Вторжение в Ойкумену

Глава 15. Тайник и Амулет

— Гвидо! — сразу воскликнул Роберт, узнавший одного из алурийцев, и делая шаг вперёд, стараясь закрыть Тоню и Элю.

Как уже говорилось, всем им показали и заставили запомнить, как выглядит Алурия, и все её приспешники. Поэтому Роберт понимал, с кем имеет дело. Но всё равно допустил серьёзную ошибку. В отличие от растерявшейся Элигии Целеской, которая застыла, как столб.

Не ему, колдуну, прикрывать двух чернокнижниц, всё должно было быть строго наоборот. Но и сам Гвидо не был боевым магом. Его специализация была близка к тому, что практиковал Роберт, то есть колдун. Но с особенностями, типичными для магического мира. Впрочем, колдуны часто бывали участниками боевых действий, занимаясь не только переброской отрядов, но и выходя на поле битвы.

— Гай де Клермон, — вежливо улыбнулся Гвидо. — В этом мире меня знают под этим именем, и пусть так дальше и будет. Не к чему смущать простолюдинов, ведь правда? Вы ведь тоже не Замойский и не Акустьева, так?

Он проигнорировал Элигию Целескую, действительно поверив в её маскировку и сочтя красивую западную склавинку бардом, ищущую древние знания.

— Тебе-то какое дело? — буркнул Роб, недовольный тем, ибо абсолютно не представлял, что ему делать сейчас.

Сражаться с опытным магом из магического мира, который прошёл не одну войну? Как-то глупо с его-то еле развитыми умениями. Тоня была такая же, как и он сам, а вот про Элигию Роберт как-то забыл.

— До вас мне дела нет никакого, — фыркнул де Клермон. — Но вот артефакты, которые находятся в тайнике доктора Фортунуса, представляют интерес для нашей госпожи. Уж не знаю, зачем ей всё это… В нашем мире были предметы куда мощнее, да и создать мы можем… ааа! Проклятье!

Пока Гвидо стоял и разглагольствовал, пани Целеская не теряла время. Она про себя произнесла весьма сложное заклинание из арсенала чернокнижников, сочетающее в себе три школы магии: некромантию, стихии и морфистику. Из её руки вырвался костяной шип, который вылетел, и со скоростью, пока неведомой местным средствам передвижения, преодолел расстояние между ней и Гвидо. Защиты мага не сработали от столь серьёзного заклинания, а вернее, подействовал только щит от магии воздуха, который исказил полёт шипа и направил его вместо сердца, куда метила Элигия, в плечо.

Закричав от внезапной боли, маг схватился рукой за шип, пытаясь его выдернуть, но одёрнул руку. Некромантия была ахиллесовой пятой, большинства алурийцев, поэтому он пропустил ещё брошенное Тоней проклятие, которое должно было вызвать у него сердечный приступ. Правда, она не рассчитала сил, и вместо реального приступа, у Гвидо просто дёрнуло сердечную мышцу. Будь он начинающим магом, то битва была на этом закончена, но Гай де Клермон не впервые сталкивался с таким, поэтому вместо того чтобы растеряться, он сосредоточился и вызвал молнию, которую направил в самую опасную, с его точки зрения — пани Целескую.

Сила разряда должна была пробить довольно-таки неплохой щит от стихий установленной на ней, но что-то пошло не так. Роберт, увидев молнию, переместил громоотвод с ближайшего дома поближе к Эле, и весь разряд ушёл в него.

Вот в этот момент Гвидо растерялся и чуть не пропустил второй костяной шип. Пока он отбивал его, Роберт заметил катафалк, который стоял распряжённым, на противоположном конце улице. Ученик шелта, улыбнулся и воздействовал на примитивные механизмы старинной повозки, заставив её не просто двигаться, а с увеличивающейся скоростью. Хотя перемещаться катафалку предстояло по дороге идуще немного вверх. Гвидо, тем временем избавившийся от шипов и проклятия, готовился ударить по ученикам шелта и чернокнижнице огненным штормом, напрочь забыв, что Алурия приказала ему ни в коем случае их не убивать, чтобы не вызвать гнев духов стихий. Он уже свёл руки, чтобы резко их развести, как в спину его ударил катафалк, набравший приличную скорость.

Самого Гвидо отбросило за пятьдесят метров. Де Клермон перелетел через отпрыгнувших с пути катафалка Роба, Тоню и Элю, рухнул на мощёную улицу, и по нему катафалк уже проехался, ломая руки. В довершение бед, он упустил почти готовое заклинание, и пусть по нему оно ударило не в полную мощь, но хорошенько его подкоптило.

Совершенно деморализованный маг вскочил, обвёл переулок безумным взглядом и побежал куда глаза глядят. Тем более что уже слышались свистки городовых, да и народ стал выходить из дома, привлечённые звуками уличного боя. Роберт облегчённо выдохнул. Каким-то удивительным образом, но этот бой остался за ними.

Объяснения с полицией не заняли много времени. Сбежавшего Гая де Клермона — Гвидо, они называли нейстрийским шпионом, что было недалеко от истины, которого они разоблачили. Из-за этого он на них сначала напал, а потом, когда убить не удалось, скрылся. Целеская рассказала сыскарям, что видела Гая де Клермона в гостинице, не скрывая своего злорадства. К счастью, полицейские, которые в этом мире были зачем-то обряжены в кирасы, видели убегающего Гвидо, ну и сыграло роль, что они все были магами и дворянами. Ну и, естественно, среди полицейских не было магов. Поэтому никто не смог установить, что из них троих, целых два чернокнижника. Когда Роберт спросил — почему так, пани Целеская лишь фыркнула и пояснила, что никакой, даже самый опустившийся маг не станет работать в полиции. В Тайном приказе, ещё возможно. Чародеи, например, охотно работают в таких учреждениях, а вот работа в полиции считалась чем-то неприличным.

— Поэтому и бардак, — глубокомысленно заметил Роберт. — Вдруг какие маги пойдут в криминал? А?

Они уже ответили на все вопросы полиции и зашли в комнаты домика, которые снимала пани, проживая в городе.

— Так проще, — пояснила она. — Ну если собираешься задержаться в каком-то городе надолго. Покупаешь газету, там всегда подобные объявления печатаются. Мне, правда, пришлось подождать какое-то время, прежде чем это жильё освободится. Здесь какой-то купчина толстопузый жил, и пока корабль для плавания в Терранову не снарядил, не свалил.

Она помолчала, глядя на скудную обстановку дома, правда, заваленного книгами, которые вряд ли принадлежали местным или купцу, а потом объяснила.

— А насчёт полиции особо не радуйся. Нами занимается Магическая палата, при Тайном приказе. Свои же собратья, если надо на дыбу, определят… Ну, вернее, на каторгу. Сейчас-то уже магов не пытают. Не те времена. Да и не требуется этого. Глава палаты граф Городецкий, сильный чародей и прекрасно владеет школой менталистики. При желании выпотрошит любого умника, а потом поедешь в орихалковых кандалах в Шибир, снег убирать. А его там много. Шучу. В Андреевской крепости будешь сидеть, весь отмеренный срок, и мечтать, чтобы тебя отсюда хоть куда, хоть в Шибир отправили.

Орихалком в мире Ойкумены называли какой-то уникальный сплав металла, на который не воздействовала магия. Рецепт не был секретным, просто изготовление было настолько долгим муторным, что предложение Владислава создать орихалковое оружие было воспринято со скептицизмом. Лишь Лерка оживилась и попыталась разобраться в процессе изготовления, чтобы начать производить орихалк в промышленных масштабах. Скептическое замечание Роберта, что за такие фокусы, её свои же удавят, объединившись с алурийцами, она проигнорировала. Шелта не пытались её отговаривать, сказав, что пусть попробует. Причина такого пофигизма, стала понятна, когда у Леры ничего не получилось, и она в сердцах обругала Влада дураком и прожектёром, забросила эти работы.

— Но это всё лирика, мальчик и девочка, — проговорила Целеская своим шипящим голосом. — Давайте займёмся настоящим делом.

Она повела Роберта и Тоню из гостиной наверх, в свою комнату, а потом откинула небольшой и какой-то примитивно сделанный гобелен, под которым оказалась картина.

— Вот, — сказала она, показывая рукой на рисунок. — Личная работа доктора Фортунуса. Сам рисовал. Надо что-то сделать с этой картиной.

Нельзя сказать, что перед ним был шедевр искусства, но всё равно, картина была хорошая, добротно написанная. На ней перед неким старым магом, возможно, самим Чешковским, сидевшего за столом, на котором лежала книга и принадлежности для письма, склонился молодой ученик — он благоговейно принимал из рук учителя ключ. На заднем плане была нарисована дверь.

Тоня подняла глаза вверх и прочитала надпись на ныне мёртвом лацийском языке: мой наследник, ключом и знаниями откроет дверь.

— Вот, — развела руками Целеская. — Сколько я пробовала, нажимала на ключ, и на дверь…

Она тяжело вздохнула.

— Я думала, что и слова наследник ключевое, и требуется кровь кого-то из потомков, но всё тщетно. Только и остаётся, что извлечь аккуратно тайник из стены, с помощью телекинетики. Тогда не сработает заклятие разрыва, встроенное в стенки тайника. Сожжёт и его содержимое и наглого мага, который осмелился вскрыть тайны доктора Фортунуса, не имея на это никаких оснований. В телекинетике я не сильно. Только и умею, что перемещаться по заданным точкам.

Роберт задумался и посмотрел на Антонину, которая не столько изучала картину, сколько читала надпись. Потом вздохнул и объяснил.

— Даже пробовать не стану. Если заклятие старое, то значит, очень мощное и среагирует на любое неправильное воздействие.

— На этом ваши поиски закончены, — развела руками Целеская. — Ибо у меня никаких вариантов больше нет.

Антонина, не слушая её, попросила дать ей стул, чтобы она смогла подняться повыше, и изучить надпись.

— Потому что одним даётся рост, а другим мозги, — плеснула она немного ядом в Роберта, который мог читать надпись и без стула.

Тот молча стерпел выпад в свой адрес, решив отыграться позже, когда у Тоньки не получится вскрыть тайник. Она долго стояла на стуле, потом водила рукой под надписи, внимательно вглядываясь во что-то, но вряд ли в сами слова. Роберт и Элигия тем временем затеяли спор, насколько возможно извлечь что-то из стены, не повредив её саму, при помощи телекинетики. Молодая женщина утверждала, что вполне реально. Лорд Эдмонтон, один из сильнейших колдунов нашего времени, такое проделывал несколько раз, извлекая замурованные в старинные времена скелеты из стен.

— Интересно, а живых будет реально вытащить? — озадачился Роберт.

— Роб! — послышался настойчивый голос Тони. — Мне нужны твои грабли. Блин, вот дал кому-то бог руки длинные, а умишко небольшой!

— Привыкай, — философски заметила Целеская. — Она чернокнижница. Если кому-то гадость не скажет за день, то изжога начнётся. По себе знаю.

Роберт мрачно кивнул и поспешил на помощь Тоне.

— Ну что такое? — спросил он немного раздражённо.

— В тексте есть значимые слова, — отозвалась Антонина. — Они отмечены точками.

Эля, моментально забыв о своём разговоре с Робом, моментально подскочила к надписи, обернулась в поисках стула, чтобы забраться повыше, но единственную табуретку уже занимала Тоня, поэтому она просто слегка пролевитировала, к вящей зависти учеников шелта, которым сей предмет пока не давался.

— Так, так, — проговорила опытная чернокнижница. — А это у нас что? Хм. Действительно. Знания, это, как я понимаю — книга?