Розы и Револьверы

* * *

Апатия не отступала даже когда меня освободили из темницы и отвели в комнату, где я теперь буду существовать. Я просто шла, куда ведут, вяло переставляя ноги, слушала наставления, отвечала односложными фразами и совсем не смотрела по сторонам. Не обращала внимания, пока меня раздевали и совсем не запомнила девушку, что обтирала меня мокрым полотенцем от крови. Неизвестно сколько просидела голой на кровати, как ни странно, совсем не похожей на гроб, затем медленно, как умирающая, улеглась на подушку и моментально вырубилась. А когда проснулась, отдохнувшая и свежая, подскочила на постели и стала судорожно осматриваться и вспоминать.

Кажется, только теперь до меня действительно дошло. Грёбаный трындец, да я стала вампиром! Настоящим, блин, как в фильме с Томом Крузом! Ещё и вступила в какой-то там Орден, чтобы очистить чужой мир то ли от зомби, то ли от тупых упырей. И откуда они здесь взялись? Никто мне так и не рассказал. По сути, я не знаю об этом мире ничего, но под напором обстоятельств и апатии уже согласилась в нём существовать и бороться за право жить. Ладно, будем считать, что стадию принятия я прошла, а во все прелести посвятят по ходу.

Судя по отсутствию окон, выложенным из кирпича стенам и сводам потолка, моя комната находится не то в подвале, не то в подземелье. Мило. Но иначе никак ‒ солнечный свет отныне мой враг. Интересно, окажись я днём на поверхности, ласковые лучики убьют меня сразу или садистски помучают перед тем, как обратить в пепел? А может, это всё киношные стереотипы? Помнится, клыкастый эмобой спокойно расхаживал по утренней улице, только перчатки натянул да под козырьком шляпы укрылся. Это даёт надежду. Живут ведь как-то люди с непереносимостью ультрафиолета, значит, и я сдюжу.

Помимо кровати с плотным бордовым балдахином, здесь была прикроватная тумбочка из красного дерева, на ней спички и свеча на блюдце с витой ручкой. У одной стены металлический сундук, у другой письменный стол со стулом с резной спинкой. Очень похожий, кстати, на тот, что стоит в моей бывшей темнице. Так может, меня не далеко увели с места заключения? Ощущается схожесть интерьера, и это наводит на некие подозрения. Но хотя бы к стене не прикованы цепи, а дверь не железная с маленьким окошком, ставня которого открывается только снаружи, а обычная деревянная, с металлической отделкой и кольцом-ручкой. Вполне себе типичная дверь для… средневекового замка?

Бред какой-то! Зачем воякам красть компьютеры и дорогое электрическое оборудование, если здесь дремучее средневековье? Или не совсем? Перед тем, как мне завязали глаза, я видела у солдат вполне себе современное оружие и рации, а после меня везли на настоящей и достаточно высокой машине, судя по всему, внедорожнике. Может, не так всё и плохо в этом их мире, раз они могут позволить себе держать такое?

В ногах на кровати лежали мои вещи, тщательно отстиранные от всех кровей — зомбаков, собачьей и моей собственной. Похоже, в этом захолустье хорошо умеют бороться с ненужными следами преступлений.

Одевшись и поднявшись с кровати, я подошла к бежевой бра в форме огонька свечи на стене у двери и с изумлением обнаружила внутри горящую лампочку. Аккуратно дёрнула за металлический шнурок, и лампа погасла, оставив свою напарницу на стене напротив в одиночку разгонять мрак. По всей видимости, моя средневековая обитель снабжена вполне себе современным электричеством. А ведь я и не обратила внимания, что во вчерашней темнице были не факелы какие-то, а что-то похожее на приглушённую электрическую лампу, хоть и не особо выделяющуюся на фоне интерьера эпохи ренессанса. Интересно будет всё здесь разведать и изучить.

Что я и решила сделать. Но сначала не мешало бы прихорошиться. Девушка я или нет, чёрт возьми? Хоть и вон с какими клыками.

В тумбочке обнаружилась моя сумка. Я села на кровать, скрестив перед собой ноги, вывалила всё содержимое сумки на постель и стала копаться в пожитках.

‒ О-о, ‒ сипло протянула, увидев пачку сигарет. ‒ Всё не так уж плохо на сегодняшний день.

Подкурила, подвинула к краю тумбочки свечку на блюдце, ‒ для пепельницы самое то ‒ сунула курево в зубы, взяла и раскрыла небольшое круглое зеркальце. Взглянула на себя и подавилась дымом.

Вот уж не думала, что обращение ТАК изменит мою внешность. Я себя даже не узнала, а разум яро протестовал, отрицая новый факт. Да. Это теперь я. Алые глаза, однотонно бледная, как у фарфоровой куклы, кожа, черты лица словно бы заострились, исчезли все изъяны вроде крошечных прыщиков в районе лба, небольших полукружий под глазами и пары ямочек на щеках. С удивлением ‒ не поняла ещё, приятным или не очень ‒ обнаружила, что обесцвеченные волосы с сантиметриком отросших тёмных корней стали почти серебристыми, будто после визита в дорогущую парикмахерскую с профессиональным престижным мастером. Идеальный пепельный блонд. Это что получается, последний год я, брюнетка с рождения, строила из себя блондинку и теперь останусь ей до конца дней своих? Узнать бы ещё, какой срок отведён кровопийцам в этой реальности.

Кукольную кожу даже не испортил чуть поплывший старый макияж. Нервно покуривая, я утёрла лицо влажной салфеткой и ещё раз оценила себя в зеркало. Ну просто мечта каждой девушки быть такой красоткой без капли макияжа! Хоть какая-то утешительная плюшка в комплекте с клыками и жаждой крови. Пока ещё, слава богу, дремлющей.

Потушив бычок возле свечки, решила разобраться с вещами из прошлой жизни. Ожидаемо, смартфон порадовал надписью: «Нет сигнала». Зарядка, как всегда, с собой, но розетки нигде не наблюдалось. Полный набор теперь уже ненужной косметики, пара тампонов, что тоже вряд ли пригодятся, кошелёк, заколки, пилочка, беспроводные наушники, расчёска и…

Я прошипела матерную тираду. Ключей нет. А ведь я выронила их на складе ограбленного магазина и исчезла в неизвестном направлении. Никто до меня не дозвонится, будут приходить в съёмную квартиру, разыскивать меня и, конечно же, выставят первой подозреваемой в большой краже с собственного места работы. Уповать на адекватное расследование и систему правосудия не приходится. И как, скажите мне на милость, мне оправдываться, когда я всё же вернусь домой?

«Ты ещё не поняла, да?..» ‒ шепнул голос пессимистичного реалиста. Я тяжко вздохнула и запихала пожитки обратно в сумку.

Всё я поняла. Теперь уж точно и окончательно. Домой я не вернусь. Никогда. И даже если генеральша не соврала и со временем обращённые, как я, и в правду смогут жить полноценной жизнью, почти не испытывая трудностей и не представляя опасности окружающим, моя современная реальность не место для порождений ночи. Будем реалистами. Пессимистичными, но всё же.

«Ладно, хватит попусту терзаться. Пора наконец выйти и оглядеться по сторонам, вдруг там что-то интересное», ‒ не унимался внутренний голосок, решив сегодня оторваться по полной.

‒ И так собиралась, ‒ буркнула я, сунула босые ноги в полусапожки и направилась к выходу.

Ожидаемо я вышла в тёмный мрачный коридор. Прямо как в песне. Всё-таки это подземелье — ни одного окна, сплошь серый камень. Солидные колонны под стрельчатыми сводами потолка подсвечивались тусклыми лампами на манер свечей, но несмотря на их маленький размер, каким-то чудесным образом света хватало, чтобы не бояться внезапного нападения из-за угла. Или это я начала лучше видеть в темноте? Похоже, так и есть.

Каблуки звонко стучали по каменному полу, пока я шла куда ноги несут, и приходилось передвигаться на носочках. На цыпочках. Как вор. Блин, теперь эта песня от меня не отстанет! Но ничего не поделать. Не хочется навлекать на себя внимание, ведь ничего хорошего встречи с аборигенами мне пока ещё не принесли.

«Зато пепельный блонд ну просто охренительный!»

Я невольно поперхнулась смешком. Пессимистичный реалист, видать, решил попробовать новую тактику.

По пути иногда попадались такие же двери, как моя, но проверять, что за ними, я от греха подальше не стала. Если это подземелье, наверняка не только моя комната здесь жилая, и вломиться в спальню к какому-нибудь лорду чего-то-там-тону или графу Дракуле мне не улыбалось. Так что я искала выход на поверхность, где выше шанс хотя бы понять, где я нахожусь.

И вот, мне повезло. Неподалёку из-за угла вышла девушка в невзрачном платье, с пучком мышиных волос и стопкой какого-то белья в руках. Увидела меня и замерла на месте как прибитая.

‒ Здравствуйте! ‒ как можно увереннее поздоровалась я и подошла ближе. ‒ А где здесь выход, не подскажете? А то я дорогу не запомнила.

Она прижала к груди стопку белья и стала испуганно осматривать меня.

‒ Девушка-а? По-русски понимаете? ‒ воззвала я к ней.

‒ М… что, простите? ‒ промямлила она, захлопав глазами, и чуть попятилась. Вроде понимает, но если честно, я уже сомневаюсь, что мы оба говорим на моём родном языке.

‒ Да не бойтесь вы, я не кусаюсь. Просто выход ищу.

Девчонка испуганно побелела, а я мысленно прикусила язык. Зашибись пошутила, блин. А бедняжка, походу, именно этого и боится, разговаривая с новообращённым вампиром, который ещё не завтракал.

‒ Эм… нет… то есть, да! Выход… он там! Ой мама, извините! ‒ заикаясь, выпалила она, ткнув пальцем себе за спину, круто развернулась и куда-то помчалась, то ли убегая от меня, то ли показывая дорогу.

Да уж. Мало приятного.

Искомое нашлось довольно быстро. Перепуганная девчонка привела меня в высокой лестнице в конце длинного коридора, что уходила ввысь и терялась во мраке, но я поднапрягла зрение и разглядела очередную дверь.

‒ Спасибо. Меня Женя зовут. А тебя? ‒ дружелюбно обратилась я к своей провожатой. Не нравится мне быть монстром в чужих глазах, надо наладить отношения хоть с кем-то.

Мертвенная бледность в лице девушки моментально сменилась краснотой.

‒ Ма…Мария. Я здесь горничная.

Так вот кто меня раздел и обтёр от крови! А я-то смотрю на неё и понять не могу, почему лицо такое знакомое.

‒ О, Маша? Приятно познакомиться. Можно тебя Машей называть? ‒ на всякий случай уточнила я.

‒ Как вам будет удобно, ‒ пробормотала она, пряча глаза. Я поборола желание раздражённо цокнуть.

‒ Слушай, не бойся меня, ладно? Поверь, мне куда страшнее, чем тебе. Только вчера вроде жила нормальной жизнью, работала, на свидания ходила. А теперь вот…

Неопределённо показала рукой на ошейник и лицо, намекая на длинные клыки, и тяжко вздохнула. Маша настороженно понаблюдала за мной и наконец скованно улыбнулась.

‒ Я пойду, ладно? Мне ещё восемнадцать комнат надо убрать, ‒ сказала она и, не дожидаясь ответа, торопливо ушла. А я стала подниматься по лестнице, по детской привычке зачем-то считая невысокие ступени.

Ровно шестьдесят. Однако я не устала от слова совсем. Дверь со скрипом отворилась, я осторожно вышла наружу и воровато осмотрелась.

Такой же мрачный квадратный холл со сводами и слабым освещением. Вокруг никого. Прошла через арку и оказалась в похожем помещении с развилкой прямо и налево, а справа было маленькое… даже не окно, а квадратная прорезь в стене, без стекла и без ставней. Я тут же подошла и выглянула в ночь, опёршись ладонями на каменный подоконник. И зрелище за этим недо-окном меня просто зачаровало.