Возмутитель спокойствия

Глава 2

Когда я открыл глаза, то ощутил спиной холод влажной земли, шею щекотала трава или мох. Небо совершенно незнакомое почти лазурное с багряными кучевыми облаками тусклым солнцем и отлично просматривающейся огромной красной овальной луной с черным затемнением по центру, похожим на вертикальный зрачок. Око Древних — пришла откуда-то мысль, оттуда же, откуда знал, что сейчас ближе к полудню. Осмыслить новые знания и их источник не получилось. Не успел. Внезапно все собой заслонила пародия на человеческое лицо, очень и очень напоминающее отражение из злого кривого зеркала. Мерзкая зеленая морда глумливо ощерилась, растянув тонкие синие губы и показав острые зубы в шахматном порядке. Как-то вальяжно приблизилась вместе с ревом сирены в голове.

Аларм!

И… рефлексы, вбитые в подкорку, заставили действовать тело автоматически, бездумно. Еще не успел возникнуть даже отблеск любой осознанной мысли, а левая рука оказалась на волосатом затылке, одновременно с ней правая ладонь закрыла твари неестественно желтый глаз. Пальцы с силой зафиксировали захват.

Резкий рывок вправо.

Хруст позвонков.

А мышцы и сухожилия обожгло болью от запредельной нагрузки и кости едва не треснули. «Это как так?!», — успела пронестись мысль-молния, пока я перекатывался в сторону. Вскочил в полуприсяде, оценивая обстановку и выдергивая засапожный нож из-под каких-то обмоток из шкур на тощих ногах, сделанный… лично мной

И нулевой отклик нейро! Даже иконка отсутствовала. Ничего! Так не бывает!

Рядом валялось тело убитого мною «гобла» или «дикого гоблина» для нормальных, цивилизованных первое название — оскорбление. И они его зачастую смывали кровью. Откуда? Откуда, мать их, я это знаю?

Красное, два черных и белое перо, заплетенные в цвета вороньего крыла косу, рассказали: молодой «воин» в первом боевом походе, а по факту в грабительском рейде, успел убить двух вооруженных разумных и заминусовать меньше десятка, но больше пяти сугубо гражданских. И таких индейцев еще четверо бродило поблизости.

Существо телосложением и ростом приблизительно с обычного тринадцати-четырнадцатилетнего ребенка. Кожа зеленая. Одет товарищ в нечто похожее на кожаный анорак, перепоясанный широким ремнем с овальной пряжкой. В кольце справа на бедре полуметровый томагавк, слева за небольшой квадратной сумкой охотничий нож. За спиной крест-накрест рукоятями вниз висели два длинных кинжала формой лезвий похожих на земную фалькату. Сзади на пояснице аркан, свернутый в кольцо, закрепленный ремешком на хитрой костяной застежке. Рядом с ним круглая фляга объемом литра на полтора. На ногах штаны из грубой и очень плотной материи с кожаными накладками на коленях и заднице. Картину завершали высокие мокасины с бахромой по бокам. Обычная одежда для…

Сука!

При всей продвинутости современных военных технологий, работающий нейрочип выдавал информацию о любом объекте в текстовом виде, а не грузил ее напрямую в мозг в виде образов, воспоминаний, включающих в себя даже запахи. А когда на месте собственных рук ощущаешь и смотришь на тонкие почти детские, к каким дополнительным бонусом пошли худющие мосластые ноги, — становилось страшно до шевелящихся лохм, которые никогда не носил.

Неужели я слетел с катушек?

И где, черт возьми, мой продвинутый доспех? Верх инженерной мысли, шедевр нанотехнологий, мать его?! Его заменила вонючая во всех смыслах этого слова безрукавка мехом наружу с многочисленными «залысинами», надетая поверх залатанного перелатанного «рубища» из грубой ткани. Из такой же были пошиты штаны, в духе сегодняшней моды, чуть ниже колена. Еще оставалось ботинки на высоком каблуке натянуть — ни дать ни взять калифорнийский денди.

Только подготовленная ко всему психика, закаленная в собственной крови и боли, не позволила остановиться, замереть, заорать, подумать об умопомрачении или заняться другим маловнятным дерьмом, ведущим к гибели. Если рядом санитары, и я одного из них сейчас убил, то ничего страшного — всегда мечтал. Издержки их профессии.

И какое-то глубинное понимание, только дичайший всплеск адреналина в крови чуть ранее, в момент, когда пришел в себя, позволил пусть и донельзя коряво, провести вбитый в подкорку прием, чуждый этому телу — «потому что гоблы сильные»! Мне же всего одиннадцать, и гордая мысль, что окружающие всегда говорили, что я выгляжу на два-три года старше.

Повезло в одном. Тварь не ожидала сопротивления — халатная расслабленность и безмерная уверенность в себе до добра не доводили. Зеленомордый отчего-то думал, что я буду парализован минимум до вечера. Вновь «проблеск сознания» и новая куча «воспоминаний». Так и случилось бы, если бы этот урод, который сучий пацан, в чьем теле я оказался, не активировал единственное доступное заклинание в родовом кольце — «замещение души». Он сделал это осознанно, отправляясь в страну мертвых к предкам, но для того, чтобы его не выдернули оттуда за «незримые нити» маги крови или некроманты, сюда попал я… Сука, сука, сука! Заклинание? Что за херня? Стоп. Хватит!

Если такой бред прорвался из глубин моего мозга, то оказалось многого о себе не знал. Потому что представить подобное… Вряд ли. Как это возможно — не до того. Я здесь. По старине Декарту: мыслю, значит, существую. Остальное — неважно!

Пока следует избегать рукопашных схваток. Несмотря на то, что ростом и статями мы с противниками находились в одной весовой категории, они были сильнее, и их четверо. К слову, на очередную разновидность ксеносов гуманоид совершенно не походил. На колонистов тем более. Или… Не думать про «или».

Две-три секунды, чтобы усвоить сумасшедшие вводные данные и оценить диспозицию. Оказался в небольшом овраге с густо поросшим кустарником краями, поблизости спокойно объедало джух восемь флегматичных элитных гобловских лошадей — тирков. Знания опять пришли будто извне, но мгновенно стали собственными.

А еще эти животные выносливей даже артонских тяжеловозов, по крайней мере так говорил Тарин, владелец постоялого двора, они могли на себе тащить в два раза больше собственного же веса и долго, очень долго. При этом я знал, как выглядел этот чертов или дьявольский тяжеловоз! Более того, вспомнилось и лицо трактирщика, и его квадратная массивная фигура.

Мать!

Рядом уложены в ряд три девицы, находящихся в прострации, я их лично лицезрел впервые, но хорошо знал — Валли, Сангра и Ирма. Связаны веревками по рукам в запястьях и ногах в щиколотках, явно подготавливали к транспортировке. Перекидывай через седло, и ходу. Представительницы слабого пола являлись ученицами лучшей знахарки, целительницы и зальеварки Амелии. Первые смешливые белокурые близняшки четырнадцати лет от роду — дочери кузнеца Железного Грогана. Последняя — жгучая шестнадцатилетняя брюнетка, в лице которой чувствовалась порода — единственная кровиночка главного торговца поселения Хитрого Джилла, тот души в чаде не чаял.

Где-то поблизости, если не убили, находилась их наставница с семнадцатилетней Айлой — плоть от плоти Крома из рода Волков старейшины нашего… Да, мать вашу, похоже теперь уже «нашего» Черноягодья. Дышали девушки спокойно, глаза были открыты, смотрели в одну точку. Они тоже, как и я, попали под действие «ловца» — одноразового артефакта древних, какие пусть и не часто, но выносили с Земель Хаоса. Мэтр де Лонгвиль, герцогский маг при сотне бойцов, охраняющих Стену, называл их «простенькими парализаторами».

И я так же валялся сейчас бы без движения, точнее, мой донор — Глэрд, по прозвищу Граф, Аристо, Найденыш. Несмотря на реальную принадлежность к древней крови, что он окончательно и доказал делом — активировав заклинание, все прозвища носили скорее насмешливо-уничижительный характер, нежели свидетельствовали об особом положении в социуме.

Любой объект тащил за собой кучу ненужной пока для меня информации, в которой пытался утопить. Главное на текущий момент точно знал сколько врагов. Имелись и плюсы — противник без опыта, первый поход. Не матерые волчары. Но и я сейчас, как пьяный. А еще это тельце…

Убирая обратно нож, забрал у мертвеца кинжалы. Да, это вам не «Палач». Железо со следами ковки, шлифовка не смогла исправить положение, на лезвиях зазубрины, сами они плохо заточены, местами с проступающими пятнами ржавчины. Томагавк порадовал больше. Но тоже — дрянь. Охотничий нож? Мой засапожник лучше.

Вновь окинул уже внимательным взглядом лошадей. Пять под седлами с чересседельными сумками спереди и сзади наездника, поверх которых водрузили баулы, тюки и мешки. На остальных здоровенных мохнатых мускулистых зверюгах поклажа скрывала собой все, а еще сверху она была накрыта какой-то тканью, напоминавшей брезент. На пару коняг дополнительно навесили по два огромных колеса, не сплошных, а с толстыми спицами. Очень похожими на те, что использовали для фургонов переселенцы времен покорения старой доброй Америки. По крайней мере, в сериалах. Как оно было в действительности — никогда интереса к данному вопросу не питал и не проявлял.

Мысли проносились с умопомрачительной скоростью все это продумал за секунду, ее долю. И только теперь взгляд начал цепляться за важное. Два арбалета у седел, к ним болты в тулах и рычаги — козьи ноги. У тройки других в чехлах короткие луки, колчаны, набитые стрелами. Отлично.

Но собственная наблюдательность просто ошеломила. Это я должен был заметить сразу же, вычленить сходу! Однако вышло по-другому. Почему? Нейро! Синдром Джефферсона-Малиновского. Настолько привык к помощи чипа, что теперь автоматически обращал внимание на характерные «засветки», их отсутствие понижало внимательность к деталям, перенося их в разряд второстепенных. Вывод? Помнить всегда об этой коллизии и быть сосредоточенней.

Скорее всего оружие вернули в походное положение, когда гоблы притащили меня и девушек к месту временной стоянки. Почему сюда? Потому что по дну оврага, тянущегося на несколько лиг, можно было дойти вплоть до староимперского тракта, а еще враги пришли скорее всего именно от него.

Дополнительно к арбалетам и лукам шло по количеству врагов пять недокопий-недомечей, а может и глеф — «ирсов». Они всегда крепились позади слева от седока, — это уже остаточная память пацана подсказала, как и то, что все флешбэки скоро исчезнут. Почему? Зачем? Откуда-то я, мать его, знал! Пока в распоряжении «десять си», разум автоматически перевел в земную систему — около трех часов. Инструмент для смертоубийства имел изогнутое лезвие, походившее на копис длиной около семидесяти сантиметров шириной в ладонь с полуторной заточкой, насаженный на причудливо изогнутую метровую рукоять. Нечто подобное видел у эльфов в эпопее «Удивительные приключения Дадаэль», который смотрел в госпитале. К слову, режиссерка и сценаристка не подвели, занятное жесткое порно получилось. С фантазией.

Луки совершенно не заинтересовали. В старом теле воспользовался бы без разговоров, но в этом вряд ли. Вновь мельком глянул на мозолистые грязные ладони, на изящные тонкие пальцы с обкусанными и обломанными ногтями, с черной каймой под ними. Ладошки. Сука!