Константин Киба. Сборник

Замечаю, что вокруг полно камер. Ну замечательно… Просто прекрасно.

— Я все понял. А теперь Аннета, пошли. Нам надо поговорить.

— Я не соби… Ик… ираюсь с тобой говорить!

Да сколько же она выпила? Еле на ногах стоит.

Аннета звереет, вырывается…

Незаметно достаю иглу из рукава, нащупываю нужное место на шее, делая вид, что пытаюсь ее успокоить и…. Аннета обмякает, я подхватываю ее одной рукой. Зеваки недоуменно ахают, перешептываются.

— С тобой я поговорю позже, — в тишине смотрю на Яру. — Лучше тебе придумать очень убедительные оправдания.

Закидываю Аннету на плечо, разворачиваюсь и… наталкиваюсь на Элеонору, катящуюся в нашу сторону на инвалидном кресле. Даже в нем она умудряется выглядеть грациозно. Ее нижняя часть тела хоть и не работает, но она сидит закинув ногу на ногу. Одета в привычный обтягивающий латекс белого цвета.

— Так, детки, что тут у нас? — замечает меня с Аннетой на руках.

Мы смотрим друг другу в глаза…

— Что ж… — поджимает она пышные губки. — Я правильно понимаю происходящее, Константин?

— Правильно. Аннета выпила и стала нести кое-какую чушь…

Тишина. Ученики просто смотрят, задержав дыхание. Еще бы, такая веселуха.

— Вот как… Хм… — Элеонора ненадолго теряется, но вот вздергивает подбородок, хмыкает: — Детки услышали слово «секс»?

Да что б тебя, Элеонора. Это еще можно было обыграть! Не туши пожар маслом!

Из-за спины учительницы, словно змеи, вытягиваются серебряные цепи и, брякая звеньями, обхватывают ее тело, сжимая грудь, потом талию, опускаются ниже, уходят между ног и вот появляются у стоп, обвивая ноги от высоких сапожек до бедер.

Успела усовершенствовать свой «экзоскелет»…

Встает, как царица…

Мужская половина восторженно выдыхает, разглядывая новый образ учительницы Элеоноры. К ее и без того эксцентричной внешности добавились еще и цепи. И выглядит это очень… завораживающе, стоит признать. Элеонора стала еще красивее и угрожающей одновременно. А еще что-то поменялось в ее взгляде. Как будто появился живой блеск в глазах.

— Ну что, детки, уставились, а? Хотите еще немного почувствовать свою ничтожность по сравнению с Константином Кибой? — улыбка Элеоноры сочится змеиным холодом. — Да, мы с ним трахались — завидуйте. И это было замечательно. Да-да, я жду маленького засранца, — поглаживает себе идеальный животик. — Дальше что? Пойдете трепаться об этом и фантазировать ночами в своих теплых кроватках? Вперед, — пренебрежительно отмахивается. — Но не забывайте, что меня отстранили, а не уволили. Поэтому расходимся, пока я не попросила директора взять вас на одну из своих любимых отработок. И если я услышу хоть один смешок за своей спиной или слишком громкую болтовню по этому поводу…

Вздыхаю, так же от всех отмахиваюсь и ухожу. Неплохая речь. Вот только бессмысленная. Теперь мой единственный шанс выйти из этой ситуации сухим — показать свое полное безразличие к Элеоноре и ее… положению. Мне всего-то девятнадцать лет. Ну какие дети? Плевать да и только…

Вот только трехсотлетний Альв напрягся, как никогда прежде…

Интересно, какой это будет ребенок, если он появится на этом свете? По сути, во мне генетика обычного паренька, вот только тело сильно изменилось и проявляются альвские особенности. А Элеонора… Она дочь Фрагорца и та, кто может жить в радиоактивных областях. Она не менее необычна, чем я…

Ладно, ничего не поделаешь…

Если начнет подгорать, то очевидно, что я выберу…