У штурвала

Уилсон с трудом перевернулась и встала на колени, а затем со стоном поднялась на ноги, опираясь о стену. Несмотря на боль, она принялась растирать конечности. При каждом прикосновении к ушибам невольно закрывались глаза. Девушка похрустела шеей и размяла суставы, стиснув зубы. После пятнадцатиминутной разминки у неё даже получилось подпрыгнуть на месте, встряхивая руками, чтобы кровь окончательно разогналась по всем сосудам.

Сокамерники с неким интересом наблюдали за её поведением. Хеллен приблизилась к ним, усевшись рядом на корточки. Она краем глаза следила, когда надзиратель отойдет в дальний угол и приглушенным голосом обратилась к пирату:

— Капитан Ранделл, я ведь верно понимаю, что неким образом вам удавалось множество раз сбегать из заключения? И явно не благодаря справедливому суду этих негодяев.

— Если бы надо мной провели суд, то казни мне бы было все равно не избежать, — по его лицу пробежала улыбка. — А я смотрю, что до тебя начинает что-то доходить, Уилсон. Раз уж ты теперь начал мыслить иначе.

— Увы, мне приходится учиться на своих же ошибках. Сколько вы уже здесь сидите? — обратилась она к ним обоим.

— Не намного дальше тебя, — ответил Ранделл.

— А вы? — ещё раз повторила вопрос, глядя на второго. — Как вас зовут? Вы за что здесь оказались?

— Фирун, — низким голосом с акцентом ответил мужчина. — Я беглый раб. Плантатор жестоко обращался со мной. Но мне некуда было деваться. Меня везде разыскивали. Я подался к пиратам. Наш корабль разбили к югу от острова. И сейчас приговорили к казни.

— Господа, знаете, нам нужно как-то придумать, чтобы убраться отсюда. Как я понимаю, капитан Ранделл, вы, к примеру, точно умеете хорошо сражаться. Ну а вы, Фирун?

Мужчина поднял к ней свои чёрные глаза и выставил вперёд руки.

— В эти руки лучше не попадаться, — ответил он. — Из них уже не вырваться. И я умею стрелять и орудовать саблей. В нашем деле без этого никак.

— Что ж… Это хорошо. Я тоже умею неплохо фехтовать. И я участвовал в сражениях против испанцев. Из ваших слов я понял, что вы здесь недавно. Но, может быть, вы уже достаточно знаете здешний режим? Когда у них, например, бывает пересменка? Что, если я снова выведу из себя надзирателя? Он откроет камеру, и мы с ним разберемся, забрав оружие?

— Так ничего не выйдет. Их слишком много снаружи. Втроем нам не справиться. Нас попросту перестреляют или догонят. Так как чтобы убраться с острова, нужно выкрасть с пристани корабли. А они тоже охраняются, — произнёс Ранделл, следя за надзирателем, чтобы тот ничего не мог услышать. — Но дождемся ночи, — с загадочным видом добавил он.

— А что изменится ночью? — в душе Хеллен вновь вспыхнула искра надежды.

— Увидишь, Уилсон, — он заметил, что надзиратель поворачивается. — Не знаю, как вы, парни. А я собираюсь хорошенько выспаться перед тем, как отправиться на тот свет. Кто знает, может там будет не до сна! — специально громко сказал последние слова пират.

— Конечно, не до сна, свинья! Там вас будут варить в котлах черти! — съязвил надзиратель, отпивая что-то из большой кружки и пережевывая жирный кусок мяса.

Хеллен только сейчас поняла, как сильно она проголодалась, и потому старалась не смотреть на еду. Но до её ноздрей доносится вкусный запах запеченного мяса. В животе заурчало.

— Ну что вы, сэр. В аду у меня будет много знакомых. Мы станем пить с ними с утра до вечера ром и танцевать с красивыми женщинами. И спать из-за этого будет некогда, — парировал Ранделл. — Это вы в раю будете от скуки дрыхнуть.

— Молчать, грязное животное! Или я прикажу выпороть тебя кнутом!

— Покорно слушаюсь, — капитан Ранделл лег на тонкий слой сена в углу и закрыл веки. Но девушка заметила, как в них сверкнули вспышки ярости.

В ней же самой пробудились внутренние силы от того, что она предвкушала побег и свободу. И на этот раз не было ни капли волнения, как перед всеми прошлыми предстоящими рискованными выходками. Ибо сейчас всë кардинально переменилось. Этот риск мог даровать ей самое главное — жизнь. Она готова бороться. Куда страшнее было остаться здесь.