Попавший в некроманта 2. Сэр студент

10. Зимняя дорога

Прощание с Мишей вышло скомканным и неловким. Мы даже поцеловаться не могли на глазах ее родителей и прочей публики.

Так что после пары ничего не значащих общих фраз я влез на коня, барон – на своего, баронесса с фрейлиной забрались в карету, и наш обоз тронулся.

Дорога была хорошо накатанной и оживленной. Впереди, где-то в километре от нас, шел еще один обоз, длинный, торговый. Мы его не догоняли – купцы умеют ценить время и знают толк в тягловых лошадях, так что темп выбрали оптимальный для длинных перегонов.

Так и ехали. Впереди капитан дружинников на скакуне, за ним сани с десятком дружинников, потом карета на полозьях. И еще двое саней. Баронский маг сидел на облучке кареты. Мы с бароном встроились перед ней. Со мной еще запасной скакун был, обратно я планировал скакать быстро, меняя коней. Его привязали к саням сзади.

Ехали спокойно.

Должен сказать, передвигаться в составе обоза под охраной куда спокойнее, чем в компании с беззащитной девой и сундуками материальных ценностей. Спокойнее и быстрее.

Мы шли по хорошим дорогам с тем темпом, который могли выдержать лошади. На обед делали длинный привал на обочине, готовили еду на костре. В первую ночь остановились на постоялом дворе. Лошадей всю дорогу кормили овсом, чтобы у них хватало сил. Дистанцию от Ботенны до Великого Леса мы прошли меньше, чем за два дня.

На границе Леса остановились на ночевку на большом постоялом дворе, это было последнее на тракте место, где можно комфортно отдохнуть и проверить припасы, оружие и упряжь перед безлюдной местностью.

***

Вечером во время ужина к нам подошел купец, попросился ехать за нами своим обозом. Для благородных, путешествующих с дружиной, считалось хорошим тоном разрешать купцам следовать за собой.

Летом такой защиты было бы недостаточно – опытные разбойники просто пропустили бы дружину вперед, а потом из кустов обстреляли бы купеческих коней из лука. Выбили бы пару-тройку коней – купцам пришлось бы бросать часть транспорта вместе с товаром. А банде того и надо, спокойно после ухода обоза растащили бы то, что осталось.

Зимой такой фокус не прошел бы – на снегу видны следы. При нападении дружинники погнались бы за стрелками, догнали их, а дальше… в лучшем случае порубили. Или повесили за шею, это тоже хороший вариант. Плохой – подвешивание за ребро, например. Срубить ветку, заострить ее, и надеть человека ребрами на этот сук. И оставить. Если правильно подвесить – умирают при такой казни долго, сутки и больше. И все это время задыхаются. Конечно, на запах крови может медведь прийти и ускорить смерть, но в этом тоже приятного мало, зверь убивает долго, грубо и болезненно. Народа, который привычен к убийствам, тут много, поэтому и действуют с разбойниками жестко, чтобы соблазна не возникало.

Через Лес поехали длинной цепочкой саней, у купцов их было штук двадцать.

На привалах купцы с нашими людьми не смешивались – защиту в дороге барон им обеспечивает, но и о своей безопасности не забывает.

Самой большой неприятностью в дороге оказалось то, что мерзли ноги. Хоть я и носил теплое исподнее, и носки, связанные Вилей, но за день движения сапоги отсыревали, ночью обувь удержать в сухости тоже было сложно, да и городская одежда плохо пригодна для передвижения зимой по диким местам. Вот в купеческом обозе все носили тулупы, короткие унты, лохматые рукавицы и шапки-треухи. Мы себе такого позволить не могли – воины должны быть способны сражаться, в тулупе этого не сделаешь. Пришлось кутаться в плащ, а чтобы не отсыревали сапоги, соорудить себе из мешковины свободные бахилы.

Четыре дня нам потребовалось, чтобы от окраины Леса добраться до места, где когда-то стояли лагерем наемники, которые напали на баронессу Гаммату, и которых я убил после.

***

– Вон у того дерева останавливаемся, – показал я барону. – Приехали.

Купцов предупреждали, что мы сделаем остановку на несколько часов. Они встали чуть поодаль.

Десяток дружинников остался на дороге, охранять. Слуги завозились, устраивая привал, костер и обед. А мы с десятком бойцов двинулись к схрону. Впереди я, на коне, пробивал дорогу сквозь снег. За мной барон, тоже конный. А за ним – дружинники пешком.

Под снегом место выглядело совсем не так, как летом. Мне даже пришлось поискать. Хорошо, я выбрал приметы, которые были видны и зимой, и летом: дерево в форме рогатки; проход в зарослях стланика; кедр, который растопырил толстые изогнутые ветви во все стороны, как спрут.

– Ну вот, – махнул я рукой на сугроб, который намело на палаточную ткань, прикрывающую мое имущество.

Дружинники бодро освободили ткань от снега и сдернули ее с железа.

– Да… – удовлетворенно улыбнулся барон. – Хорошо ты повоевал тут.

Дружинникам пришлось сделать десяток ходок, чтобы вытащить всё на дорогу, к саням. Пока они таскали, мы с бароном начали вести учет.

Капитан дружинников под диктовку барона записывал:

– Мечи рыцарские, полуторные, двусторонние, булатные – два.

– Мечи пехотные, кошкодеры, булатные тоже – пока три пиши, и место оставь, их много будет.

– Тесаки короткие односторонние из сварной стали – два пиши и тоже место оставь.

– Тесак пехотный, сварной, зазубренный, на перековку – один пока.

– Алебарды сварные хорошие – три.

– Кольчуги хорошие, целые – восемь.

– Кольчуги с дырами от стрел, нужен мелкий ремонт – две.

– Шлемы пехотные открытые – восемь.

– Мизерикорды игольчатые, цельнокованые из твердой стали – четыре пиши пока…

Всего оружия, с учетом разного качества и состояния, оказалось несколько десятков позиций.

Особое внимание барон уделял качеству стали.

Булатная – отдельно. Это дорогая сталь, из многократно перекованных скрученных полос мягкого кричного железа и твердой стали. Ее легко узнать по неровной, в мелкую сеточку, поверхности. Она и острая, и прочная. Правда, не гибкая. Гибкие стали тут вообще не умеют делать.

Сварное оружие – то, где на основу из мягкого железа наварено узкое лезвие из твердой стали. Или, как вариант, тонкая пластина стали обварена с боков двумя пластинами железа. Это «бюджетный» вариант оружия для боя, достаточно хороший, хотя по остроте оно сравнимо со столовым ножом, а если затупится или выщербится – наточить его нельзя, только перековывать.

А обычные хозяйственные ножи из кричного железа делают – оно мягкое, его наточить легко до бритвенной остроты, но и тупится оно мгновенно. Поэтому если нож не новый, его лезвие бывает сильно сточено, со временем превращается в узкое плоское шило.

Перетаскивание оружия, его сортировка и погрузка на сани заняли часа четыре.

***

Когда все оружие было упаковано и разложено, мы все вздохнули с облегчением.

– Ну, сэр некромант, давай пообедаем, да и прощаться будем, – барон пригласил меня к костру.

У костра уже баронесса сидела.

Слуга нам сразу налил горячего глинтвейна в чаши. Очень правильно налил, после нескольких часов на холоде.

Мы отхлебнули и грели пальцы о теплые стенки чаш.

Будущая теща окинула меня строгим взглядом, потом заявила:

– Сейчас разъедемся и увидимся нескоро. Я сказать должна. Мне не нравится, что вы с Мишей затеяли. Все эти задержки с замужеством, и что живет она у тебя. Сильно не нравится. Но лицо у нее довольное. Она счастлива в твоем доме. Поэтому пусть будет, как она хочет. Но если ты ее обидишь, или умрешь, и этим ей жизнь испортишь, я твою душу призову, и ты пожалеешь, что умер.

Предупреждение звучало серьезно. Действительно ведь призовет душу и будет измываться.

– Значит, буду стараться не умирать, – а что я ей еще ответить мог?

– Вот и старайся. И на войне старайся не погибнуть. Войны еще будут, а жизнь одна.

Больше она ничего важного не сказала.

Зато барон помялся и высказался:

– Жаль, что я сам не смогу пойти воевать с тобой. Кампания обещает быть интересной. Но мне надо, чтобы сын возглавил отряд, ему пора собственное имя зарабатывать. Он второй сын, старший погиб два года тому. Опыт войны у него есть, а вот отдельным отрядом он самостоятельно еще не командовал. Все время под чьей-то рукой ходил. Ты проследи, чтобы он сгоряча не сунулся в опасность. Мне нельзя его терять, он остался единственным наследником.

Я пожал плечами:

– Я ведь и сам в сражениях не участвовал, отрядами не командовал. Толком воевать не умею. Убивать умею, это да, но война не только из убийства состоит.

– От тебя не умение нужно. Умеет он и сам. От тебя трезвость нужна, чтобы вовремя подсказал, когда остановиться пора.

– Будет ли он меня слушать?

Тут барон пожал плечами. Баронет был горячим горским парнем, если отец для него – авторитет, то какой-то мутный некромант, который еще и по возрасту младше его, – вряд ли.

– И все же проследи, попытайся. Я скажу ему, чтобы к тебе прислушивался.

Я пообещал. Куда я денусь? В конце концов, он брат Миши, хотя бы поэтому я буду за ним присматривать, чтобы любимую не расстроить его гибелью.

–Да, еще что сказать хотел. Ты рыцарь, а «копья» у тебя нет, даже самого малого. Неправильно это. Тебе нужно хотя бы оруженосца завести, а лучше и знаменосца. Остальных всадников можно потом подобрать, а без этих как ты воевать будешь? Ни доспехи надеть, ни спину в бою прикрыть, ни добычу в обоз уволочь.

– Для этого нужны люди, которым я доверять смогу, и чтобы оружием владели. А у меня таких нет.

– Я тебе весной пришлю двух молодых парней из нашего баронства. Подберу толковых. Они тебе присягу дадут, со временем воспитаешь из них дворян.

Я согласился, предложение было неплохим.

Действительно ведь, без оруженосца – ни доспехи нацепить, ни снять, и за конем он должен следить, и всякие хозяйственные вопросы решать. И в бою спину прикрывать кто-то должен, хотя в атаку ходить я и не планирую.

На этом важные разговоры закончились.

Детали нашего сотрудничества договорились согласовать весной по почте. Может, мне придется денег дать на покупку оружия, обоз и наемников, если будет возможность отряд увеличить. Защитными амулетами, наверное, мне придется заниматься. А может, кроме горцев из баронства Зеленая Долина еще и в Ботенне отряд наемников наберем. Это всё весной решим, когда станет ясно, много ли желающих идти под наши знамена.

Пообедали, попрощались, обоз тронулся.

Я стоял на обочине и смотрел, как мимо меня скользят сани, сначала – баронские, потом – купеческие.

Они уехали, а я остался в тихом зимнем лесу.

***

Постепенно вдалеке стих стук копыт и скрип полозьев по снегу.

В морозном воздухе и тишине звуки стали четче. Чирикнула синица, которая прыгала по соседнему дереву, радуясь хорошей погоде. Хрустнул снег – лошадь переступила с ноги на ногу. Скакун фыркнул и мотнул головой.

В привычном окружении вышла наверх память охотника Тима. Настроение поднялось, как будто я вернулся домой из далекой поездки.

Я тронул коня, разворачивая его вглубь леса. По протоптанной дружинниками тропе неторопливым шагом добрался до места, где прятал трофейное железо. Потом по глубокому снегу поехал дальше, в сторону своей землянки.