Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру

2.

Как он мило спал.

Мордой в подушку, слюнями на наволочку.

Броня же валялась рядом, поглаживая по шейке успевшую отойти от переедания змеюку и скользя пальчиком по экрану мобильного, служившему окошком в мир грёз русской Молодой Талантливой Авторши.

Какой же наивняк!

Складывалось странное впечатление. С одной стороны, девочка явно осознавала, что именно она пишет. В боевых сценах, например, упоминаются незначительные детали, которые не будут известны человеку, далёкому от схваток. Да что там? Этот впроцессник полнился подобным в самых разных областях!

Но при всём внимании к мелочам, девочка проваливалась в целом. В том, как эти вылизанные до блеска детальки пазла складываются в общую картину. Получалась такая наивная детская мазня, что дальше ехать некуда.

Нет, Броня осознавала, почему Дарк мог проникнуться чем-то подобным.

Как там пел скальд Рыжебородый?

В мечтах нет места
Кровавым бойням.
В мечтах блаженство
В них мир покоя.
Весь этот мир — обман.
Волшебной сказки нет.
И только лишь дурак
В мечтах находит жизни след.
Но если только тьма,
Гоморра и Содом,
И если только тьма,
То быть приятней дураком.

Пожалуй, что так. Быть дураком приятней. А уж в случае, когда у тебя проблемы с поиском тех мечтательных щей, ты с удовольствием и такой бульончик похлебаешь.

Вот только… Броня не умела настолько отключать мозг.

Девушка отложила в сторону мобильный и устремила взор в потолок.

Уф, надо отдохнуть от этого потока наивняка. Ну не работает так мир. Не работает!

Такое ощущение, что авторша лично опробовала вообще всё, о чём писала, кроме главного: кроме попытки изменить мир к лучшему.

Может, она просто молода? Может, ей это ещё предстоит? А, может, она уже упустила свой шанс? Хотя… пожалуй, что последнее маловероятно. И Даркен характеризовал писательницу, как юную девицу, и у самой Лешей возникли примерно те же впечатления при чтении.

Когда реально человек повидал жизнь, как тот же Эгиль Скаллагримссон, это чувствуется…

Стоп!

Богиня резко уселась.

Даркен ведь упоминал, что современная форгерийская литература очень похожа на средневековую их прошлого общего мира. Во-первых, терминология. Она является важным маркером эпохи. А во-вторых, молодой человек провёл достаточно чёткую черту, отделяющую мораль прошлого от морали того, что он считал своей современностью.

Понятное дело, что культура никогда не перерождалась в один миг. Что она менялась постепенно. Не всегда последовательно. Но то были ориентиры, позволяющие отделить Эгиля Скаллагримссона, настоящего скальда, от Рыжебородого, в лучшем случае вдохновлявшегося эстетикой прошлого.

Думая над этим Броня не могла не считать себя дурой: как она вообще могла поверить, что эти двое могли творить примерно в одно время и в одном месте?

Вот, над чем потешалась Перловка.

Вот, почему она возмущалась непоследовательностью официальной Лешей.

Чувство осознания и стыда за подобный идиотизм давило на мозг. Даже более того: пульс ощущался как самый настоящий стук в черепушку.

Пум-пум-пум! Дум-дум-дум!

Стоп! Это же не пульс!

Это кто-то барабанит в дверь!

Броня бросила взгляд на Дарка.

Спит. Спит, как убитый. Да рядом с ним сейчас артиллерия начнёт палить — не проснётся.

Остаётся только наклеить куда-нибудь на лоб инструкцию:

“Не кантовать. При пожаре выносить первым.”

Колдовская дрёма — она такая. Впрочем, богиня изначально планировала очень глубокий сон. Чтобы не ходить рядом на цыпочках.

Девушка спрыгнула с постели и уверенно выскользнула из спальни в буферную комнату и уже оттуда — к выходу из покоев. Ничтоже сумлеваясь она открыла дверь нараспашку. Ну и подумаешь, что не принято так. При хорошем покерном лице всегда можно убедить кого угодно в том, что он плохо понимает.

— Какой Лешей? — с ходу возмутилась Броня, да тут же замолчала, увидев…

Ну, для начала, никого.

Только спустя пару секунд до девушки дошло, что стоит опустить взгляд ниже. И вот тогда она заглянула в сокрытые крупными круглыми бликующим стёклами очков зелёные глаза миниатюрной рыжей особы.

— Дра-а-а-а-атути, — протянул Ганнибал. — А Дарк дома?

Мгновением позже у гостьи вышибло воздух из лёгких, когда её подняли за грудки и от души вмазали спиной в стену, противоположную входу в покои.

— Уф! Это значит “нет”? — рыжуля чуть наклонила голову и прищурилась. — Или ты ревнуешь из-за того, что он просил за меня у целого принца? Ну так лучше ревновала бы к принцу: сама-то со слечной Лотарингской шуры-муры крутишь, так чем твой суженый хуже?

Броня повторила жест Гани.

— А он просил?

Карфагенянка хитро приподняла бровь. Её очки в этот момент серьёзно съехали на бок.

— Чем это вы таким занимались, что вам было не до разговоров?

— Ты как думаешь?

Ганя некоторое время молчала, а затем выдала всего одно слово:

— По-о-ошло.

— Тогда есть шансы, что ты ткнула пальцем в небо и убила хтонова орла, — Броня слегка отстранилась, но отпускать незваную гостью не торопилась. — Так какой Лешей ты здесь делаешь?

— Правильней спросить “какого Дарка?”, дорогуша, — беспечно развела руками Праведная. — Ну, для начала мне бы хотелось понять, чем закончилась инициатива с помилованием. А заодно можно было бы обсудить доспешек.

Броня вздохнула.

— Совсем на него не похоже.

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер, — она наконец поправила очки. — Ну так что? Ты меня отпустишь?

Богиня ответила не сразу. Лишь после того, как ощутила, что привлечённая суетой Роечка заползла на ноге до талии, оттуда под одеждой к плечу, а затем уже появилась в поле зрения, скользя по руке к шее Гани.

— Пригляди за моей питомицей. Она очень не любит, когда кто-то ведёт себя плохо, а потому тут же кусается.

Изумрудная рептилия скользнула под рыжей завесью волос карфагенянки и, в итоге, обвилась вокруг шеи пленницы. Но не свободным ожерельем, как обычно это любила делать с хозяйкой, а тугим ошейником.

И только тогда Броня аккуратно поставила Ростинку Праведную на ноги. Очень хотелось разжать пальцы и просто уронить незваную гостью, но не хотелось тревожить Рою лишний раз: её бы тоже тряхануло.

— Так-то лучше, — заключила Ганя и потянулась к ошейнику, очевидно, чтобы ослабить его. — Но подарок был уже лишним.

— Руки! — строго сказала богиня. — Коснёшься змеи, и ты труп!

Карфагенянка поморщилась.

— Знаешь, я ведь, возможно, уже верноподданная, амнистированная и даже принятая на обучение в УСиМ. Можно бы и помягче.

Руки, впрочем, гостья опустила.

— Меня слабо интересует твой статус в глазах короля и прочих власть имущих. За свои преступления ты уже заслужила смерть через переработку в высоконасыщенный прах.

— Но, тем не менее, ты не торопишься приводить этот приговор в исполнение.

— Исключительно из уважения к Даркену и понимания, что без его приказа ты бы так свободно по усадьбе не расхаживала, — сказала богиня. — О какой броне идёт речь?

— О шшшикарной!

— Пласталь?

— Щито?

Броня скрестила руки на груди.

— Пласталь? Легендарный материал из развитых миров, сочетающий в себе свойства пластиков и стали. В теории это будет нечто, являющееся разом и шикарным димагетиком, и прочнейшей защитой.

— Любопытненько, — ладошки Гани скрылись в карманцах и началась покачиваться с пятки на носок и обратно. — Но, нет. Я с этим не работаю. Но, возможно, моя работа будет даже лучше. Я имею в виду, правда, не то тяп-ляп, что заказал твой женишок, но и оно выйдет годным.

— Жди здесь. Я переоденусь. И не нервируй Рою: она против таких, как ты, и создавалась.

Ганя усмехнулась.

— Она буквально против меня и создавалась. Кстати, ты могла бы не нервничать, тут кроме тебя за мной при…

А следом хлопнула дверь.