Колонист

Через неполные двое суток я оказался в Бресте, где, сдав лошадей и доплатив, у одной травма получилась, охромела, будут лечить, я заселился в гостинице в порту. Переодевшись в парадную форму и оставив вещи, прихватив только свои документы, я направился к адмиралу. То, что тот проживает на берегу, а не на борту флагмана, выяснить удалось легко. Расспросил персонал гостиницы, и те всё выложили. Хорошая осведомлённость у простых людей, в каком доме тот живёт и когда возвращается со службы. Сейчас вечер, должен быть на месте, а не в организованном им штабе флота. На наёмной коляске доехав до нужного здания, я велел слуге передать адмиралу, что с ним хочет увидеться офицер по очень важному и срочному делу. А дело касается шлюпа «Колонист». Ждать пришлось минут десять, прогуливаясь у крыльца, лишь лёгкий ветерок колыхал мой плащ, когда наконец слуга вышел и пригласил меня в дом. Передав ему плащ, я прошёл в кабинет адмирала и, представившись, протянул ему свои документы, офицерский патент и предписание явиться на борт шлюпа «Колонист» к такой-то дате.

Тот молча изучил документы, хмурясь всё больше, после чего спросил с явным неудовольствием в голосе:

– И в чём спешка, мичман, вы могли получить новое назначение завтра в штабе. И какое отношение к вам теперь имеет шлюп, раз вы о нём помянули?

– Господин адмирал, я не буду ходить вокруг да около и скажу прямо. Я опытный моряк, и меня учили морским диверсиям. Проникнуть на чужой корабль, вырезав вахтенных и взорвав пороховой погреб, для меня раз плюнуть. Я это уже делал. Английский фрегат в водах Тихого океана, извините, названия не знаю, работал ночью. И также ночью взорвал английский шлюп в порту Кейптауна.

– Это полгода назад произошло? – явно припоминая, спросил тот.

– Так точно.

– И что вы предлагаете, найти и взорвать шлюп? – уже с заметным интересом разглядывая меня, спросил адмирал.

– К чему, если его можно вернуть в целостности, что будет сильным политическим и моральным ударом по бриттам? Когда я получил назначением на шлюп, то порадовался, ведь такие суда постоянно в работе и опыта можно получить больше, чем на фрегатах или линейных кораблях, на последних не служба, а откровенная скука. Менять что-либо я не хочу, а вот предложить вам отправить меня в Англию, чтобы я вернул захваченный боевой корабль Республике, для меня это больше подходит. Мне нужен приказ от вас, вернуть «Колониста», а если не получится, то равноценную замену из английского флота. Всю операцию я проведу за свой счёт, приобрету лодку с парусом, припасы, мне лишь нужно в помощь пять опытных моряков. В случае успеха я надеюсь получить под командование этот шлюп.

– Через лейтенанта в капитан-лейтенанты решили перескочить? – хмыкнул тот. – Ваши карьерные притязания мне понятны, но даже я не могу отдать такой приказ. Ваше предложение мичман мне понравилось, я дам вам такой приказ, в случае успеха вы будете награждены и получите чин лейтенанта, хотя это и редкость без стажа, став старшим помощником капитана. Это всё, что я могу для вас сделать. Матросы будут. Когда вы планируете отплыть?

– Вечером следующего дня, чтобы ночью обойти корабли блокады.

– Хорошо, меня это устраивает, – дальше адмирал стал лично писать несколько приказов, после чего, поставив подписи и по две разные печати на пергаменты, стал подавать их мне, объясняя: – Это приказ вам вернуть шлюп «Колонист» или равнозначную замену из кораблей флота Англии. Я не буду против, если корабль будет крупнее, вплоть до фрегата. Это приказ присвоить вам звание лейтенанта в случае успешной операции. Это приказ капитану фрегата «Тулон» о выделении вам пяти матросов. Где его найти, вам объяснят.

– Благодарю. Господин адмирал, вы не пожалеете о своём решении, – убирая приказы в подобие планшетки, вытянувшись, козырнул я и, получив разрешение отбыть, покинул кабинет.

В прихожей, накидывая плащ, спросил у слуги:

– Часто адмирал сам пишет приказы? Без писаря?

– Не помню такого, – был короткий ответ, заставивший меня задуматься.

Вернулся в гостиницу я уже затемно, где, помывшись в тазике, отправился спать, передав дорожную форму в стирку, завтра обещали вернуть сухой и чистой.

Проснулся я утром бодрым и полным сил, с хорошим, даже отличным настроением. То, что адмирал пойдёт навстречу молоденькому мичману, у которого даже усов ещё нет, шансов было мало, но всё же удача оказалась на моей стороне, и я получил нужные приказы. Позавтракал, мне яичницу в номер принесли, с тёплыми гренками и маслом, да уж торговая блокада. Стоил такой ужин дорого, но, к счастью, платить мне было чем, я с собой солидный денежный запас взял, мало ли пригодится. Как видите, потребовался.

Покинув гостиницу, я первым делом отправился в порт, где стал изучать выставленные на продажу малые суда. Их было много, из-за блокады англичане бывало подходили, не давали рыбным промыслом заниматься. Прогоняли, топили или захватывали понравившиеся им лодки или баркасы. Однако рыболовные судёнышки меня не интересовали, а вот прогулочные вполне, среди них и искал то что нужно, хорошее крепкое морское судно, и ведь нашёл. Небольшая фелука. На корме две каюты, кладовка на носу и небольшой трюм, примерно пятнадцать тонн водоизмещением. Меня привлекло в ней то, что та очень хороший ходок, со слов пожилого владельца. Перегоняя судёнышко по бухте, я только подтвердил слова продавца. Действительно ходкая. Пусть одномачтовая и парус косой, а бегает по волне хорошо. А двигался к выбросившемуся на мель фрегату, к тому самому капитану, для которого у меня был приказ. Я уже узнал, что с ним случилось, вышел тот из порта, кого-то важного вёз, но прорвать блокаду не смог, чудом вернулся и выбросился на мель. После боя с двумя фрегатами и корветом тот на воде чудом держался. Восстанавливать корабль посчитали бессмысленным, слишком тяжёлые повреждения, и с него начали снимать всё ценное. Команду уже забрали, по другим кораблям распределили, где ощущалась нехватка матросов, тут с этим серьёзные проблемы были, но двадцать при капитане остались, они и снимали всё ценное.

Подойдя к песчаной отмели, я приткнулся к берегу и, спрыгнув в воду (брюки были закатаны до колен, а сам был босиком), уверенным шагом направился к палаткам. Капитан был тут же, жил в палатке, даже сделал мне замечание за непристойный вид. Изучив приказ адмирала и удивившись, что тот писал лично, видимо почерк его знал, кликнул матроса, сразу видно старый морской волк, приказав ему отобрать ещё четырёх матросов, после чего поступить с ними в моё распоряжение. Теперь я за них отвечаю. Дальше осмотрев неровный строй моряков, другие, что занимались разборкой и съёмом пушек, с интересом на нас поглядывали, я велел собрать личные вещи и грузиться на фелуку. Моряки меня устроили, пусть только двое опытных, но и трое других тоже побывали в переделках, несмотря на молодость. Те сбегали за своими матросскими рундуками, в палатках они находились, и, вскоре подойдя к борту фелуки, начали грузиться. Я уже на борту был. Для матросов я трюм выделил, спать там будут. Моряки, спустив вниз рундуки, принялись за дело, отвели судно от мели и повели в порт, я ими командовал.

Дальше поступили так: двое остались на борту, занимались судном, мелкими работами, а я с тремя другими направился по портовым магазинам и лавкам. Купили припасы, бочки для воды, жаровню для камбуза я взял. Посуду и утварь на шестерых. Себе постельное бельё и матрас в каюту, светильник масляный. Матросам пять подвесных коек, гамаки такие, и одеяла на всех. Сам я планировал занять одну каюту, вторую под камбуз пустить, в кладовку припасы, команда будет спать в трюме. Инструмент, включая плотницкий, тоже купил. Вернув матросов на борт, те принимали заказы, подводы подъезжали, грузили всё, обустраивались на борту, я ещё прогулялся. Вещи из гостиницы отправил на борт фелуки, а также зашёл в один магазин, где купил карты местных вод, Северного моря, подзорную трубу, компас и штурманский инструмент. Специально для них небольшой сундучок приобрёл. Вернувшись к обеду на борт, выяснил, что никто из матросов готовить не умеет, пришлось самому браться, взяв одного помощника, заодно командовал другими, чтобы не простаивали. Каюту мою оснастили, жилой стала, вещи внутри, штурманский инструмент тоже. Себе подвесили койки, обживали трюм. Сварил я похлёбку и напёк лепёшек. Кофе потом попили. Не знаю, откуда он, но настоящий, вкусный, так и стоил о-го-го. Дальше помощник стал мыть посуду, а я докупил разную мелочовку, и мы отплыли за два часа до наступления темноты. С флагмана подняли сигнальный флаг, один из моряков посмотрел и сказал, что желают счастливого пути. Надо будет купить книгу с описанием сигнальных флагов, изучить.

Ужин уже прошёл, я кашу на мясе сделал, и по стаканчику рома дёрнули, бочонок был в кладовке. Троих моряков я отпустил спать, они дневная вахта, а вот двое со мной на всю ночь будут. Выскользнули из бухты, в сгущающейся темноте двигаясь галсами, ветер встречный был, мы и ушли в открытое море. Тут мели и островки были, скалы. Не самое приятное место для судоходства, однако, несмотря на сильный и свежий ветер (как бы тот в шторм не перешёл, болтало нас знатно на высоких волнах), всё равно удалялись от берега. Присмотревшись к горизонту, я обнаружил английский фрегат, что под парусами пытался отойти от скал, куда его гнал ветер, и похоже, сделать тот это сможет, хотя находился уже рядом с ними.

– Два румба вправо! – скомандовал я рулевому. Второй матрос на носу был, крепил дверь кладовки, что-то та слабовата.

– Есть два румба! – откликнулся рулевой, слышал он меня плохо, ветер мешал, приходилось кричать.

– Так держать!

Быстро спустившись в каюту, я открыл оружейную сумку и стал заряжать ружьё, там и надо-то подсыпать на полку пороха, оно заряжено было. Вернувшись на палубу, глядел на быстро приближающийся фрегат, с него нас не видели, ночь очень тёмная была, точно шторм шёл, рано мы вышли, но возвращаться я и не думал. Не факт, что снова выпустят. Адмирал может и отменить приказ.

– Господин мичман, что случилось? – спросил матрос, заметивший при дальней вспышке молнии в руках у меня винтовку, всё же дальнобойная, значит, она.

– Английский фрегат дрейфует в опасной близости от скал, если попаду в рулевого, корабль будет не спасти.

Тот только охнул, а чуть позже и сам рассмотрел ходовые огни боевого корабля, с уважением посмотрев на меня, то, что я рассмотрел англичанина издалека и опознал его, заставило матроса уважать меня. Велел ещё взять чуть правее, чтобы близко пройти, метрах в ста пятидесяти, я использовал мачту как опору и в один миг, когда фелука замерла на волне, прежде чем обрушиться вниз, спустил курок.

– Попал! – заорал радостно рулевой. Ему вторил второй матрос, который закончил работу и сейчас помогал с парусами.

Выстрел действительно был очень сложным и удачным, фактически с двухсот метров я поразил двух матросов, что стояли у штурвала. Видимо, один не мог его удерживать. Пуля, пробив тело одного, попала и во второго, отчего те попадали, а свободно вращающийся штурвал помог ветру резко повернуть нос корабля, и тот пошёл на скалы. Ближайший офицер бросился к штурвалу, начал доворачивать, к нему подбежали на помощь, но оказалось поздно. Даже мы расслышали треск дерева, а я рассмотрел, как фрегат, наскочив на скалу, содрогнулся и у него сломалась бизань-мачта, начав заваливаться на левый борт. Всё, не жилец, бритты это тоже поняли, у шлюпок засуетились, да куда там, шторм надвигался.