Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру

2.

Даркен воспользовался моментом, чтобы оценить происходящее на поле боя с высоты полёта очень жирной и ленивой птицы в час перед дождём.

Первое время Гало в своём сражении с мужской версией Гани уверенно лидировал, вынуждая того уйти в глухую оборону и заняться играми в разрыв дистанции, но всё изменилось в тот момент, когда из мясной лавки вылез крупный красный голем.

Не то, чтобы штатному мегатериуму рыцарей плюшевого енота Тимки никогда не приходилось иметь дела с подобными конструктами, но этот конкретный давил не только массой, но ещё и оказался способен к заклинаниям. Из-за этого “номеру три” было особо тяжко действовать на два фронта. Мужская версия Ганнибала даже получила возможность более-менее свободно маневрировать и теперь смещалась всё ближе и ближе к могучей подмоге.

Дарку не потребовалось много времени, чтобы понять, что к чему.

— Гало! Это доспех! Не дай им объединиться!

В следующую секунду уже “номеру один” пришлось самому уходить от барража заклинаниями. Он предпочёл не концентрироваться на многослойном щите, а просто выстрелить электрощупом в сторону возвышающегося над рынком здания торгового комплекса и урикородригессить прочь.

Не сказать, чтобы это давало много времени с учётом того, насколько шустро на своих тентаклях носилась Ганя. При этом руки у неё оставались свободными, что позволяло девчуле не прекращать магический огонь ни на секунду.

Впрочем, даже этого небольшого окна хватило, чтобы Даркен успел найти более подходящее для драки место, прикинуть хотя бы в общих чертах тактику, да приступить к реализации задуманного.

В какой-то момент искристый хлыст перестал “сокращаться”, притягивая хозяина к стене, а после стал жёстким и изогнулся, чтобы закинуть некромага на крышу здания.

Таким образом молодой человек убивал сразу двух зайцев. Во-первых, делал траекторию своего полёта менее предсказуемой, чем существенно уменьшал свои шансы словить какую-нибудь мерзкую бяку, а во-вторых, собственно, выходил на поле боя, где сможет сконцентрироваться на одном единственном противнике, не отвлекаясь на остальных.

Уже коснувшись ногами твёрдой поверхности, Даркен ушёл в перекат и тут же вырвал из бетона множество кусков и, раздробив их на снаряды поменьше, широким веером запулил их в сторону подкрепления из ганнибаловых самоучек: те как раз двигались на подмогу товарищам, против которых пытались выстоять Виктор и Пьеро. Букль уже не мог принимать участия в той схватке, потому как оказался занят уклонением от атак неведомо откуда взявшегося двуглавого орла.

Всего секундой позже на крышу залетела сама рыжая карфагенянка и с ходу выдала сразу четыре заклинания, из которых как минимум два оказались “кручёными”. Даркен сообразил пять щупов в спиральные щиты, которые, в свою очередь, сложил в этакий аналог римской “черепахи”.

— Слишком медленно! — насмешливо выкрикнул молодой человек.

— Нашёл, чем гордиться, — фыркнула рыжуля, впрочем, прервав на пару секунд атаку. — Пока не впечатляешь. Даже не поцарапал меня.

— Ты — тоже, — осклабился Даркен. — А Перлуша — она очень шустрая.

Ганя ответила высокомерной злой ухмылкой.

— Раз ты так гордишься скоростью, тогда дам тебе подсказку: сейчас время работает против тебя.

— Значит мне надо побить тебя за шестьдесят секунд? Замётано.

Даркен понимал, что противница сказала это отнюдь не для красного словца. У неё здесь имелось серьёзное преимущество. Уже продемонстрированного хватало, чтобы понять: Гало, Вик, Пьеро и Букль не выдержат оказываемого на них давления. Их одолеют. Без вариантов. Просто потому, что это территория карфагенянина. Потому что он готовился к противостоянию много более серьёзному, чем драка против пачки, пусть талантливых, но всё же студентов.

Да, Даркен мог бы вдарить своим основным оружием, но… это было бы глупо. С таким инструментом против простого смертного кто угодно сдюжит. Но Перловка — не простая смертная. А это значило, что если не затащить против Гани, имея на руках ограниченный арсенал приёмов, о своих шансах на победу в битве с богиней можно будет с уверенностью сказать, что они невысоки. Где-то на уровне плинтуса.

Молодой человек сорвался с места. Оттолкнулся ногами и двумя щупальцами, что следом вырвали из крыши куски бетона, собранные в форму серповидных лезвий.

То, на каких скоростях сейчас собирался сражаться Даркен, человеческому мозгу неподвластно. Даже ускоренному соответствующим контуром. Мало того, что необходимо было оперировать разом пятью щупальцами, чтобы каждое их движение оказалось “в тему” и ни одно из них не “простаивало” без дела, мало того, что приходилось через каждое из них пускать заклинания, так ещё и собственное тело никуда не девалось.

Гане в этом смысле приходилось проще: она делегировала часть полномочий своему “рюкзачку”. В этом была её сила.

И слабость.

По крайней мере Даркен надеялся, что это слабость, которой он сумеет воспользоваться.

Щупальца двигались так быстро, что глазу не удавалось за ними уследить. Просто размытые алые и жёлтые шлейфы. Каменные лезвия развалились уже при первом столкновении тентаклей, однако к пятому обмену ударами тентаклей камушки, на которые те рассыпались, сумели преодолеть лишь треть расстояния до земли. А затем передумали и разом полетели по направлению к Гане, намереваясь пронзить её плоть, словно дробь.

Именно такие моменты Даркен использовал для того, чтобы провести переоценку ситуации и запустить новый сценарий, новую последовательность приёмов. Моменты, когда Гане приходилось не только отбиваться от искристых хлыстов, но и разбираться с какой-нибудь мелочью со стороны, вроде внезапно “ожившей” вентиляции или треснувшего под ногами пола. Молодому человеку в этом плане было проще, ведь это всё являлось частью его планов. Это он использовал окружение и менял правила схватки, заставляя карфагенянку подстраиваться под него, а не наоборот.

В противном случае пан Маллой слил бы катку прежде, чем она началась.

Дарк пытался провернуть то, что могло показаться маловероятным и даже неправильным. Он пытался перегрузить нервную систему щупалец. В конце концов, Ганя очень зависела от этих тентаклей. Что у неё оставалось кроме этого? Достаточно маленькое тельце и волшебная палочка? Физическая подготовка дворянина позволяла ему не бояться первого, а второе он достаточно легко парировал левой рукой, каждый раз получая подпитку для своих заклинаний. Это всё привело к тому, что в какой-то момент рыжуля попросту прекратила колдовать с правой хоть что-то, кроме защиты.

Пять электрических тентаклей против четырёх мясных. И Ростинка Праведная, которая выпала из ритма сражения. Из серьёзного противника она превратилась в придаток к растущим на спине отросткам, разве что время от времени успешно и вовремя реагирующий на какую-нибудь стороннюю пакость, вроде внезапно решившего вмешаться в схватку манекена или обратившихся самонаводящимися снарядами баллисты деревянных брусов. Пару раз это даже поставило под угрозу план Даркена, потому как тот лишался шанса немного “передохнуть”, но его партнёрша по спаррингу не воспользовалась этими возможностями. В итоге молодой человек просто стал заканчивать сегменты сражения не одной пакостью, а разом тремя-четырьмя, пусть это даже и вело к некоторому проседанию в давлении на нервную систему щупалец.

За весь бой они более не обменялись ни разу репликами. Некогда было. Ни говорить, ни думать о том, что бы сказать.

Так или иначе, оставался всего один решающий рывок. Тот самый, который либо принесёт Даркену победу, либо поражение. Откладывать его на потом нельзя — Ростинка верно сказала, что время работает против “номера один”.