Не стой под моей стрелой, или Инквизитор попаданке не указ!

Глава 2. Любопытная Варвара… меня достала

— Вы уже все? — озадаченный голос раздался из-за моей спины и вернул из печальной задумчивости в «здесь и сейчас». Я молча протянула пакет.

Продавец, еще позавчера вручившая мне платье, добротно упакованное в ворох шуршащей бумаги, и пожелавшая, чтобы оно принесло счастье, — да что же они все такие суеверные! — озадаченно вытащила его и принялась тщательно проверять.

— Ни единого пятнышка, — и, достав лупу, сконцентрировалась на подоле. — Вы его не надевали. Другое нашли?

Я только улыбнулась, пожала плечами и сжала руку Надьке. Надька мой жест поняла правильно, и пару минут спустя мы вышли на улицу, так и не посвятив продавца в сложности моей личной жизни.

Это была моя победа. Я не расплакалась. И даже немного улыбалась. А на душе тем временем скребли кошки и хотелось зарыдать если не во весь голос, так хоть тихонько, закрыв лицо ладонями.

Но при Надьке этого делать нельзя. И до возврата платья тоже было нельзя. Зато приду сейчас домой, зароюсь в одеяло и нарыдаюсь так, чтобы хватило на ближайшие полгода, а может, и на целый год.

— Алин, я тут одну вещь сделала… Тебе не понравится, — подруга выжидательно посмотрела в глаза и, не дождавшись реакции, продолжила:

— Я справки навела о твоем женихе.

— Надь, с каких пор ты превратилась в шпиона?

— С тех самых, как я перестала быть тебе нужна. Мы ведь подруги. Лучшие.

— Да, — согласилась я и, опомнившись, уточнила: — Были ими когда-то. В прошлой жизни.

— Злопамятная ты, Алина. Я ведь попросила прощения, и ты меня простила.

Я кивнула в ответ и про себя добавила, что простить не значит вернуть как было.

— Мне продолжать?

— Как хочешь, — пожала я плечами.

— Я поговорила с бывшей твоего Артемия. И ты знаешь, почему они расстались?

Я молча покачала головой. Какое мне сейчас до этого дело?

— Ты себе даже представить не можешь! — затараторила Надя, и снова восторженные нотки зазвенели в ее голосе и больно резанули по сердцу.

Инстаграм с десятком тысяч фолловеров окончательно вскружил подруге голову, и она ведет себя, как еще пару лет назад и думать бы не стала.

— Так вот, Алин, прикинь, расстался он с ней, потому что… — Надька уставилась мне в лицо, явно предлагая угадайку.

Теперь она еще и поиграть собирается! И я стала осматриваться, куда скрыться от навязчивой подруги. Мы вынырнули на оживленный проспект, я посмотрела направо: глухо. Любимый переулок, когда-то незаметный и лишенный суеты, перегородили надписью: «Ремонтные работы».

Есть еще неухоженные, местами опасные узкие дорожки, ведущие к речке. Я зябко повела плечами. В воздухе чувствовалась сырость, и спускаться туда, где влага проберет до костей и тонкий свитер ей никакого сопротивления не окажет, совсем не хотелось. Тем более из-за Надьки.

Перевела взгляд налево и уткнулась в спрятавшуюся между двумя серыми домами узкую улочку, прозванную в народе Пожарным переулком и ведущую к холмам в верхней части города. Много столетий назад на них стоял замок, о чем теперь горожанам напоминают лишь историки и этнографы.

То что надо! Прямо по курсу расположена пожарная станция, которую подруга после расставания с Денисом — пожарным по профессии — избегает как огня, а дикий парк посреди холмов — отличное место, чтобы побыть в одиночестве.

Бросив дежурное «Пока, у меня там дела», я, ускоряя шаг, свернула на неровный, местами потрескавшийся тротуар Пожарного переулка.

— Тебе совсем не интересно?! Его бывшая стала бывшей за то, что не купила бутылку мартини и не поздравила с повышением! Она вообще забыла про его повышение! — неслось мне вслед. — Не простил!

Я замотала головой — пусть понимает жест, как хочет.

Довольно с меня «тайных» знаний. Того, что не смог утаить за время любви мой уже не дорогой жених, хватит, чтобы порадовать не десять тысяч, а миллион подписчиков. И брошенная за «забывчивость» девушка — мелочевка. У меня есть бомба, которая может действительно взорваться и похоронить под собой Артемия. И не его одного.

Но взрывать я никого не собираюсь. Знаю и знаю, делов-то. Тем более, Артемий лично мне ничего плохого не сделал. Или не успел сделать.