Не стой под моей стрелой, или Инквизитор попаданке не указ!

Глава 16. О драконах и о том, что лишняя подозрительность не всегда полезна для здоровья

Небесное светило почти скрылось за горизонтом, когда Массиус в одном ритме с движением моих рук, собирающих лук, несколько раз удовлетворенно кивнул.

— Ты уверена, что никогда прежде не стреляла?

— Уверена, — с улыбкой посмотрела я прямо в глаза собеседнику. — Даже в руках не держала.

— Невероятно!

Тепло разлилось в груди, а губы сами растянулись в улыбке. Даже не ожидала, что получать похвалу так приятно. Особенно за дело, о котором до сегодняшнего дня ничего не знала. От человека, который не просто пустозвон, а самый настоящий профи.

Я рассмеялась, и смех звонким эхом разлетелся по лесу. Такое эхо на Земле мне слышать не доводилось. При затухании последние волны звука напомнили дребезжание стекла. Царапающие нервы звуки с каждым мигом становились слабее и слабее. А после наступила оглушающая тишина. Мое хорошее настроение рассыпалось вместе с последними отзвуками эха. Все здесь другое. Слишком непохожее на привычный мне мир.

— Обычное дело, — пожала я плечами. — Первая сотня выстрелов самая сложная. Как и в любом другом деле. А я уже все двести раз отстрелялась. Вон во что мишень превратилась!

И мы одновременно перевели взгляды на испещренный царапинами и глубокими сколами ствол дерева, служивший для меня мишенью.

Едва заметные морщинки на лице отшельника расправились. Холодная напряжённая мимика уступила расслабленной полуулыбке. Считать его настроение оказалось нетрудно: доволен тренировкой, расслаблен. И немного уставший. Самое время брать в оборот.

— За что ненавидит попаданок инквизитор? — прицеливаясь, теперь уже не в ободранный ствол, а в пролетающую над головой ящероподобную птицу, озвучила я свой вопрос, вертевшийся в голове со вчерашнего дня.

— Все есть в книгах.

Массиус натянул лук. Вжух! Легкое движение рукой, и стрела, разрезая пространство, вонзилась прямо в цель, летевшую выше самых высоких деревьев леса. А я так и осталась стоять с наведенной стрелой. Не решилась выпустить ее на живое существо.

Птица с оскаленной пастью рухнула в траву.

— Все, да не все! — усталость давала о себе знать, и раздражение из-за ухода от ответа на вопрос сдержать не получилось.

Массиус, не обращая внимания на мои слова, продолжал молча изучать небо. Или высматривать очередную добычу.

— Это мне рисковать. Ты ведь не просто помочь мне хочешь! Ты собираешься сделать меня наживкой, чтобы поймать убийцу.

И я бросила твердый взгляд прямо в глаза отшельнику.

— Я имею право знать о том, что не написано в книгах.

— На сегодня все. Не знаю как, но ты справилась. Больше тебе я не нужен.

— Опять уходишь от ответа.

— По дороге в убежище расскажу, — сдался отшельник и принялся быстро собирать снаряжение.

— А он, — я стала осторожно натягивать сумку на совершенно шарообразную и неподъемную пушистую тушку, — когда придет в себя, тоже секрет?

— Через сутки. Примерно. Зависит от веса животного и концентрации газа, которую он вдохнул. Человека такой паук вырубает минут на сорок. Максимум на час.

Мы похватали вещи и направились к тропинке, ведущей к убежищу.

— Погоди минуту, я сейчас, — Массиус широким шагом пересек поляну и, подхватив сбитую ящероподобную птицу, вернулся назад.

— Ужин?

— Угу.

— Чур, ощипывать ее будешь ты. Вдруг она тоже ядовитая.

— Конечно, ядовитая. Но ее яд можно нейтрализовать еще при приготовлении.

— Массиус, у вас здесь вся пища такая экстремальная?

— Дикая да. Если хочешь без яда, иди на рынок. Там специальные породы продают, они без отравы.

— На рынок в ближайшее время я не пойду, — поддела я камешек, валяющийся на краю тропинки, и изо всей силы ударила по нему ногой. — Теперь мне мяса вообще, что ли, не есть?

— Птероящера, которого я только что подстрелил, есть можно. Его яд несильный. День-два поболит живот и пройдет без следа. А крибса, когда вступишь в игру, я бы на твоем месте есть поостерегся.

Только мучений с желудком мне не хватает. Придется на время превратиться в вегетарианку, расстроенно вздохнула я.

Мы миновали светлый участок леса, напоминающий эвкалиптовые леса на Земле, и вошли в полностью противоположный «эвкалиптовому»: темный, переплетенный лианами, с тут и там стелющейся по лесной подстилке палтуньей.

— Мы уже почти пришли. Так что там за история с инквизитором?

— Читала быль про попаданца-лжеца?

— Про того, который атомную энергию добывать пытался?

— Да, про него.

— Читала.

— Тогда ты поняла, что бóльшая часть нашей планеты загрязнена радиацией?

— Да.

— Радиация облучает все живое и вызывает мутации в организме. Блокирует магию.

— Про облучение и мутации я знаю. А вот про блокировку радиацией магии ни в одной из книг ничего сказано не было.

Массиус кивнул.

— Книги старинные, когда их писали, еще не понимали, что она творит. И вред, нанесенный попаданцем, сильно недооценили.

Я молчала в ожидании продолжения.

— Предки Аравелла, инквизитора, принадлежали к могущественному клану нашей империи — к клану Оборачивающихся драконов.

— Ого! — у меня перед глазами нарисовался огромный дракон. В двадцать, нет, в тридцать раз больше человека. С черной кожей, покрытой плотными, отливающими зеленью чешуйками. С пламенем, вырывающимся из грозной пасти, и горячим паром, льющимся из ноздрей.

Про таких драконов я читала в мифологии. И в сказках. Но то мифы, а жизнь — она другая. Настоящая. И я, пожав плечами, утрированно обрисовала образ дракона Массиусу. А в конце скептически добавила:

— Они разве существуют?

Массиус перевел взгляд с моего лица на окружающий нас лес.

— Существовали. Много веков назад.

— Ничего себе! Они же могли своим пламенем выжечь все вокруг!

Массиус ухмыльнулся.

— Ваши земные мифы слишком преувеличили мощь драконов.

— Хочешь сказать, это не огнедышащая летающая махина была? А всего лишь большая ящерица с крыльями?

— Нигде так больше не говори! Никогда! Иначе на тебя могут подать жалобу в Императорский секретариат об оскорблении главной святыни нашего мира.

— И казнят на всякий случай? — с ехидством в голосе произнесла я. А в маленький блокнот, прочно обосновавшийся в голове, сделала очередную пометку: «За толерантностью и политкорректностью бдить еще больше, чем это делала на Земле».

— Нет, просто штраф наложат. А если нечем платить, отправят работать общественным магом. Так себе перспектива, — скривил губы в недовольной гримасе мой спутник.

— Все как в моем мире, — вздохнула я и вернулась к интересующему меня вопросу: — Опиши мне дракона.

— Ты и сама правильно описала. За одним исключением. Из пасти дракона вырывается не пламя, а магия.

Теперь широко раскрытая пасть моего воображаемого дракона пыхала магией. Но представления, как эту магию использовать, картинке не хватало.

— Я начинаю драконам сочувствовать.

— Почему? — озадаченно поднятые брови придали отшельнику забавный вид.

— Неудобно пользоваться магией, льющейся изо рта. Если она огненная, то обжечься можно. Если другая, например, стихийная, тоже хорошего мало. Вызовешь ураган, летая над полем, а он окажется слишком сильным, и сам дракон может костей не сосчитать.

— Кажется, я переоценил твои знания о драконах, — улыбнулся Массиус. — Тебе срочно надо учиться! В школе наемниц есть отличная библиотека.

— Намек поняла. Скажи тогда еще одну вещь. Если драконов сейчас нет, куда они пропали? Что с ними случилось?

— После катастрофы драконы не восприняли угрозу облучения радиацией всерьез и не предпринимали защитных мер. Ели пищу, пойманную в очагах загрязнения, пили воду из загрязненных источников. Считали, раз радиации не видно, значит, ее не существует. Были уверены, что рассказы про радиацию — это выдумка, чтобы ослабить их клан.

— Как глупо! Неужели защитные меры могли ослабить силу такой махины?

— Да, могли, — покачал головой Массиус. — Для поддержания силы им нужно раз в десять дней соприкасаться с живой природой. Подпитываться целебной магией из недр планеты. Но тогда никто до конца не понимал опасности, которой подвергается на загрязненной территории. И что из двух зол надо выбирать меньшее.

— Все равно не понимаю! Здесь столько магии вокруг. Буря вон, магическая, тебе выспаться не дает. Неужели нельзя было обезопаситься от облучения?

— Не сразу. Через год Императорский Маг сумел вывести формулу, защищающую от облучения. Но было уже поздно.

И замолчал.

Умеет же нагонять драматизма!

— Почему?

— Драконы обладали сильной внутренней магией и очень индивидуальной кровью, не терпящей малейших изменений. Это их и погубило.

Массиус вздохнул и снова замолчал. Торопить его я не стала. Просто молча ждала продолжения рассказа.

— Кровь драконов оказалась неустойчива к облучению, — вскоре продолжил говорить Массиус. — Магия в их теле выступала как проводник для радиации, ударяющей в самые уязвимые места. Уже через полгода большая часть клана драконов погибла. Маги или целители оказались бессильны перед поразившей драконов болезнью.

— Остальные лишились магии?

— Да, выжившие изначально были слабее сородичей по магическому потенциалу. Поэтому и выжили. А радиация добила остатки и так небольшого дара.

— Значит, инквизитор, то есть Аравелл, меня не заметил не потому, что я так хорошо спряталась?! Просто дар его слабый.

Меня даже кольнуло внутри от разочарования. Я уже привыкла знать, что дар у меня сильный, только еще не проявившийся. А тут раз, и обломись, Алина, это инквизитор не особо силен.

— Я бы на твоем месте на его слабый дар не рассчитывал. Ненависть к попаданцам, лишившим его сильных предков и дара, слишком сильна. Она заставит его прыгнуть выше головы столько раз, сколько надо, лишь бы уберечь мир от смертельной угрозы. Которую, по его мнению, несут попаданцы.

— Даже так?

— Да. А еще он знает, где-то здесь бродит попаданка, очередная. Или попаданец. И будет тебя искать, пока не найдет. А он упертый. Очень.

— Все хуже, чем я думала.

— Это еще не все.

Я выжидательно уставилась на отшельника.

— Есть предание, передающееся из уст в уста выжившими поколениями драконьего клана.

— И?

— Якобы существует магия, способная вернуть силу драконьему дару. Все века, миновавшие со дня катастрофы, драконы ищут, у кого может оказаться такая магия. Всех жителей нашей планеты они проверяют сразу после рождения.

— Елки-моталки!

— Аравелл надеется, что у одной из попаданок может оказаться нужная ему магия. И он не один такой. Сильная магия нужна многим.

— Стой! Погоди! Я запуталась! — замахала я рукой. — То ты говоришь, что у меня магия сильная. То оказывается, в сравнении с инквизитором много и не надо…

— Я не знаю, какая у тебя магия. «Зыбкость» открыть ты смогла — потенциал магический у тебя огромный. А как дальше будет… Время покажет.

Час от часу не легче. Знаю, не знаю, потенциал огромный. Ладно, с инквизитором понятно. Держаться мне надо от него подальше, и все будет хорошо. А вот как быть с другой напастью?