Константин Киба. Сборник

Сергей — плешивый мужчина лет под сорок — вздыхает:

— Зря ты так, Константин. Снова на первый этаж… Эх, я помню, как там тяжело.

Он машет рукой:

— Лучше и не вспоминать.

— Наручники с меня сними.

— Не сними, а «снимите», — суровеет Сергей. — Ты мне в сынки годишься. Совсем что ли? В аристократы заделался?

Я пожимаю плечами. Вот ведь распушился павлин. Знал бы он в кого годится мне. Но наручники с меня он все же снял.

— Мне все равно на аристократов, — потираю я слабые и затекшие запястья.

Сергей хмурится, но возмущаться перестает:

— А надо бы. В эту школу, конечно, сильно знатные не пойдут. Будь они хоть десять раз неодаренными. Но все равно! — повышает он голос. — Связываться с ними себе дороже — не забывай этого!

Оглядываюсь. Парадная тут, конечно, шикарная. Вон гардероб, какие-то шкафы с кнопками. Похоже, для продажи еды или… чего-то еще. Рассмотреть не успеваю, но там точно за стеклом виднеется что-то, кроме еды. Три охранника в черном у роскошных врат провожают нас холодными взглядами.

Мы выходим, и я морщусь. Шум и гомон во дворе неприятно бьет по ушам.

Несколько сотен учеников смотрят на нас:

— Расступитесь, — гаркает Сергей, проталкиваясь через людей. — Ну чего смотрите? Скоро занятия начнутся.

А меня значит от этих занятий освободили? Ясно-понятно. Но это к лучшему.

Я быстро осматриваю толпу.

Все разные и разобщенные. Основанная масса — подростки от пятнадцати до двадцати лет, не более. Одеты в такую же форму, как и я — белые рубахи и джинсы. Но некоторые группы учеников отличаются — они стоят на отдалении друг от друга с такими лицами, словно все вокруг дерьмо, а они пахнут гладиолусами.

Прежде чем утонуть в толпе, с крыльца замечаю группу учеников в ядовито-желтых смокингах и прическами, словно у каждого есть свой личный цирюльник. Не нужно быть сильно умным, чтобы предположить, что это местная элита. Аристократия?

Замечаю и других, не менее странных.

Детей. Да-да, это точно самые настоящие дети. И каждому на вид не больше десяти лет. Их окружают взрослые дамы в красных, как кровь платьях. Настоящие вампирши, как на подбор. Грудастые, стройные, с сочными бедрами и мраморными лицами. В их взгляде не читается отвращения к окружающим. Наоборот, они разглядывают всех, как матери. Мол, бедные детки.

Прорываемся через толпу, отходим. Народу вокруг становится чуть меньше, я шепчу:

— Дети?

— Согласен, — тихо отвечает Сергей. — Не понимаю, как правительство позволяет такое… Это же издевательство над малолетними. Чертовы омары.

— Омары? — рискую я спросить.

Сергей смотрит на меня с прищуром:

— Да-да, прошу прощения. Вырвалось. Конечно же, это уважаемый клан Амарэ. Любители детей. Все, пойдем.

Проходим мимо группы узкоглазых в каких-то платьях. Они стоят в отдалении от остальных, не обращают ни на кого внимания и тихо переговариваются.

Уйти мы не успеваем:

— Это из-за него мы пропустили разминку? Ей, Серёг! Что это за дрищ?

Оборачиваемся. Из группы мощных и высоких парней в спортивной форме выходит настоящий великан, протискивается сквозь толпу, грубо распихивая подростков. Девушка падает, но тот даже не смотрит на нее.

Сергей морщится:

— Для тебя я Сергей Вениаминович, понял?! И не твое дело что и почему происходит в школе.

— Понял-понял, — машет руками великан под два метра ростом. — Слышь, шкет, ты че сделал-то? Из-за тебя мы тренировку прервали.

Я останавливаюсь. Сергей резко замирает, косится на меня с тревогой.

— Ты это мне? — спрашиваю я.

— Молчи, дурак, — шипит Сергей. — Тебе проблем мало?

Равнодушно грызу зубочистку:

— Ну ладно, промолчу.

Толпа затихает.

— Погодь, Серёг… эээ… Вениминыч. Парень что-то спросить хочет. Так что ты сказал?

Великан приближается. Вблизи он кажется еще больше. Сергей встает между мной и им:

— Отойди. Или мне вызвать стражей?

— А вы что, Серёг Вениаминыч, его папа? Не припомню, чтобы тут впрягались за каждого дрища. А у него у самого что, язык в мокрощели застрял?

Группа качков ржет. «Омары» с детьми отходят в сторону, отвлекая своих детишек от конфликта. Узкоглазые перестают перешептываться, «желтые пиджачки» ухмыляются, раздраженно посматривая то на меня, то на великана. «Белые рубашечки» ведут себя по-разному. Кто-то спешит ретироваться, кто-то с любопытством наблюдает за происходящим, а кто-то и вовсе громко переговаривается о назревающем веселье.

Здесь слишком много народу. А мне никогда не нравилась толпа.

Сергей кладет ладонь на грудь напирающего бугая, на голову выше его и настолько же толще. Хотя выглядит старше лет на двадцать. Ого.

— Последнее предупреждение, Клоуш. Не борзей в мое дежурство.

Великан с кривым носом, монобровью и шрамом на щеке добродушно улыбается:

— Да я просто спросить хотел, че произошло. Вы че такой злой Сер Виныч?

Я хмыкаю, спокойно говорю:

— Сергей Вениаминович, спасите-помогите. Дядька большой, а я хрупкий, маленький.

Нужно играть задохлика, каким я и являюсь. Правда не всегда получается. Вот и сейчас. Издевательская интонация меня выдает. Плохо. Похоже, разучился я этому мастерству за десять лет в звании Первого Хранителя Храма Шэйлы. Расслабился…

— Я не понял, — щурится великан. — Ты сейчас что-то крякнул?

Закатываю глаза. Ну начинается.

Ладно, я предупреждал.

Или нет?