ничуть не больше, чем вы мне. Если бы не ваш статус, то посчитал бы ненормальным.

Выговариваю все без запинки. Какое-то время атмосфера вокруг сгущается. Сильная рука сильнее сжимает мне плечо и…

— Это точно, — возвращается на свое место Монтано. — Всё что ты говоришь — предельно точно. Думаю, у нас еще будет время во всем разобраться. Но пауки… — хмыкает. — Ладно, забудем. Я тут навел про тебя справки. И очень заинтересовался. Вокруг тебя мух не меньше, чем пчел, это точно. Исталы уделяют тебе очень много внимания, играют в странные игры. Расскажешь, почему?

Все мое нутро орёт, что врать нельзя. Опасно.

— Я ключ к пазлу.

Недолгая пауза. Монтано постукивает пальцами по навершию трости:

— Вот оно что. Интересное совпадение. Член Ордена Закатной Звезды является ключом к ящику Пандоры, который мы так хотим оставить закрытым. Скажи, Кэр, ты знаешь, что такое пазл?

Пожимаю плечами:

— У меня ощущение, что об этом вообще никто не знает. Но все их хотят.

— В этом есть доля истины, это точно. Пазлы, мой дорогой брат, это редкие направления суммы. Как ты знаешь, существует всего четыре ограниченной версии эфира. Сила, Разум, Тело, Предмет. Каждый из четырех старейшин, направленных сюда, были мастерами одного из направления. И именно то, что создало ящик пандоры, закрыв в нем от людей эфир, может его открыть. А ключи — это генетическая карта. Кровь, плоть, слюна. По ней можно приблизиться к пониманию, кто обладает нужными направленностями.