Охота на волков

Родители как-то странно переглядываются, дружно переводя взгляд на деда.

— Только давайте сейчас без любимых историй про секретную информацию, — кривлюсь я и набрасываюсь на брата: — Ну а ты чего молчишь?

— А я просто в а…уе, — выдает он.

— Ярослав! — возмущается дед, вскочив на ноги.

— Ну вообще он прав, — внезапно поддерживает Яра мать. — Все мы, кхм, не в себе.

Я упрямо смотрю на главу рода, ожидая ответ. Поиграв в гляделки, он немного отходит, усаживаясь обратно.

— Связано, — неохотно говорит дед. — Слишком много следов демонов и странных происшествий. И мы пока не знаем, как распознать одержимого с хоть какой вероятностью, не говоря уже о стопроцентной. Немногие способны почувствовать силу хаоса в человеке.

— Дверги!

— Что дверги? — не понимает он.

— Их оружие, — торопливо объясняю. — Боги, это же все было в отчетах. От моего кинжала одержимые шарахаются, как от огня. Попросите их, договоритесь. Не на оружие, так на изготовление амулетов каких-нибудь, не знаю.

Все задумываются, а я облегченно выдыхаю, испугавшись, что кто-нибудь захочет рассмотреть кинжал. И получат одержимого под самым носом. Надо срочно избавляться от хаоса. Ну или вытрясти из жреца все, на что способна эта сила. Может, я могу чувствовать «своих»?

Хтонь, как же все не вовремя происходит!

В итоге все соглашаются с моим предложением. Связаться с союзниками, устроить тайную операцию и договориться с двергами. Любая их безделушка даст огромное преимущество. Пусть и не каждый заговорщик одержимый, но для начала неплохо будет вычистить мерзость.

А меня полностью перестают мучать сожаления о нарушении клятвы. Сработай она и остался бы совершенно беззащитным. Теперь же я смогу постоять за себя, если кто-нибудь решит ко мне сунуться.

Никаких дополнительных артефактов или амулетов мне, по понятным причинам, дать не могут. Учись хорошо, кушай кашку и спи с открытыми глазами. Вот и вся суть наставлений.

Дед остается с родителями, а нас с Яром отправляют домой на машине. Там меня ждет катер, который отвезет обратно в академию, враз переставшую казаться мне отличным местом.

Брат немного приходит в себя, но недостаточно для обычных шуток. И если раньше меня бесил его юмор, то сейчас бесит его отсутствие. Озадаченный и молчаливый Яр для меня слишком пугающее зрелище.

Пока мы едем, я пытаюсь его растормошить, но без толку. Бросаю это бесполезное занятие и тоже ухожу в себя, рассеянно наблюдая в окно за пролетающим городом. Опять он там, за стеклом, такой мирный и живой, а я тут, думаю о его изнанке.

Обычно пустынные улицы вдруг собирают пробку и мы встаем. Водитель высовывается, опустив стекло и сообщив нам, что впереди авария, лихо выворачивает в переулок, объезжая.

Нам остается буквально пару поворотов и минут пять до дома, как мы натыкаемся на вставший поперек дороги мусоровоз. Загрузка идет полным ходом и работники лишь отмахиваются от нас.

Следующий поворот и снова препятствие — пустая брошенная среди дороги машина. Мы переглядываемся с Яром, оба насторожившись. Водитель, выматерившись и сразу же извинившись, включает заднюю и возвращается в переулок, выезжая на пустую улицу.

— Яр, кажется, что-то не так, — я кручу головой по сторонам.

Брат тоже высматривает угрозу, но улица пуста, никто нас не преследует и путь свободен. Нам нужно лишь проехать перекресток и через три дома свернуть на набережную.

Машина разгоняется, водитель тоже явно нервничает.

Как я не пытаюсь себя успокоить, что нам осталось буквально чуть-чуть, тревога растет. Чувство приближающейся опасности кричит, раненной птицей трепыхаясь в голове.

— Накинь защиту на всякий случай, — Яр тоже призывает силу, сосредотачиваясь.

Призываю Белый доспех, чувствуя себе перестраховщиком. Солнечный город не выглядит опасным. Впереди загорается зеленый и водитель поддает газу, ускоряясь еще больше. Мне уже плевать на нарушение скоростного режима, хочется быстрее оказаться под защитой родной земли и отпустить тревогу.

Движение сбоку я даже не вижу, а чувствую, как что-то огромное несется прямо на нас.

— Стой! — кричу я, судорожно растягивая защиту на водителя и вливая в нее всю силу.

Боковой удар в капот выбивает из меня воздух и концентрацию. Капот машины сминает, нас закручивает и отбрасывает в сторону, стекла взрываются миллионом осколков, впиваясь в лицо, руки и ноги. В нос ударяет резкий запах бензина.

Нас сталкивает с братом лбами, выбивая искры из глаз. Я успеваю лишь злобно крикнуть «суки!» прежде чем меня поглощает темнота.