Не стой под моей стрелой, или Инквизитор попаданке не указ!

Глава 31. О том, что обжорство приносит не только вред, но и пользу

Лаконичность инквизитора, с которой он сообщил, что знает о проблеме, позволила быстро вернуться в палатку и снова устроиться на лежанке в ожидании обещанного обеда.

Вот только Алтантея уже давно перекатилась за линию зенита, а на обед всех нас никто и не думал звать. Или тольен Ламенти намерена своей скоростью стряпни превратить его в ужин?

Свернувшись калачиком на матраце, я попыталась еще немного поспать. Но отдохнуть мне не дали.

А может, правильное у Надьки, моей подруги из прошлой жизни на Земле, было отношение к приметам? Например, стоит намылить руки, как зазвонит телефон. Или если опаздываешь — тут как тут болтливая соседка на пути.

Так и сейчас. Стоило мне только уснуть, как громкий глухой удар по неведомой железяке мигом вернул в реальность. Сразу за ним из-за стенок палатки раздался голос смотрительницы, настойчиво зазывающей на ужин.

Я окончательно проснулась и поняла, что дело действительно пахнет едой. В палатке витал ароматный дух стряпни.

Едва прозвучала долгожданная фраза «Ужин готов!», как все девчата, разошедшиеся по своим палаткам, вышли наружу. И я поняла, что не одну меня истощил отбор. Все ждали еды ничуть не меньше меня. А кое-кто — мой взгляд остановился на Федоре, чей хвост мелькнул под общим столом, — ждал ее намного больше остальных.

Глядя на суетливую мордочку фамильяра, то тут, то там выглядывающую из-под стола, я очередной раз вздохнула. Вот как заставить мелкого поганца подчиняться приказам? Это ведь просто удача, что приехал он в сумке сегодня, после отбора, а не вчера.

Кто бы мне поверил, будь Федор здесь, когда я выпускала особую стрелу, что он мне не помог? И сама себе ответила: «Никто».

«Ну вот что с ним делать?» — вздохнула я и устроилась с краю одного из двух больших столов, накрытых прямо посреди лесной поляны.

Запахи еды смешивались с ароматами ночных цветов, которые уже вовсю распахлись, хоть Алтантея еще только клонилась к закату. И на миг мне показалось, что не такая уж и плохая меня ожидает жизнь в этом мире.

Временами, если тоска накатит, можно будет повторить вот такую вылазку в лес. С палатками, костром, и едой, приготовленной здесь же. И с любимым мужчиной. Он ведь будет у меня? — тревожно екнуло мое сердце. Голос разума тут же отозвался: «Конечно будет».

Немного ожидания, и смотрительница вместе с помощником принялась ставить наполненные тарелки на стол. А девушки передавали эти тарелки к краям стола.

Горячий взгляд, совпавший с зудом на месте метки, отвлек меня от созерцания процесса раздачи оладий или подобного ему блюда. Едва тарелка оказалась возле меня — я даже успела вдохнуть головокружительный аромат домашней сдобы, — как отвлеклась на один миг, чтобы найти взглядом инквизитора.

Сколько раз давала себе слово не отсвечивать, когда гроза всех попаданок неподалеку, и вот, опять его нарушила. Стоило метке зачесаться, как я ищу глазами того единственного, который может меня разоблачить. На воре и шапка горит, как любила говорить моя бывшая подружка.

Этого было достаточно, чтобы оладьи исчезли из моей тарелки в неизвестном направлении.

Не веря глазам, я смотрела на кристальную белизну тарелки, как если бы от настойчивости моего взгляда еда могла вернуться в исходное положение.

Но ничего подобного не произошло, и я, вздохнув, а заодно мысленно пригрозив убийством одному обжоре, встала к самовару. Хоть чая напьюсь. Раз оладьи не смогла уберечь.

Есть хотелось просто зверски. Чай и близко не утолял голод. Я задумалась. Можно попросить добавки, но тогда придется объяснить, куда делся мой ужин. Что нарушает правила отбора: никаких фамильяров. Или промолчать про Федю — неужели его так и не увидели? — и показаться девицей с неуемным аппетитом.

Выпив не менее трех чашек чая и не решившись ни на какой из вариантов добывания оладий, я решила не спешить. Не умру от голода, если не поем в ближайший час. Тем более, самое время найти обжору и надрать его наглые уши. Я медленно осмотрелась по сторонам в поисках наглеца, не постеснявшегося сожрать весь мой ужин.

Наглеца нигде не было. Оно и неудивительно. Слопал человеческую порцию и дрыхнет теперь без задних лап под одним из кустов.

Желание найти Федора утихло, едва я вышла из-за стола и отметила угловым зрением, как синхронно со мной поднимается Айлон. И Одэн. Да и инквизитор сжал челюсти и смотрит совсем не на свою тарелку.

Наверное, они все занимались своими делами и я ни при чем, но настроение испортилось. Не мешкая я пересекла открытое между деревьями пространство и скрылась в своей палатке. Пусть благородные и не очень доны разойдутся, и после я поищу фамильяра.

Но меня ждал очередной сюрприз.

Воришка нашелся там, где его не ждали. Мохнатая тушка развалилась в позе сибирского кота у самого выхода из палатки. Я присмотрелась. Федя и в самом деле спал без задних лап.

— А ну брысь отсюда! Развалился, как у себя дома, — сварливо проворчала я. Ворчала я не только из-за украденного ужина. Не двигайся я медленно, как нечего делать поддела бы ногой или вообще наступила на мягкую тушку. Бегай потом по целителям, чтобы вылечить обжору.

Федя на мое ворчание никак не отреагировал. И я схватила сонное тельце, чтобы утянуть его в угол. Едва мои руки коснулись фамильяра, я сразу поняла: со зверьком что-то не то. Лапы зверька оказались непривычно холодными. А нос — горячим. И сердце бьется через раз. Наклонила голову к мордочке и прислушалась. Дыхание частое, прерывистое.

— Я так и знала! Нечего было налегать на свои травки для успокоения! — воскликнула я и, подхватив тяжеленную тушку на руки, шатаясь, понесла его к смотрительнице в надежде, что она знает, что делать, если фамильяр от обжорства выглядит так, словно вот-вот умрет.

Внутренний голос вопил, что веду я себя глупо. За нарушение правил последует взыскание. И каким оно будет, учитывая двоякость ситуации, предсказать было сложно. Но жизнь Федора важнее взыскания, расставила я приоритеты.

Тольена Ламентия переводила взгляд с раскрасневшейся и запыхавшейся меня на зверька у моих ног и обратно. Своим вопросом я ее озадачила не меньше, чем меня озадачил Федор.

— Подождите здесь. Я сейчас вернусь, — выдала она наконец рекомендацию и исчезла из поля зрения. А я осталась один на один с Федей. Который с каждой минутой становился все холоднее и холоднее.

К чьей руководящей роли прибегнет тольена Ламентия, догадаться было несложно.

— Отдайте его мне! — приказным тоном потребовал инквизитор и протянул руки к моему фамильяру. Из-за спины инквизитора выглядывала смотрительница. Весь ее вид говорил о готовности выполнить отданные им приказы.

Я нерешительно посмотрела на инквизитора. Но на лице охотника на попаданок не пропечаталось ни одной эмоции. И я, присев, подсунула одну руку под голову фамильяра, а вторую под жирное тельце. Расчет был прост: стоит инквизитору повести себя не так, как я ожидаю, — подхвачу зверька на руки, чтобы защитить.

— Не съем я его, что вы ведете себя, как маленькая, — резко проговорил мужчина и решительно забрал Федю из моих рук. Покрутил его и так и этак и медленно провел руками, словно сканируя неведомым прибором, над светлым пятном меха на животе.

— Яд. Это яд, — бомбой разорвались в ушах простые короткие слова.

— И что мне с ним делать?

— Вам — ничего! Сейчас отправлю помощника с вашим фамильяром к целителю. Времени мало, яд сильный, и количество его велико. Но шанс спасти есть, — и, не прекращая буравить меня взглядом, включил командный тон, — Эгуанто!

— Да, ваша светлость! — отозвался мужчина, материлизовавшийся в паре метров от нас.

— Доставь фамильяра тольины Элинии к целителю. Самому лучшему.

— К толье Т'Ондторрилю?

— Да, к нему.

Помощник на миг исчез и снова появился, теперь уже с тележкой. Подхватил енота и, запихнув его в сумку, направился в сторону привала для волков.

— Неспокойный нынче отбор. То иллюзия, где не ждешь, то нападение на Млын. То дикие волки в лесу. А теперь вот вашего зверя отравить пытались.

Не соглашаясь, я замотала головой.

— Не фамильяра, меня отравить пытались.

— Не понял.

— Федор… то есть фамильяр, украл оладьи из моей тарелки. И вот результат.

— Подозреваете кого-нибудь? — лоб инквизитора прорезала морщина, а здоровый глаз сузился в прищуре.

Я растерянно пожала плечами.

— Нет.

— Ни единого человека?

— Не знаю, — сдалась я. — Глупо это совсем. Разве можно отравить человека на виду у всех?

— Запросто.

Я задумалась. Подозреваемые есть, куда без них. Но озвучивать их имена инквизитору мне не хотелось.

— Федя, выживет, да?

— Скорее всего, выживет. А вы бы, съев даже крошку этого яда, не выжили. Кто вас ненавидит?

Но ответить мне было нечего. Рассказать про Айлона? Глупо буду выглядеть. Они почти коллеги и вряд ли инквизитор станет ссориться с ним из-за какой-то тольины Элинии.

— Ловила иногда на себе странные взгляды, — решила не скрывать совсем уж все проблемы. — Не знаю, чьи. Соперниц, наверное.

— И все?

— Не знаю! Что вы от меня хотите услышать? — я бы и рада была сыграть тольину на грани нервного срыва. Но вот играть совсем не пришлось. Это срыв и был.

— Идем-те со мной, — голос вдруг стал мягкий. Куда жесткость металла, которая всякий раз скребла по моим нервам подевалась?

Я послушно встала и направилась вслед за широкой спиной, за которой вдруг захотелось спрятаться от жизненных невзгод.

Как же мне в этот момент хотелось быть самой обычной девушкой этого мира, а не попаданкой, защита инквизитора которой за пределами стен монастыря не положена.

Инквизитор приблизился к опустевшим и прибранным столам после всеобщего ужина. Поблизости никого не было, но герцога Аравелла это не смутило.

— Тольена Ламентия, подайте нам ужин!

Смотрительница опалила меня взглядом и прошествовала в ближайшую палатку. На освещенной изнутри ткани пробежалось темное пятно ее тени. А я очередной раз поежилась. Тревога за фамильяра не отпускала, и вот еще взгляд смотрительницы кольнул в самое сердце.

Какое ей дело до инквизитора и его желания организовать еще один перекус? Если кого и должны были волновать мотивы Аравелла, то меня и только меня.

Я отошла чуть назад, за спину Аравелла и отвела взгляд от его фигуры, от непослушных завитков волос, касающихся воротника. Но глаза не подчинились приказам здравого смысла и продолжили рассматривать каждую деталь в облике инквизитора.

Мне хотелось заглушить все свои чувства одним махом. Чтобы тело не подводило и не реагировало на пьянящую энергетику его светлости, герцога, инквизитора. Моей погибели, наконец. Перечислила я все эпитеты, которыми награждала Аравелла про себя.

Смотрительница неслышно прошла по траве и переставила наполненные тарелки с подноса, который держала в руках, на стол. По лесу разлетелось эхо от соприкосновения тарелки со столом. Магия рассеялась, на ее место вернулся страх.

Нет, так дело не пойдет, сказала я себе. Надо переключиться на что угодно, только не страх, который инквизитор, даже с заблокированным даром, почувствует.