Попавший в некроманта 2. Сэр студент

После последней проверки схемы я преобразовал мыслеформу со свитка в амулет. Амулетом стал небольшой лист пергамента с нарисованной на нем буквой «А» в круге, к которому шли десятки энергетических каналов.

С этим амулетом была связана чаша, в которую при его использовании надо класть метки.

Когда всё оказалось готово, я взял очередного кролика, увешал его амулетами, в том числе – защитными. Провел испытание – животное почти мгновенно умерло.

После испытания все схемы и черновики, в том числе и свиток с полной мыслеформой, я сжег. Оставил только готовый амулет.

***

На следующем малом приеме я подошел к герцогу сам. Обычно я так не делаю, но сейчас был повод.

Тот понял, что нам нужно поговорить, увел в кабинет. И Фрекко позвал с нами.

– Я готов. Как только человек Фрекко принесет метку жертвы, я смогу ее убить.

– Испытать надобно сначала, – подал голос Фрекко.

– Да, поддержал герцог. – Сегодня и испытаем. Я хочу посмотреть. И чтобы некромант мой посмотрел.

– Нет. Вы приносите метку. Вечером человек умирает. Всё. Никаких просмотров. Никаких схем. Никаких амулетов на продажу. Ничего. Просто человек умрет. Один – сейчас, для испытания, и еще один – главная цель. Потом мы забываем об этом разговоре до лета, до получения мною титула.

Герцог нахмурился. Наверное, он уже прикидывал, как бы применять мои умения, наверняка ведь у него есть длинный список тех, кому желательно умереть. Только я до исполнения им своих обязательств даже пальцем не шевельну. Да и потом становиться герцогским киллером не планирую.

– У тебя прицельные трубочки есть? – это герцог и Фрекко так обозвали мои амулеты для снятия меток.

Я дал одну. На всякий случай несколько захватил с собой – вот и пригодились.

Герцог шепнул что-то Фрекко, тот вышел с трубочкой.

Пока его не было, герцог заговорил о важном:

– Ты опять придумал способ обойти защиту. И те амулеты, которые ты делал, от него не защищают.

– Да. Но этот способ нападения никто скопировать не сможет. Слишком он сложный для понимания. Скорее всего, даже не разберут, что случилось.

– Но остаешься ты, и у тебя остается амулет, который может убивать.

– Амулетом никто не сможет воспользоваться, для этого нужно знать, как. А мне нет смысла кого-то убивать. Незачем. Мне, кроме замка и баронского титула, ничего не надо, а их ты мне дашь за мою службу.

– И всё равно надо обновить защиту, чтобы она и от такого нападения помогала. Сможешь?

О проблеме защиты я уже думал, и даже возникла идея: если мое нападение выбивает защиту, находящуюся на человеке, значит, эту защиту надо держать в другом месте. И тогда ее не выбьет. Для магии расстояния не важны, поэтому держать амулет при себе не обязательно – это скорее вопрос удобства и традиций. Так что я кивнул и сказал, что защиту сделаю, но это будет непросто и не быстро.

– Дорого мне твои амулеты обходятся, – пробурчал Даур. – Прошлые только недавно сделал, а они уже не годны. Устарели.

Я задумался. А ведь действительно, получается, что я сам создаю спрос на свои амулеты. Прямо, как советуют земные маркетологи. Только здесь не Земля, здесь могут решить, что зарвавшегося маркетолога проще один раз убить, чем каждые несколько месяцев амулеты менять.

– Давай вот как сделаем. Ты скажи своему некроманту, чтобы он мне помог советом и дал полную схему тех защитных форм, которые он использует. А я сделаю новую защиту, которая будет включать в себя всё старое, но еще и от новой атаки прикроет. А деньги… пусть так: тем, кто покупал золотые и серебряные амулеты, я бесплатно их заменю, а медные – с доплатой в пять золотых за штуку.

– Лучше ты схему своей защиты моему некроманту дай. Я тебе за нее заплачу.

– Нет, так не пойдет. Там не просто схема еще одного амулета, который можно подключить к общей защите, там нужно всю систему менять.

Герцог постучал пальцами по столу, но спорить не стал. Тут и Фрекко вернулся с готовой меткой подопытного, так что разговор о защите отложили.

Пробное убийство было намечено на время заката. Результаты решили обсудить завтра, вечером, после моей учебы. На этом и распрощались.

На закате я использовал свой новый амулет.

***

На следующий день после занятий я поехал сразу во дворец. Попал к середине ужина.

Вошел, поздоровался, сел за стол – перекусить по-быстрому. Теперь я лучше разбирался в нюансах правил приличия. Вот, скажем, если бы я жил во дворце, мне следовало прийти на ужин до герцога. Или если бы я был приглашен на ужин – приехал бы заранее и занял свое место за столом вовремя. Но сейчас я приглашен без точного времени, как смог, так и приехал.

Мое появление привлекло внимание, но это неважно, меня без внимания и так не оставляют, слишком я чужеродная среди дворян фигура.

Не сразу я понял, что в мою сторону постоянно поглядывает семейный некромант герцога, Федоний. Тот самый, который когда-то в Оме при мне проводил допрос призрака главаря разбойников. Он поймал меня за рукав, когда я собирался перейти в зал приемов, пообщаться с герцогом и Фрекко.

– Прости, коллега, я тебя ненадолго задержу.

Я поздоровался, выжидающе посмотрел на него.

– Вчера герцог меня вызывал в подвал замка. Приказал обвешать одного заключенного всеми защитами, которые я использую, и твой амулет повесить. А потом заключенный умер. На закате. Я провел полное исследование тела, даже ведьму привлекал дворцовую. Она хоть и молодая, но уже многое умеет. Вот… По всем признакам преступник был поражен Быстрой смертью. Было зафиксировано магическое воздействие, так что убийство магией можно считать почти доказанным – иначе откуда у заключенного следы магии? А вот если бы маг погиб так – остались бы сомнения, мало ли, от какого воздействия на его теле следы, может он здоровье поправлял? – старый некромант на секунду ушел в себя. – И знаешь что, коллега? У меня сейчас в руке амулет определения родства. И этот амулет на тебя не срабатывает. Чему я, впрочем, не удивлен.

– И что, магистр, ты ничего во время смерти странного не заметил?

– Да так. То ли на мгновение мигнули амулеты, то ли нет – неясно. Там же стандартная защита переливалась, которая взгляд сбивает. Она и помешала что-то точно разглядеть. Надеюсь, со временем я узнаю больше об этом прискорбной смерти.

– Кто умер хоть?

– Осенью еще поймали татя, ночью на улице загулявшихся прохожих убивал и грабил. Поймали гвардейцы герцога, к нему в подвал и определили на время. Так и сидел в камере – сначала забыли о нем, потом зима, праздники, не до него было. Весной бы казнили на площади, как потеплеет, при народе.

Некромант помолчал, обдумывая, потом сказал:

– Я тебя предупредить хочу. На заключенном была вся защита, которая и герцога оберегает, и его семью. А смертник этот, несмотря на нее, умер. Вряд ли Дауру нравится, что его жизнь находится в чьих-то руках, кроме его собственных. Осторожен будь в словах и делах, очень осторожен. Я герцогу напомнил, что старею, и ему надо искать мне замену. Кому-то все равно он вынужден будет довериться. Думаю, он тебе предложит это место. Соглашайся. С одним некромантом, от которого зависит его жизнь, ему в любом случае мириться придется. А вот второго – не потерпит.

Его слова заставили меня задуматься. Мне теперь в придворные некроманты тропинку топтать? А оно мне надо? Если у меня свой замок будет, зачем мне подрабатывать во дворце, только время терять. С другой стороны – действительно ведь с одним личным некромантом Даур мириться вынужден, он – необходимость, а вот второй – постоянная угроза. Даже если сам я не заинтересован в его смерти – рано или поздно кто-то найдет рычаг, чтобы на меня надавить. Хоть бы и через угрозу жизни Миши. Или наших будущих детей, они же родятся рано или поздно. Значит, надо иметь аргумент, который защитит меня даже от герцога, не позволит меня схватить или убить. Что-то вроде посмертного проклятия? Мысль интересная, эту мысль надо думать…

***

Разговор с герцогом Дауром оказался коротким.

Проверка проведена. Заказчик доволен. На днях Фрекко принесет мне метку настоящей цели. Даже две метки, снятые разными людьми – на случай, если один из них предал или ошибся.

Вот и весь разговор.

Все слова сказаны, осталось дело сделать.

***

Перед сном я ухватил за хвост мысль, которая меня подсознательно беспокоила второй день. Когда ко мне в спальню пришла Миша, я лежал на спине и пялился в балдахин.

– О чем тревожишься, господин мой? – провела она пальчиком по морщинке на лбу.

– Я в последнее время стал слишком легко убивать.

– У тебя и раньше это хорошо получалось, – не поняла она.

– Я не о том. Я стал убивать, не задумываясь. Вот раньше, когда герцог для проверки амулета потребовал убить пару человек, я видел этих людей, знал, что они преступники. А вчера я даже не спросил, чью метку мне принесли. Да, он оказался преступником, я позже это узнал, но сразу – не задумался. И теперь я убью кое-кого по заказу герцога. Хороший он человек или нет – я не знаю. Я с ним вообще не знаком.

– Не понимаю, что тебя смущает. Ты оказываешь герцогу услугу. Он хочет проверить качество. Имеет право. Способ проверки выбирает он, и на его совести – кого именно он убьет. Он власть и закон, может осудить любого подданного на смерть. Если бы это был равный тебе дворянин, ты мог бы усомниться в его решении, потребовать больше информации о жертве или даже отказаться от убийства неподходящей жертвы. Но сомневаться в решении сюзерена – не лучший способ строить отношения с ним. Ты можешь отказаться от выполнения его приказа, но для этого нужны очень серьезные основания.

– Тебя совсем не смущает, что я убийца?

– Ты же некромант, – улыбнулась девушка. – Убийство – это то, что ты умеешь делать лучше других людей. Еще ты рыцарь. Это титул исключительно военный. Ты получил его за военный подвиг, то есть – за убийство врагов. Как это может меня смущать? Твое призвание – убивать. И твоя служба – убивать. И твой талант – убивать. Когда ты станешь бароном, ты тоже будешь воевать и убивать. Не только сам, но еще и посылать своих людей на смерть. Потому что барон – это тоже человек войны, власть не существует, если не может себя защитить военной силой. А еще, когда ты станешь бароном, ты станешь судить своих подданных, и кого-то из них придется карать смертью.

– Госпожа моя, а не противоречит ли рыцарской чести то, что я убиваю не на войне, а скрытно, как преступник?

– Ты делаешь это по приказу сюзерена. Он имеет право присудить кого-то к смерти, пусть даже скрытной. Ответственность на нем. А вообще, ты, кажется, путаешь честь и совесть.

Я заинтересовался.

– Совесть – внутри. А честь – это то, что о тебе говорят другие. Чести вообще ничто не противоречит, если другие об этом не знают.

– А если и знают, можно их убить или заставить молчать силой, – этот урок мне когда-то дала баронесса Гаммата.

– Да, если разговоров нет – честь не затронута. Вот я с тобой живу, как жена с мужем, но с моей честью всё в порядке. Пусть даже кто-то о чем-то подозревает. Но если этот кто-то начнет говорить вслух, вот тогда будет урон чести.