Вторжение в Ойкумену

Глава 32. Навстречу неминуемому

В штабе склавинских войск в Гельвеции царили похоронные настроения. Вернее, они стали таковыми, только сейчас. Но ещё минут десять назад, когда пришли известия о поражении армии Осташкова, от меньшего по численности войска Эжена Тома Ингваров буйствовал. Сломал саблю, пытаясь порубить ей тяжёлый стол. Ругал Осташкова, алеманов, грозил кому-то, но потом успокоился, уселся на стул и тихо проговорил.

— Недооценили мы с тобой этого арапа, Илларион Михайлович.

Мансуров, который невозмутимо наблюдал за тем, как буйствует великий полководец и его друг, лишь сумрачно кивнул.

— Неважно, — бросил имперский князь Андрей, наследник Феодора III. — Мы ещё можем получить подкрепление. Рядом с Альвенвальдом есть дорога, которую пока не контролируют нейстрийцы. Вот оттуда может и прийти подкрепление.

Имперского князя, наследника престола им прислали несколько месяцев назад, когда они квартировали в Тауриноруме. Вместе с ним пришёл пятитысячный гвардейский корпус улан, который ненамного, но укрепил изрядно потрёпанные войска Ингварова и помог ему без боя занять два города, правда, небольших, но всё-таки победа.

Именно наследник престола принёс известия о поражении Осташкова, и был сильно шокирован, когда генералиссимус стал громить штаб. Он было хотел кликнуть магов, чтобы успокоили Василия Александровича, но Мансуров покачал головой, советуя ему этого не делать, и, в общем-то, оказался прав.

— Кто? Имперцы? — чуть ли не вскричал Ингваров, готовый снова начать буйствовать. — Да ни за что! Толку-то от них! Я их просил провести мне войска! И они сразу могли отправить напрямую из империи. Но нет! Решили протащить через Риволланд, чтобы напугать Эжена Тома. Напугали, ничего не скажешь! Нет! Обойдёмся без алеманов. Наша армия достаточно сильна и сохраняет высокий боевой дух. К тому же видишь, как нас встречают в городах Гельвеции? Вот то-то укрепимся, отобьёмся, а так даст бог, новые подкрепления подойдут, да напрямую, а не кружными путями! И вот тогда возьмёмся за Алурию.

Он рубанул рукой воздух. Мансуров вздохнул, а князь Андрей Мономахов нахмурился.

— Вы неправы, — начал он. — Мы заперты в этих горах, без подкрепления мы ничего не сделаем не только с Алурией, но и д’Арно.

— Я командующий, — отрезал Ингваров. — И всё будет, по-моему. А ты лучше учись у меня, пока я жив. Помру скоро, а тебе и вон Иллариону Михайловичу воевать.

Имперский князь Андрей смутился, но не стал спорить с командиром, который уже был прославленным полководцем, ещё в те времена, когда его отец был всего лишь наследником престола, и причём неженатым. В конце концов, Феодор III его для того в действующую армию направил, чтобы он смотрел и учился у великих полководцев. Став императором, он вряд ли сам будет вести армии в бой, но понимать, как работает армейский механизм ему надо.

— Погоди, — вдруг заговорил осторожный Мансуров. — А может, напишем Алябьеву, пусть перебросит войска, ну хотя бы в Граппали, а там они уже до нас как-нибудь дойдут?

Ингваров издевательски улыбнулся.

— Раньше надо было просить Илларион Михайлович. Когда мы были в Граппали или окрестностях. Но кто же знал, что такой афронт выйдет. Ничего. Я сказал, продержимся, значит, продержимся. Без помощи алеманов. От неё нам одни убытки.

— Оклемался, солдатик! — настиг Анджея чей-то громкий, когда он шёл по лагерю Склавинской армии, направляясь в расположение магов.

Получив ранение в Тауриноруме, Анджей всю зиму отлёживался в госпитале, под присмотром целителей, которые вернули подвижность его рукам и ногам, но с лицом ничего сделать не смогли, оно так и осталось застывшим, парализованным. Качмарек остановился и посмотрел на говорившего. Рябое лицо старого солдата показалось ему смутно знакомым.

— Какой я солдатик? Я маг на военной службе, — наконец сказал Анджей.

— А в чине каком? — ехидно спросил рябой.

— Вольноопределяющийся, — вздохнул Анджей.

— Вот то-то! — наставительно поднял палец вверх солдат. — Пока экзамен на офицерский патент не сдашь ты солдатик.

Анджей попытался усмехнуться, но вместо этого просто улыбка тронула уголки его губ.

— Спасибо вам, уж извините, не знаю, как вас зовут…

— Афанасий сын Матвеев я, дядькой Афанасием кличут, — усмехнулся в рыжие усы солдат.

— Дядька Афанасий спасибо за то, что вытащили меня с поля боя, — кивнул ему Анджей и повернувшись пошёл к своим.

— Гуляй солдатик, ищи ответу, — вздохнул тот, кого все считали дядькой Афанасием.

За месяцы в госпитале Анджей много думал и пытался понять, сделал ли он ошибку, записавшись в армию, ли ему всё-таки лучше было спокойно заняться работой заклинателя, совершенствуя своё мастерство. Как-никак маги были освобождены от рекрутского набора, и даже боевым магам можно было не поступать на действительную службу. По всему выходило, что ошибся. Всё, чем он занимался последний год — защиты, частично стихии. За заклинание на основе магии преобразования можно было выхватить от командира, потому что тратило такое силы, дай боже. Да и не вспомнить его, когда свищут пули, и летают ядра.

Посмотреть, как сражаются алурийцы, самые сильные маги в Ойкумене на сегодняшний день? Ну посмотрел, что толку? Всё равно мало что понял, особенно когда в бою, особенно если они вообще на другом фланге, а ты видишь лишь вспышки. Дурак он был, ох дурак. И что теперь делать дальше? Уходить из армии, и пытаться как-то устроиться в мирной жизни? А ждёт ли его кто там, даже не в Киммериде, или Агис-Петросполе. Ему в прошлом году предлагали остаться там, подтянуть теорию, чтобы потом ехать в Рифеи или Шибир, где платят неплохо, но требования к магам, ого-го какие! Кому ты там нужен, боевых от местной нелюди отбиваться, там и так хватает. Все боевые маги с его курса уехали в Шибир в полном составе. Вот и остаётся, что обратно в Лехию возвращаться и коротать свой век случайными заказами в надежде, вдруг удастся изобрести какое-то невиданное заклинание и удачно продать его.

Он внезапно остановился, поняв простую мысль. Надо оставаться в армии, получать офицерский патент и двигаться по карьерной лестнице, а там… Там видно будет. Дожить до конца войн с Алурией, и уже решать, куда двигаться. Офицеру-ветерану всё проще, чем бывшему вольноопределяющемуся с контузией.

Канайя не силён был как в чтении, так и во внушении мыслей, но на этот раз у него получилось. Нечего делать пацану в Лехии, в ближайшие годы. Ввяжется в те глупости, которыми ныне увлекаются его соплеменники, и сгинет. А он ещё им пригодится… через какое-то время. Решив это, он усмехнулся в рыжие усы и исчез.

Жерар де Монфор, улыбнулся, когда почувствовал, как чародейка, которую он приблизил к себе на всякий случай, чтобы было на кого опереться, если он задумает скинуть Алурию, пытается прочесть его мысли. К счастью, артефактом было управлять весьма просто, и он без труда подсунул ей ложные мысли, после чего дождался, когда она кашлянет, и лишь потом обратился к ней.

— Госпожа Аннабель де Белле, чем обязан вашему визиту?

— Тот склавин, из западной части их Империи, снова приходил, — помявшись, сказала девушка.

— Я же просил, не пускать сюда больше этих западных склавинов. От них за лье несёт Тайным приказом.

— Извините месье де Монфор, но я взяла на себя смелость проверить его мысли.

— И? — не сказать, что глава нейстрийской разведки сильно заинтересовался.

— Он говорит искренне.

— Послушайте Аннабель, — де Монфор отложил в сторону карандаш, которым вносил правки в своё послание королю Нордлигеланда, впрочем, сомневаясь, что тот его поймёт, так как тот уже стал впадать в старческий маразм. — Я вижу, что вы молоды, весьма активны. И вам прожекты этих побирушек, кажутся чем-то интересным, но я скажу так: ничего в них нет. Как правило, они были изгнаны со своей родины за какой-то неблаговидный поступок, или бежали сами, в надежде пересидеть. Но Плантиния даже в революционные годы была местом, где карманы вот таких ловких ребяток опустошались довольно быстро. Да что вам говорить. Вы маги, сами не дураки, как следует гульнуть.

Аннабель, которая стала де Белле, внезапно даже для самой себя, зарделась.

— Работать они не умеют, да и не хотят, а желают ловкачить, всовывать доверчивым простакам разные прожекты. Иначе к ним бы не было претензий у них в стране. Это я повторяюсь, потому что лехийские дворяне любят кричать, какие они борцы за свободу…

— Он и правда верит в то, что говорит, — невежливо перебила Аннабель, своего увлёкшегося шефа. — И деньги, ну, по крайней мере, на жизнь у него хватает. Жерар…

Девушка игриво присела на краешек стола и поиграла локоном.

— Ах, Ани, Ани! — тон де Монфора с жёсткого сменился на воркующий. — Что же со мной делаешь… Ладно, минут через двадцать позовёшь своего… а как там его?

— Августин Карницкий, — сказала де Белле, поворачиваясь к де Монфору спиной, чтобы тот помог ей справиться со шнуровкой.

— Ну и имечко, — вздохнул Жерар. — И чего ему не сидится в объятиях своих восточных братьев? Впрочем, нам-то что жаловаться…

Августин Карницкий и правда не производил впечатление очередного лехийского прожектёра из тех, что шляются по мировым столицам и просят помочь на освобождение свободной Лехии и цепких лап Склавинских медведей. Однако с точки зрения де Монфора, он нёс полную чушь. Поэтому, выслушав лехийского дворянина, Жерар внимательно посмотрел на него и сказал:

— Всё это хорошо молодой человек, — и хотя де Монфор был старше его не больше чем лет на шесть — семь, но годы революции, интриги, позволившие привести к власти Алурию, заставляли чувствовать его много пожившим, и много видевшим. — Я верю, да и вижу, что вы человек искренний, не из тех, кто хочет поживиться за счёт нашей казны. Однако в ваши расчёты вкралась небольшая, но существенная ошибка.

— Какая? — взволнованный Карницкий вплотную придвинулся в столу и наклонился.

Монфор усмехнулся про себя. Ну ведь и правда, перед ним молодой идеалист, что варился в своём кругу, таких же лехийских дворян, которым мнилось, что не будь Склавинской империи, Мономаховых, восстановивших свои давние права, пусть и на другой территории, но Лехия могла бы чего-нибудь добиться. Мечты, мечты. Наивность и незнание истории. Если бы не две империи, поделившие зоны влияния на моэнийском континенте, то их обязательно опрокинули тёмные расы в союзе с турсманами, и все эти королевства, княжества и герцогства, много лет назад попали в кабалу к тёмным, или были уничтожены.

— Сколько лехийцев поддерживает возрождение Лехии в старых границах? Из них дворяне, священники, маги, купцы, а самое главное — какие у вас есть силы? И я говорю про военных. Кто будет воевать за свободу и независимость?

Августин покраснел, а Монфор посмотрел на него отечески.

— Вот видите. Мы бы рады вам помочь, но кому помогать? Кучке молодых идеалистов?

— Я… я… — молодой идиот покраснел, опустил глаза и потянулся к шляпе.

Ну всё, можно заканчивать игры, и переходить к делу, решил де Монфор.

— Но вы не переживайте, — заботливо сказал он. — Мы вам поможем, подскажем, что надо делать, и как при этом избежать внимания со стороны Тайного приказа.