Розы и Револьверы

* * *

Сколько часов я прорыдала в постели, не знаю. Время остановилось. Меня то душила чудовищная истерика, то охватывал паралич смертельной апатии, когда сил реветь уже просто не оставалось. А потом всё по новой. Вернувшись в свою спальню, я скинула с себя берцы, куртку, лифчик и короткие лосины под юбкой, увидела на кровати ночнушку, что принесла мне Маша… И взорвалась.

Я не знаю, как пережить это. Я не убийца! Я не хотела убивать! Не хотела!!! Ну почему всё так?!

Бедная Машка. Молодая наивная девчонка, которой бы ещё жить и жить. Которой просто не повезло вляпаться в авантюру долбаных аристократов. Пока я убивалась в подушку, сжавшись в комок на кровати, в памяти одно за другим пробуждались воспоминания нашего последнего общения.

Когда она принесла мне свои вещи, шкатулку с нитками и травяной отвар, что опьянил и в последствии усыпил меня, я зашивала на своём дохлом волке дыры и увлечённо болтала с горничной.

‒ Родители во время войны погибли, я и осталась одна. Пряталась по пустым домам в нашем поселении от нежити и всяких мародёров, ела что найду, спала где с усталости рухну. Выжила как-то, это главное! ‒ рассказывала она с детским оптимизмом. ‒ А потом, когда всё закончилось, все говорили об основании Ордена и что они теперь в Морентонском замке базируются, и люди, и вампиры. Ну я и подумала, что их там теперь много и наверняка ведь нужны слуги, пришла да предложила себя. Надо же как-то выживать…

Чуть позже, когда закончила с шитьём, меня осенило:

‒ Слушай, Маш? А чего все так ржут над моим полным именем?

‒ Полным? ‒ выпучила она удивлённые глазки. ‒ А какое у тебя полное имя?

‒ Ну… Женя ‒ это сокращённо, а вообще я Евгения…

Машка так и покатилась со смеху, разве что на спину не откинулась, задёргав ножками. От её заливистого хохота мне самой стало смешно, и мы хохотали, наверное, минуты две.

‒ Про…про…просто… ‒ пыталась она успокоиться, вытирая глаза от слёз. ‒ Просто Евгения… Ой не могу!.. Евгения ‒ это древняя богиня любви и сладострастия. Ну… это официально. А в народе её называют королевой похоти и разврата, учитывая, сколько у неё мужей и любовников. По легендам, она совращала чуть ли не всех встречных мужчин, потому что не могла сдерживать свою безмерную любвеобильность. И не хотела, она считала своим священным долгом подарить любовь каждому. Но многие думают, что она просто была больной нимфоманкой.

Поначалу я молчала, вытаращив глаза, а потом разразилась настолько неописуемо красочной матерной тирадой, что мы смеялись ещё очень долго. А ведь я с такой гордостью называла своё имя перед капитаном и сержанткой!

Скоро наше общение переросло в девчачью посиделку старых подружек. Я лежала на животе, болтая ногами и попивая свой сумасшедший чай, а Маша с ногами сидела рядом, прислонившись спиной к подушке, и добродушно радовалась нашему непринуждённому общению. Под действием пойла мне стало уже изрядно ‒ даже чрезмерно! ‒ весело, я загорелась ненормальным и чисто бабским любопытством и стала расспрашивать Машку о сплетнях поместья. В первую очередь, кто к кому неровно дышит, кто с кем спит, а кто не спит и почему. Но не узнав ничего интересного, стала докапываться до злополучной вампирской четы.

‒ Чего-о-о?! ‒ упуская все нецензурные выражения, бурно отреагировала я на новые факты. ‒ Кем-кем приходятся?!

‒ Точно не скажу, ‒ пожала плечами Мария, хихикая над моей реакцией. ‒ Но леди Элиза младшая дочь то ли родного брата, то ли кузена лорда Дориана. Что тебя так удивляет?

‒ Что удивляет?! Да это же грёбаный инцест!

‒ Для людей может быть. И то не для всех ‒ зависит от менталитета страны. В каких-то республиках Роланда спокойно женятся на племянницах или кузинах. У вампиров вообще генетика другая, для них родственники только прямые предки и потомки, да и то скорее по понятиям. А Морентоны всю свою историю сходятся принципиально лишь друг с другом, и ничего ‒ все здоровые и породистые. Леди Элизу ещё в раннем детстве с лордом Дорианом обручили, когда ему было всего лет сорок или пятьдесят…

От таких разговоров мне едва не стало плохо. Кстати, примерно тогда меня и сморило, ведь больше я ничего не помню. Только беззаботную девушку, что весело хохотала со мной на одной кровати, и которую я вскоре убила.

Серый устал ластиться, чтобы утешить и привести меня в чувства. Я была не в себе и возвращаться не хотела. Пока лежала на боку, обнимая подушку и безжизненно глядя в стену выжитыми досуха глазами, волк пристроился у меня на ногах и тихо поскуливал.

Вдруг в запертую изнутри дверь раздался стук, и фамильяр вскинул голову. Но мне было всё равно. Я не в себе, и точка. Стук повторился, став настойчивым, тогда волк слетел с кровати, подбежал и стал ковырять когтями по двери и металлической щеколде. Я закрыла глаза и ткнулась лицом в подушку.

Щеколда отодвинулась, створка скрипнула, волк, судя по царапанию когтей по полу, оживлённо заметался по комнате. Или вокруг кого-то.

‒ Объявилась? Женя, в чём дело? Ты не явилась ни на построение, ни на боевую подготовку, а у нас завтра поход на нежить!

Я сжала зубы. Ах вот значит как. Мой персональный Антонио Бандерас собственной персоной. Я вяло села на постели и глянула через плечо, пока капитан приближался ко мне, пронизывая хмурым взглядом. Злится что ли? Да у меня сегодня прям фестиваль «Разозли вампира и получи за это что-нибудь». Но это не повод возвращаться в себя. Мне там не нравится.

‒ Рядовая Евгения, объяснитесь! ‒ потребовал, как льдом окатил, командир, грозно возвысившись надо мной.

Вздохнув и потупив взор, я вылезла из постели, встав босиком на холодный пол, и пробурчала:

‒ Извините, капитан Даниэль.

‒ Это не объяснение, я всё ещё его жду! Ты официально зачислена в армию Ордена и не имеешь права нарушать воинский устав. Сержант Олден проводила с тобой инструктаж?

Инструктаж? А ну да. Тот самый, что я дважды послала ко всем чертям, выведя наставницу из себя.

‒ Проводила.

‒ То есть, воинский устав, распорядок дня солдата и последствия их нарушений тебе известны?

‒ Угу.

‒ Нарываешься на наказание? ‒ вдруг повысил голос капитан, похоже, всерьёз начиная злиться. ‒ Так ты его получишь, если сейчас же не предоставишь мне уважительную причину пропуска всех занятий со взводом, рядовая. Кажется, я проявил к тебе излишнее дружелюбие, и ты не поняла, что я твой командир, а не приятель, которого можно игнорировать и являться, когда тебе захочется. Мне придётся тебе это разъяснить!

И вот, хотела или нет, я всё же пришла в себя. Ворвалась с разгону, выломав двери. Потому что опять клыкастый нелюдь унизительно тыкает меня носом в моё мнимое место! Опять мною помыкает пародия на голливудскую звезду! Да нахрен, достало! Когда-то давно при схожих обстоятельствах я открыла в себе новую функцию самозащиты от всяких уродов и вообще всех на свете. Чудо-функция называется «Плохая девочка», и пришло время снова её активировать.

Я подняла голову и взглянула на насупленного вампира. Командир? Приятель? Вампир? А спорим, что в первую очередь ты ‒ примитивный самец?

Как я и думала, мой откровенный пристальный взгляд ввёл его в замешательство.

‒ Женя? ‒ настороженно произнёс Даниэль.

‒ Уважительная причина? Я хотела, чтобы вы пришли в мою спальню, капитан Даниэль. А стоит ли это уважения или нет ‒ решайте сами. Мне всё равно, ‒ тихо сказала я, прильнула к командиру, запустила руки под его рубашку, прижалась раскрытыми губами к его шее и жарко выдохнула: ‒ Я своего добилась. Можете наказывать.

И скользя руками по мужскому телу, стала жадно целовать и прикусывать его шею. Как удачно я оказалась почти раздетой! Капитан весь окаменел и обхватил меня за голые плечи. Но не отстранил.

‒ Женя. Ты об этом очень пожалеешь, ‒ и строго, и почти спокойно заявил он. Актёр! ‒ То, что ты делаешь ‒ недопустимо.

Я добралась поцелуями до его подбородка, вытащила руки из-под рубашки и обхватила его голову.

‒ Так сделайте вы, ‒ шепнула я и, встав на цыпочки, запрокинула голову, прижимаясь к нему всем телом и подставляя к лицу шею, пока мои руки ненавязчиво давили на затылок моего командира.

Разумеется, сопротивляться двойному соблазну вампир уже не мог. Беспощадный укус не заставил себя долго ждать, и в мою шею вонзились клыки. Секунда бешеной боли, содрогание, крепкая собственническая хватка мужских рук, и моё тело едва не разлетелось на куски от непередаваемого наслаждения. Которого мне оказалось очень и очень мало!

То немногое, что было на мне, мой командир мгновенно сорвал. Я с упоением впилась в его губы глубоким поцелуем, чувствуя собственную кровь и нечеловеческие клыки, царапающие мне язык. Вампир быстро повалил меня на кровать и набросился раздразнённым голодным хищником, что пытался обглодать меня заживо. С каким же трудом мне стоило вынудить его скинуть с себя всю одежду! Но я желала его всего, целиком и без остатка.

Это был самый безумный и самый аморальный секс, который только можно вообразить. Исступление накрыло меня с головой и опьянило хлеще любого алкоголя, пока я забывалась в порочном удовольствии и позволяла вампиру всё новые и новые укусы в самых различных частях тела, обливалась кровью, пока он её не поглощал, слизывала её с его пальцев и губ. Прокусила слегка его плечо, но сморщилась от горького вкуса чёрной крови, так что оставила эту затею и отдалась на растерзание сама. Краем глаза видела пропитанную насквозь простыню и забившегося в угол волка. Плевать. Плохая девочка забывалась по полной и со всеми тяжкими!

Много-много позже, когда невесомое тело уже отказывалось двигаться, голова кружилась и сознание уплывало, я лежала, распростёртая, на окровавленной постели и пыталась дышать. Запыхавшийся командир навис надо мной и произнёс:

‒ Не опоздай на построение.

После чего встал с кровати, и я провалилась в глубокий сон.