Эффект бабочки в СССР

- Ну ты видел? Видел? - тыкал я пальцем в сторону палатки. - Змеюка! Гюрза! Гадюка, чтоб ее! Какого она там хера...

- Psammophis lineolatus! - медикус уже был тут как тут. - Самая обычная стрела-змея, а никакая не гюрза. Ее укус опасен разве что для ящериц или птичек, а для такого крупного мишугине копф, как вы - совершенно безвреден.

- Ой, доктор, идите и поцелуйтесь с ней, если хотите! - меня била крупная дрожь, зубы клацали.

Взрывы? Стрельба? Змея - вот что на самом деле страшно! Вот где меня накрыл смертный ужас!

Полковник протянул мне фляжку со спиртным, и я сделал несколько мощных глотков. Честно говоря - полегчало. А белохалатный аспид сказал:

- Там нечего целовать. Вы таки сделали из нее отличный фаршмак, и из раскладушки - тоже. Вы что-то имеете против раскладушек, молодой человек, или тут есть какая-то другая веская причина?

- Слушайте, у вас в Дубровице родственников нет? - понемногу успокаивался я. - Очень вы мне одного музейного работника напоминаете и одного корявщика. Обоих сразу и каждого по-отдельности.

- Нет у меня никаких родственников в вашей Дубровице... Я из Бобруйска! - с гордостью провозгласил медик.

Что ж, это многое объясняло.

***

Я дремал на переднем сидении полковничьего внедорожника, безбожно закинув ноги на панель. Это был не какой-нибудь ГАЗ-69 и даже не привычный 469-й УАЗик. Митсубиси-джип, не больше и не меньше! Где разведчики его достали - понятия не имею, но в девятиместном кузове поместились все бойцы, которые не были серьезно ранены, со всей своей амуницией и теми самыми ящиками. Нашлось место и для меня. Вёл машину сам командир, и никто этому не удивлялся.

- Скорее всего - им всё равно, свалишь ты отсюда или подохнешь, - сказал вдруг полковник. - Эта попытка со змеей была довольно дурацкой. Вообще, работают непрофессионально, согласись. Я было подумал про торговцев счастьем, когда погранцы рассказали мне про твои злоключения, но - нет. Слишком низко летают, слишком по-дилетантски. У тебя-то самого мысли есть?

- Есть. Есть мысль, что вам наконец стоило бы хотя бы представиться и дать мне немного информации, что вы за зверь такой, и откуда берутся в Советской армии полковники явно моложе сорока лет? - я снял ноги с панели, отряхнулся, пригладил волосы и поправил шемах.

Зеленые глаза глянули на меня через зеркало заднего вида.

- Герилович моя фамилия. Годиков мне тридцать пять недавно стукнуло, вот буквально позавчера. И вовсе я не зверь никакой, скорее - рыбка. Аквариумная.

Это что - он мне зубы заговаривает или даёт такой толстый намек, проверяя мою осведомленность?

- Так вы из "варягов" будете? - уточнил я.

Полковник усмехнулся одними глазами. Снова - через зеркало, не поворачивая головы.

Герилович, Герилович... Это про него мне Гумар с Даликатным говорили? Мол - доверять можно? Сазонкин тоже упоминал что-то, мол в крайнем случае обращаться к нему... Я полез в рюкзак, нащупал там нахрен не нужный в Афганистане кошелек и извлек оттуда маленькую бумажечку. Заглянув в этот обрывок, я шепотом сказал:

- Казимир Стефанович Гэ! Вот вы кто такой. Мне про вас Валентин Васильевич Сэ говорил. Мол, доверять вам можно. И старшины советовали с вами посоветоваться.

- Советовали посоветоваться? Правильно советовали. Хотя - сам понимаешь, из них такие же старшины-сверхсрочники, как из меня - командир разведгруппы кабульской роты... Шоб да так нет, а шоб нет так да, как сказал бы доктор Цвикевич... Ну, не суть. Давай, рассказывай: с чего начались твои злоключения, с какого хрена тебя отправили в Афганистан, и всё прочее...

Я рефлекторно оглянулся на бойцов-разведчиков, которые в расслабленных позах сидели на своих местах. Взгляды их при этом были цепкими, оружие - под рукой.

- А за этих ты не переживай, - правильно понял меня Герилович. - Правильно, пацаны? Не надо за вас переживать?

Пацаны состроили тупые рожи и один из них спросил, с совершенно идиотским видом скосив глаза к переносице:

- Зинка? Какая еще Зинка, товарищ полковник?!

- Га-га-га!!! - разразились громогласным хохотом разведчики.

Я где-то читал, что весь этот пустопорожний трёп, показушное дуракаваляние и плоские шутки - это специальная методика, тренинг, которому обучают в жутко секретных центрах. Мол, спецназовцы расслабляют таким образом определенные участки мозга, что весьма необходимо после экстремальных нагрузок центральной нервной системы, во время всяких там невыполнимых миссий и таинственных акций. Правда, из меня эта дичь в стрессовых ситуациях пёрла сама собой. Так может, я не идиот и трепло, может я - секретный агент где-то глубоко внутри?

- Видишь? Порядок. Излагай, Белозор.

Мы ехали в сторону Кундуза, от базы рембата - одной машиной, не в составе колонны, без сопровождения и прикрытия. Гериловича это не особенно волновало - значит, могло не волновать и меня.

- Ладно, излагаю, - отпив водички из фляжки начал я. - В мае месяце состоялся странный разговор со Старовойтовым - директором корпункта "Комсомолки" в Минске...

Дальше всё пошло как по маслу - Термез и десантный борт, полетевший дальше в Ташкент, потом - Мазари-Шариф и хайбер, которым меня едва не прикончил бородач у прилавка Хасана, идиотский офицер с его любовью к фотографированию и одинокий гранатометчик на склоне... И наконец - змеюка в постели.

- Вроде как ничего не упустил... - закончил задумчиво я. - Ничего не складывается. Дичь какая-то.

- Упустил, - Герилович переключил передачу.

Джип обогнул одинокую арбу с запряженным в нее ишаком, притормозил, пропуская небольшую отару овец и снова набрал скорость, поднимая за собой целое облако пыли. Впереди виднелись окраины Кундуза.

- И что же я такое упустил, Казимир Стефанович?

- Себя, - непонятно ответил Герилович. - Ты себя упустил.

***