Изыди, Гоголь!

Глава 16. Мастер приглашает в гости 2

По ту сторону разлома меня встречает новый отряд охраны и вторая часть техномагической установки.

Цельнометаллическая тринога с источником питания в виде чистой маны и сферической головой. Точная копия той, что стоит на другой стороне. Но если первая часть установки принимает эманации заклинания, то эта их передает.

Остается только разобраться, что за заклинание такое...

Поглощенный изучением достижений земных ученых-магов, я склоняюсь к установке и протягиваю ладонь.

Будь мой магический уровень повыше, мне бы не составило труда увидеть и прочесть скрытый от любопытных глаз конструкт печатей, заложенный в механизм. Но на жалком Втором уровне приходится обходиться слабым чутьем и осязанием. Практически вслепую!

Так, если я правильно улавливаю вибрации заклинания, выходит, что эта штуковина…

Мои измышления прерывает свист клинка. На расстоянии ногтя мизинца от моей кисти, тянущейся к техномагической установке, замирает лезвие артефактного меча. Оно напряженно гудит от вливаемой в него энергии.

-- Извини, забыли повесить табличку "руками не трогать", -- хмыкает владелец меча.

Один из моих конвоиров, маг Четвертого уровня. Стандартная черная униформа и маска в форме черепа.

Помимо мечника меня держат на мушке еще шестеро магов, каждый Второго или Третьего уровня.

Пятеро из группы охраны разлома, у них техномагические винтовки. Последняя -- девица с широкими бедрами и артефактным луком.

Похоже, эта поделка земных ученых-магов стоит больших денег.

-- Извинения приняты. Но в следующий раз так легко не отделаетесь.

Я поворачиваюсь к единственному безоружному здесь человеку.

Мужчина средних лет в простой черной форме, но без снаряжения. Он сдержанно кивает:

-- Прошу за мной.

Выдержка, манеры. Это личный слуга.

Я шагаю следом за ним по коридору, оставляя позади растерянных бойцов. Первым меня нагоняет мечник. Он не подает вида, но остальная группа напряженно озирается в попытке запомнить маршрут.

Нас ведут сквозь настоящий лабиринт, в котором не составит труда заблудиться.

Воздух сухой, тяжелый и горячий. Смрад серы забивает нос. Под ботинками хрустит песок. По стенам пляшут тени, порождаемые светом факелов, закрепленных в специальных нишах.

Изредка на глаза попадаются открытые арки, ведущие в комнаты и целые залы. Читальни, комнаты отдыха, даже сокровищницы. Какие-то изуродованы беспорядком, другие девственно пусты.

Кажется, припоминаю странные скульптуры, ткани и неземные приборы на складе снаружи. Сдается мне, гвардия похитителя моей невесты время даром не теряла и вынесла из разлома все ценное.

Я окидываю изучающим взглядом своих конвоиров. Снаряжение на порядок превосходит то, в котором щеголяла кучка наемников на КПП порта. Половина охраны склада -- маги, вооруженные артефактами.

Без сомнений, это родовые гвардейцы. Вышколенные псы, готовые сложить головы ради своего господина.

Одно дело наемники, но другое -- гвардия. Надеюсь, патриарху Зиминых хватит мозгов не ввязываться в битву. Иначе войны родов не избежать. А они зачастую идут до истребления одной из сторон.

Будет обидно, если договор я исполню, а награду требовать будет уже не с кого.

-- Известно, какой это мир? -- спрашиваю я, разглядывая окружение.

Подземные катакомбы, расположенные в где-то в пустыне. Коридоры построены неизвестным мне и, вероятно, на Земле способом.

Стены буквально вырезаны в песчаннике. Филигранно, словно в одно движение колоссального инструмента.

Геомаги моего мира способны на строительство подобной бесшовной архитектуры. Но на местной породе нет следов магии.

Результат удивительных технологий, способных тягаться с высшими видами чародейства. Одна мысль о существовании таких приводит в тонус, пробуждает инстинкт соперничества.

Провожатый полностью игнорирует меня. Мечник тоже не подает вида, что услышал вопрос. Но в какой-то момент он, не оборачиваясь, хмыкает:

-- Я не встречал ничего похожего. Куш будет знатным.

Вероятно, дело в уникальности реликвий, на которые был богат этот разлом.

-- Да, это хорошо, -- соглашаюсь я, уже прикидывая, как буду выбивать из Зиминых свою долю реликвий.

Думаю, им таки стоит хотя бы попытаться прогнать вражескую гвардию со склада.

Конвоиры подозрительно косятся на меня, но ничего не говорят.

Вскоре мы приходим в главный зал всея катакомб.

Высокие потолки, метров двадцать из одного угла в другой, альковы в стенах и факелы в нишах.

В центре зала на ступенчатой платформе со сторонами в пять метров возвышается жертвенник. Весь алтарь развернут на несколько градусов. Видимо, так углы смотрят в стороны света.

На этих самых углах платформы растут колонны в половину человеческого роста. Здесь трудятся юноши и мужчины.

Кто в обычных одеждах, вероятно, родовые слуги, а кто-то и в темных робах с массивными крестами на груди. Если не ошибаюсь, служители какой-то монотеистической церкви, распространенной в Российской империи.

Все они бродят между колоннами и, зачитывая молитвы со словами силы, закладывают в блюдца вонючие материалы для будущих курений.

Рыбные потроха.

У кого из князей Инферно аллергия на рыбу? Кажется, я догадываюсь…

В поисках подтверждений своей догадке я обнаруживаю гигантскую темно-серую печать, окружающую алтарь. По всем законам гоэтии на внутреннем контуре написано имя призываемого духа...

-- Асмодей?! -- крякаю я от удивления.

Какому болвану пришло в голову обратиться к опаснейшему демону по прозвищу Разоритель?

На краю внешнего контура рисунка, спиной ко входу в зал, заложив руки за спину, стоит высокий юноша. Он оборачивается на мой голос.

Высокий лоб, необделенный умом взгляд и подарочные "веснушки" вокруг рта.

Наш провожатый с поклоном сообщает:

-- Как приказывали, господин.

Николай Романов. Кто бы мог подумать, что мы с моим несостоявшимся зятем встретимся вновь так скоро?

Княжич кивком отпускает слугу. Мои конвоиры, не спуская с меня глаз, расходятся по залу.

-- Скажу честно, вы меня заинтриговали, -- произносит Романов таким тоном, будто я теперь должен умереть от счастья.

Он делает в мою сторону пару шагов и замирает. Цепкий взгляд голубых глаз изучает мое лицо в тщетной попытке выловить знакомые черты.

Нахмурившись, княжич говорит:

-- Но прежде, чем я задам свои вопросы, попрошу вас снять вашу маску.

***

От резкого удара по тормозам внедорожник заносит. На асфальте остаются следы юза.

Выпрыгнув из авто, Буран обводит тяжелым взглядом складской комплекс, раскинувшийся в двадцати метрах впереди.

Только у одного ангара въезд перекрывают бронированные внедорожники без опозновательных знаков. Пулеметные установки придают некоторым из них особенно хищный вид.

За баррикадой, опустив оружие, стоит ватага боевиков. На их форме нет гербовых нашивок, но, в отличие от наемников, они не скрывают лица. Такая легкомысленность может объясняться только тем, что это родовая гвардия.

При прямом столкновении дворяне не прячут лица.

Буран проходит половину расстояния до охраны склада. В глубине ангара суетятся тыловики. Пульсирует свет разлома.

Заглянув в бесстрастные лица ближайших бойцов, Зимин ревет:

-- Кто ваш господин?!

Из-за баррикады спокойно выходит статный пожилой мужчина с военной выправкой.

-- Барон Семен Александрович Броневой, -- он обозночает поклон кивком головы, потому что слуги не кланяются чужому господину. -- Командир одиннадцатого корпуса чистильщиков Его Императорского Величества в отставке, подполковник. Ныне глава гвардии княжеского рода Романовых. Изволите-с представиться?

Только глаза Броневого выдают насмешку. Разумеется, он знает, чью дочь похитил Романов. Черт подери, да всю операцию наверняка и организовал этот старый хрен!

Позади Бурана ревет кавалькада двигателей. Визжат тормоза. Из внедорожников выпрагивают гвардейцы Зиминых.

Автоматчики и пулеметчики моментально разворачивают прикрытие для своего патриарха. Снайперы рассредотачиваются по округе, чтобы занять выгодные позиции.

Буран кладет ладонь на ножны, в которые заточен Трескунец. Прояснившееся ненадолго небо вновь затягивают серые тучи.

-- Патриарх рода Зиминых, граф Буран Казимирович Зимин, -- отвечает дворянин и выпускает свою ауру чистильщика Первого ранга.

На плечи Романовских гвардейцев обрушивается давление, от которого намокает спина и скрипят колени. Стиснув зубы, бойцы терпят, но некоторые начинают поднимать винтовки или выпускать собственные ауры, чтобы облегчить давление.

Один только Броневой стоит с равнодушным видом. Когда же он поднимает левую руку и раскрывает ладонь в сторону своих бойцов, воздух перед бароном рябит и внезапно замирает.

Гвардейцы облегченно выдыхают и заметно приосаниваются.

По области в сотню метров, закрывающую всю гвардию Романовых и складской ангар, начинают переливаться голубые отблески, как по оболочке мыльного пузыря.

Один из видов магических барьеров. Но мгновенная активация прямо говорит, что это дар рода Броневых. Значит, обычными методами барьер не вскрыть. А необычные потребуют времени. Которого у Зиминых нет.

Морщинистое лицо начальника гвардии Романовых разрезает паскудная ухмылка.

Ладонь Бурана сжимает рукоять Трескунца. Легкий морской бриз оборачивается пробирающим до костей шквалом. Древний артефакт будто подталкивает еще разок освободить его от оков, обещая взамен свою мощь.

На плечо патриарха Зиминых вдруг падает чья-то ладонь.

-- Много для них чести, -- вставая рядом, фыркает Ледовикин.

-- Правильно, глава! Мы и так их размажем!

-- Не жадничайте, глава! Оставьте и нам немного веселья!

Буран бросает удивленный взгляд на бойцов своей гвардии. За шуточными репликами они скрывают собственную нервозность. Но никто из них не боится.

Слуги рода готовы сложить головы ради своего господина. Но готов ли Буран пожертвовать ими? Готов ли подвергнуть риску других членов своего рода?

Ответ приходит сам собой.

Убрав руку от ножен, патриарх Зиминых благодарно кивает начальнику своей гвардии. После поворачивается к Броневому.

-- Человек в маске ворона. Где он?

Подполковник медлит, будто решая, имеет ли он право отвечать.

-- Он сделал интересное предложение, -- произносит наконец Броневой. -- Молодой господин захотел обсудить его.

Предложение? Ворон, этот чертов прохиндей, решил переметнуться?

Нет, скорее сыграть на обе стороны. Их договор обязывает Ворона спасти Ольгу, иначе Трескунца ему не видать. Но тот же договор не обозначает способ спасения и не запрещает, например, помочь Романовым сбежать отсюда.

Или, возможно, Броневой просто морочит ему голову?

Чтоб его!

-- Что Романовым нужно от моей дочери?! -- сквозь зубы рычит Буран.

После задумчивой паузы подполковник говорит:

-- После того, что сегодня произойдет, вы наверняка объявите Романовым войну. И будете в своем праве. Вы честный и прямолинейный человек, Буран Казимирович. Я уважаю в вас это. Поэтому вот вам мой совет: оглянитесь вокруг. Иногда настоящие враги находятся ближе, чем вам кажется.