Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть II.

— Я такого не говорил, — аура кота показала мне как он повернул голову к ближайшему ёкаю, — они под скрытом, это странное поведение для этих существ.

— Скрыт это как ты прячешься, раз и только голос. — Мне реально стало интересно, очередная фишка нового для меня измерения.

— Нет скрыт это изменение угла отражения любого типа излучений, которые локализованы в текущем пространстве.

— Юра! А долго мы должны пялится в это окно? — Лана требовательно уставилась на… меня наверное. Кота же ей не видно. — При чем здесь Ёкаи?

— Так Лана давай без нервов. Ты же слышала наш разговор? У нас тут ёкаи под скрытом. А ещё вопрос, что в данной ситуации делать? Молча уйти и хрен с ними, пусть прячутся дальше. Наше дело сторона.

— Юра пошли от сюда, я домой хочу — заканючила Лина, — дались тебе чужие духи.

— Ладно пошли — я вздохнул, — а как понять чужие духи.

— Слушай, ну ты как с другой планеты, честное слово, — Лина подхватила меня под руку и потащила к выходу, — ну это же как домовые, все знают, что они есть, но практически никто их не видел, то же самоё и с этими отщепенцами.

Лана ревниво схватила меня за другую руку и тоже защебетала, в другое ухо.

— Сама ты Линка с другой планеты, кто бы ему в России про местных ёкаев рассказывал. А отщепенцы они Юрочка потому что, когда была война их вместе с их хозяевами уничтожали. Те кто выжил, у которых японских хозяев убили пошли служить местным чеболям. Выбрали жизнь вместо пути ронина, их за это в Японии презирают и у нас они вроде бы есть, но их никто не видит, и они никому не показываются.

— Жесть. Всё Вася проявляйся если хочешь. Понижаю тебя с уровня «Кот Учёный» до «И так сойдёт». Бери пример с Ланы, умничка девочка всё знает, готовит, опять же хорошо.

— Я не кот! И я не рыжий. — произнёс с обидой голос из пустоты. — Хозяин.

Я даже остановился от удивления. Заодно в экспериментальным путём установил почему мы в детстве девчоночьи недозрелые грудки называли буферами. Лина с Ланой руки мои не отпустили, вот и столкнулись передо мной. Если бы не третий размер быть бы беде. А так обошлось.

— Василий! Вот сейчас я не понял! И требую объяснений.

— Я барс, Хозяин. Огненный барс из города Семи Ветров.

Нда, мы втроём стояли с отвисшими челюстями. За те несколько дней пока Василий был со мной, я как-то уже привык к образу увальня кота из мультика про Шрека, а тут… Перед нами стоял благородный разумный, ноги в штанах из кожи рептилии, заправленных в высокие ботфорты, открытая мускулистая грудь и живот, едва прикрыты кожаной жилеткой. На поясе широкий ремень с серебряной пряжкой и шпагой в ножнах отделанных серебром. Широкие плечи, как и положено, переходящие в руки, перевитые мышцами. Широкие запястья удлинённые кисти рук заканчиваются когтистыми пальцами музыканта. И конечно же шляпа испанского гранда с широким белым пером под которой вполне человеческая голова с лицом семейства кошачьих. Ибо мордой такое даже с пьяну не назовёшь. А для полноты картины — Василий покрыт короткой огненно-красной шерстью по которой бегали всполохи рыжего пламени.

— Прости Хозяин, я не многое знаю о твоём мире, — Вася потупил раскосые глаза прижав снятую шляпу двумя руками к груди, явив миру пару рысьих ушей с длинными кисточками.

— Удивил. Не скрою, — я попытался воспользоваться замешательством сестёр что бы освободить свои руки, бесполезно вцепились крепко, бульдозером не сорвать, — почему сразу не предстал в своём истинном виде?

— Хозяин, ты сам создал мне вторую форму, накладывая на неё часть своей души.

— А тебе котом быть не хочется? Ай! Лана! Больно, — сестра вцепилась в меня как клещ, обхватив мой локоть двумя руками. — Ты чего?

— Юр поехали домой, мне вдруг так страшно стало.

— Ага, Юр поехали. Мне тоже не по себе. — вставила Лина.

— Хозяин мы привлекаем внимание, — кот Василий, который барс. Показал мне взглядом куда-то за спину.

Ну конечно. Вокруг начала собираться толпа любопытствующих. Конечно — Вася великолепен в своём великолепии.

— Согласен, валим отсюда.

Водитель микроавтобуса сообщила о месте где она нас ждёт. Чего это её потянуло на минус второй подземный этаж, когда на верху свободных мест завались.

Лифт выпустил нас в полупустое пространство парковки. Машин тут тоже было, раз два и обчёлся. Наш белый, больничный микрик, одиноко стоял в дальнем полутёмном углу.

Сердце сжалось от предчувствия, позавчера, перед казармой так же было.

— Вася видишь?

— Да хозяин, здесь пять ёкаев, — кот положил руку на шпагу.

Глядя на него без раздумий вынул свои клинки.

— На тебе сёстры, хвостом за них отвечаешь. — я быстрым шагом рванул вперед на перерез двум аурным теням.

— Хозяин зажги свой шар, истинный свет уберёт невидимость.

Шарик белого света взметнулся к потолку, сразу высветив две уродливые, непропорциональные фигуры. Екаи были похожи на синих киношных гоблинов, только очень высоких. Тумбообразные тела, тоненькие спички ног и руки от Кинг-Конга, лягушачьи губы, крючковатый нос, большие, на выкате глаза. В мощных лапах короткие дубинки.

Сзади раздался сдавленный женский визг. Поворот головы туда-обратно, оставил на сетчатке образ прижатых к дверям лифта сестёр, огненного барса с клинком на изготовку, шляпой вместо щита в левой руке и трёх японских духов поигрывающих своими дубинками.

— Сдавайся чародей, — голос был немного писклявый как у оперного евнуха толерантной ориентации, — Иначе убьём и тебя и твоих сестёр,

— А так значит не убьёте, я внимательно следил за обоими расфокусировав своё зрение, отслеживая подёргивание лап с дубинками.

— Господин так сказал, значит так будет. На то его воля. — Странно голос слышу, а губы у образин не шевелятся.

— Русские не сдаются! — резким выпадом атакую правого, шпага с глухим стуком встречается с дубинкой. Быстрый гад. Уводя в право с разворотом, тут же атакую левой, метя в запястье. Попасть попал, но без видимого эффекта, по ощущениям как в деревяшку ткнул. Продолжая правый поворот закрутил метель. Моё солнышко вспыхнуло рыжим золотом, напитав шпаги яростью ветра и солнечной мощью. Мощь метели стала моим упоением, в которое окунулся с головой, перестав думать, отдался чувствам.

Выходя со второго оборота, рубящим, с оттягом, ударом, рассекаю на двое дубинку левого ёкая, подшаг к противнику коротким проникающим уколом через нос, достаю до мозга левой шпагой.

Есть! Левый готов, тело рассыпается карточным домиком на множество синих лепестков, которые тут же истаивают серым дымом.

Танец смерти взял первую жертву.

Угроза, красным всполохом, показывает куда будет нанесён удар, увожу голову с поворотом корпуса. Ветер от дубинки шевелит воздух, шпага сталкивается с длинными когтями. Интересное кино. От неприятного сюрприза ухожу приседая, в повороте левой шпагой наношу рубящий удар по хворостинке ноге, отсекая её напрочь. Тварь заваливается назад, чтобы тут же перекувыркнувшись через спину, встать на обе ходули, но уже в полутора метрах от меня. Клинки поют песню метели, закручивая серебристые росчерки снежинок. За спиной женский крик, обречённый страшный.

Поворот головы, оценка ситуации.

Огненного бойца смогли оттеснить от девчонок, два урода заставляют моего кота, с невероятной скоростью, клинком и хвостом отбивать удары дубинок и когтей духов, связав его боем. Третий ёкай навис над сёстрами в замахе дубинкой. Сердце сжалось, желая остановить мгновение, правая шпага направлена на прорвавшегося противника, семь метров, громадное расстояние для шпаги, но не для моей воли. От гарды, вспухнув комком белого света, проносясь по клинку, пронзая пространство, срывается нестерпимо белый шар плазмы. От местного гоблина не осталось даже дубинки, на короткое мгновение, вспыхнув сверхновой, резанув болью по сетчатке глаз, фигура ёкая рассыпалась песком, разметавшись по наливному полу парковки.

Опасность красным росчерком ударила по нервам заставляя спасать свою спину кувырком через левое плечо. Сука! опять пиджак испортили.

Встать не успел, синий гоблин уже на до мной, болтая своим сморщенным отростком в широкой промежности между тоненьких ножек. "Самец однако", мелькает неуместная мысль. В момент, когда правая шпага, снизу вверх, без сопротивления входит в синий живот, от гарды, по клинку, белым росчерком плазмы, ударил своей энергией, вполне осознанно применяя свои чародейские возможности. Синие лепестки окутались серым дымом, мне не до того, завершив кувырок с упором на левое колено вижу две синие фигуры, улепётывающие к выездному пандусу.

Заторможено смотрю вслед, в венах гудит белое пламя метели заставляя броситься в погоню. А вот хрен, я взрослый уравновешенный мужчина. Сначала близкие с местной шелупонью ещё успею разобраться.

— Все целы? Василь ты как? — С некоторым усилием поднимаюсь на ноги заставляя уняться дрожь в руках, адреналин можно ложкой черпать.

— Я в порядке. Хозяин, — Василий уселся на пол усиленно дуя на свои руки пытаясь сбить огонь с шерсти.

— Я ноготь сломала-а-а. — плаксивый голосок Лины заставил всех нас в немом изумлении уставиться на говорившую, — а что, я видела. Так всегда в дорамах говорят.

— Видишь братик, не получится с неё хорошей жены, — Лана победно ткнула пальчиком на сестру. — Я тебе говорила, что большие сиськи уменьшают объём головного мозга.

Мне осталось лишь сокрушённо покачать головой, этих двух не переделать. Для таких синие гоблины фигня на палочке. Молча иду к нашей машине, составляя в уме список неотложных дел на вечер, иначе эти фифы жизни бедному мне не дадут.

Водитель нашлась в салоне с проломленной головой, крови натекло жуть, даже под машиной лужа собралась. Молодая ещё, злость холодной волной поднялась в груди, обещая страшные кары не известному мне господину наславшего на нас своих эмигрантов, рукой коснулся холодной шеи даже не надеясь на результат.

Есть! Жилка толкнулась в палец слабеньким импульсом. Аура молодой женщины полыхает затухающим красным, ещё минута и оторвётся от бренной оболочки.

Хренушки ты у меня ещё поживёшь.

Так руку на слипшиеся от крови волосы. Череп проломлен, кости вдавились в мозговое вещество, разорвав правую центральную артерию. Так вот откуда столько крови. Обволакиваю аурной рукой черепную коробку силой заставляя двигаться костные клетки в нужном мне направлении. Следующим этапом восстанавливаю стенку артерии, крови много потерянно, сердцу буквально не чего качать. Так где наша печень. Провожу второй рукой по животу женщины, чёрт одежда мешает.

— Сейчас хозяин, — Василий задирает форменную блузку пуская мою руку к животу.

Есть контакт. Печень — второе сердце, в обморочном состоянии, сил на кроветворство у неё не осталось совсем. А мы тебе энергию моего солнышка. Давай родная — твори и наполняй. Аура в районе печени начинает сиять золотым с зелёными всполохами светом. Давление повышается медленно, но верно. Теперь снова к голове. Клетки мозга в месте удара лишены жизни и больше не реагируют на, несущую жизнь, кровь. И то делать? А если овощем останется, моих знаний недостаточно. Не выходя из состояния рабочего транса обращаюсь к учёному коту: