Рыцарь без позывного III

Глава 4: Предложение, от которого нельзя отказаться.

Отражаясь от девственно чистого снега, утреннее солнце беспощадно насиловало мои сонные глаза. Отчаянно жмурясь и меся берцами утоптанный снег, я едва не врезался в угрюмого гвардейца, что стоял на карауле у ворот замка.

— Даже не начинай блеять, сброд! Колись, как на духу, ты с «серых»?! Али примешься сочинять про «заплутавшего охотника»?!

Широкоплечий усач потянулся к ножнам, явно намереваясь задержать мутного незнакомца, пришедшего к замку, но тут в его глазах мелькнуло узнавание:

— Ох, виноват, сир! Простите, что не признал вас сразу, сир! — нервно закивал боец, уступая мне дорогу. — Рад видеть вас в здравии, сир!

Блин, надо бы и правда герб завести, а то так и будут за наемника принимать. Впрочем, «сиркать» тоже задолбали.

Пройдя через сожженные деревянные ворота и миновав непривычно пустой курятник, я понял, что бесповоротно опоздал — долбаный Грисби уже вернулся. И, судя по похмельным рожам солдат на стенах и усталому виду тягловых лошадей в конюшне, прибыли они только вчера.

Топот копыт и блеск кавалерийский копий напомнили, что замок это прежде всего военный гарнизон, а уже потом принцессы в башнях и жирные лорды в чертогах.

На очищенной от снега и льда площадке, по импровизированной полосе препятствий дюжина всадников водила замысловатые карусели. Пускали своих лошадей по «лабиринту» из бочек, перескакивали через барьеры, заставляли идти полубоком и задом наперед, чтобы затем, под взглядами восторженных зрителей, на всем скаку протаранить копьем «черного бастарда» — высокий вращающийся манекен, со щитом на одной стороне и привязанным грузом на другой.

Ударив в щит, очередной гвардеец мастерски увернулся от просвистевшего над головой мешка с репой, чем привел зрителей в экстаз. Среди расположившихся на ступенях крепости служек, поварих и молодых девах в утепленной форме горничных, я заметил вспышку синей молнии.

Стремительно проталкиваясь и отдавливая чужие сапоги, она угрожающе приближалась прямо ко мне.

Вот жеж блин...

— Мое сердце трепещет от вашей могучей поступи, милорд! — синевласка, облаченная в дорогие меха, схватила и звучно поцеловала мою перчатку. — Или мне стоит обращаться к вам «сир»? Я так рада, что вы наконец вспомнили про свою суженную и явились просить моей руки!

Че несет-то?

— Э-э-э... Давай пока без рук, ладно? — я быстро одернул ладонь и постарался не обращать внимания на любопытные взгляды зрителей, заинтересовавшихся, кому это там их «миледи» ручонки лобзает. — Лучше расскажи, что у вас тут нового?

Поток сознания из «Винни болеет», «дедушку щедро наградили», а «пиявочник стал еще противнее» утонул в ободряющем реве толпы.

На исходную «финишной прямой» вышел какой-то коротышка, что едва доставал ногами до шпор. Замотанный в шкуры и куртки, он больше походил на надутую плюшевую игрушку или откормленного гуся, нежели всадника. Неумело направляя своего темного скакуна, он все же пустил его в галоп и опустил длинное копье, метя в манекен. Увы, «черный бастард» оказался сильнее — мешок на веревке со всего маху вдарил по щиту «колобка», выбивая его из седла.

Под приглушенные смешки горничных, неизвестный парнишка принялся кататься по земле, тщетно пытаясь встать на ноги.

— Ха! А еще сочинял, будто отличный наездник! «Меч» свой показать грозился! Милорд, вам стоит продемонстрировать этим недомеркам, как выглядит настоящий... Ой! — звонко хохотнув, синевласка быстро прикусила язык и, пробубнив что-то про «ох, мой бедный юный кузен», зашуршала мехами к поверженному пацану.

Охая и ахая над «колобком» и заботливо помогая ему встать, она, как и прежде, прятала свои садомазохистские наклонности за маской «невинной виноградинки». И, судя по умиляющимся лицам слуг, делала это весьма успешно.

Поглядев на деревянные лавки у крепостной стены, я обнаружил еще несколько «колобков» дожидающихся своей очереди и шумно хохочущих над участью сверстника.

Короче, понятно, с чего этот внезапный цирк с конями. Грисби наградили не только золотом и парой мелких наделов, но и престижем. Поди, сам Мюрат при всем честном народе пожаловал какой-нибудь меч или драгоценный кубок из своих закромов. Может даже даровал номинальную и почетную должность при своем дворе. Пиар, елки-палки! Неслыханное счастье для заштатного лордика, живущего у черта на рогах.

Само собой, тут же нашлась куча толстосумов, что посчитали за честь, если их сопливые сыновья будут учиться у такого офигенно крутого мужика. Это здесь он жирный «Куролюб», а там Аарон «Могучий». Широкоплечий и опытный рыцарь, покрытый шрамами, морщинами и овеянный ореолом загадочности. Все как в сказках.

Потом, по весне или к началу лета, отцы этих пацанов смогут понтоваться на пирах перед соседями, что их сыночек-корзиночек в рыцари посвятил не какой-то там оружейный мастер, или хрен с бугра, а «тот самый, что горсткой всадников — тысячу изменников одолел!» Про «северных дикарей» на югах предпочитают не вспоминать.

И, конечно же, вместе с подгузниками и соплями малолетних мажоров, полагались увесистые кошели да «символические» подарки от их благородных папашек.

Вот же говнюк седой! Даже из разорения собственного замка выгоду получил! А я его еще дураком считал. Обидно — князю и его бойцам никто даже сраного «спасибо» не сказал...

Впрочем, чего удивляться? «Тот кто с поваром дружил, тот до дембеля дожил. Кто работал и трудился, тот давно елдой накрылся...» — старая солдатская аксиома работает любом мире. Хоть с рыцарями, хоть с бизнесменами, хоть с волшебными кошкодевками.

Я приблизился к паре гвардейцев, что еще не отошли от травм, полученных во время засады наемников на Грисби. Кукуя возле конюшни, они то и дело едко комментировали тренировку во дворе. Помимо брюзжания на тему «Пф, только посмотрите на этих молокососов! Я в их возрасте уже с десяток разбойников наскоком стоптал!» и «Задали же вы с отморозками шороху в баронском лагере, сир!», я выяснил, что Грисби сейчас торчит в своих покоях.

Попрощавшись с мужиками и миновав зрителей, я открыл дверь в главный чертог, и тут же едва не оказался сбит сверкнувшей «молнией».

— Вы ведь к лорду-дедушке?! Я провожу вас! Идемте же за мною, сир! — невинно заулыбалась волшебница и, крепко схватив меня за руку, потащила в крепость. — Я так рада, что вы наконец решились... — хихикала она, стуча сапожками по ступеням винтовой лестницы.

— Чего?

— У нас будет лучшая свадьба, что видывал этот город! Я буду на белом пони, а вы на могучем...

— Я понятия не имею, что за фигню ты себе в голову вбила, но черта с два я залезу на спину Грисби!

Попытка свести опасный разговор к дурацкой шутке успеха не возымела.

— О! Сир, что я слышу?! — синевласка остановилась и заслонила мне дорогу. — А как же все те слова, что я слышала от вас в нашу «первую ночь»?! — ее подчеркнуто громкий невинный голосок эхом отражался от стен, проносясь по всему замку. — Как же эти клятвы и томные шепотки, призывавшие отдаться вам, чтобы вы навсегда стали моим первым?! Неужто вы воспользовались моей наивностью и...

Зажав лживый рот своей перчаткой, я вдавил ее в стену. Голубые глаза расширились от ужаса и тут же нездорово заблестели. Я почувствовал, как по моей перчатке скользит что-то теплое и нежное...

Тьфу, совсем забыл!

— Отставить неуставняк! Я на службе! — отпустив мелкую извращенку, я быстро затопал по лестнице, вытирая руку о штанину.

К счастью, остаток пути синевласка лишь возбужденно сопела и прожигала мою спину глазами. Пройдя по коридору, я остановился у широкой покосившейся двери:

— Ладно, давай, рад был повидаться и все такое...

— Обещайте, что не уйдете из замка, не попрощавшись со мной, милорд!

Вот уж хрена с два!

— Это уж как получится...

Девушка недовольно поджала губы, и быстро оглядевшись, хитро оскалилась. Крепко схватив мою перчатку, она, томно глядя мне в глаза, сходу засунула палец в свой рот. Как следует облобызав толстую кожу перчатки и насладившись моим охреневанием, она захихикала как полоумная и зашуршала мехами обратно во двор.

С лестницы донеслось еще одно требование, чтобы я не смел уходить, не почтя визитом ее покои.

Нет уж! Если хрен в мясорубке прокрутить — и то больше шансов будет! Грисби мой стручок на дольки покромсает и титану скормит! Буду потом за морем всяким падишахам про «суказависимость» пояснять.

Вздохнув и убедившись, что в округе не оказалось ни одной любопытной горничной, я осторожно потянул массивную дверь. Как ни странно, покои лорда не особо пострадали от лап наемников и гвардейцев барона. Видимо, просто не успели как следует накуролесить.

Тучный Аарон сидел за столом возле окна и с задумчивым видом разглядывал картину на стене — молодой широкоплечий рыцарь, высящийся подле восседающей на троне синеволосой дамы, намекал на личность красавицы не хуже, чем герб восходящего солнца на заднем фоне.

По жене затосковал... Все-таки и у феодалов что-то человеческое есть.

Кривые петли чуть скрипнули и лорд испуганно вздрогнул, немедленно оборачиваясь к двери. Заметив мое присутствие, он мигом подхватил кипу бумаг и сделал умное лицо:

— Твоя дерзость растет подобно сугробам у моих стен! Боюсь, нежные чувства, что питает к тебе ее светлость, могут быть опрометчивыми.

— Хорош комедию ломать — мы оба знаем, кто и зачем меня посвящал! Не делай вид, будто мелкая тебя заставила.

Едва я попытался закрыть дверь, как лорд испуганно проревел:

— Не хлопай!!! Она и так на одной лишь милости императора зиждется... Как и мое терпение, к слову. Откуда у тебя столько духу — врываться в мои покои без приглашения?!

Я даже не уверен, восторгается он, или ругается. Тихонько прикрыв дверь, я присел на диван, что стоял под той самой картиной и уставился на лорда.

Презрительно поджав губы, Грисби поднял случайный пергамент со стола и впился в него задумчивым взглядом, демонстративно не обращая на меня внимания.

— Ты же читать не умеешь.

— Вздор! Всем ведомо, что сир Аарон «Могучий»...

— Ты бумагу вверх ногами держишь. — нагло соврал я.

Лорд выпучил глаза и быстро повернул бумагу вверх тормашками. Блин, весь замок в курсе, что он неграмотный — чего стесняться-то?

— Воспитанники, чтоб их... — наконец сдался тучный рыцарь, отложив старое письмо от какой-то дамы. — Каждый шельмец грамотой владеет, можешь представить? Магистры малолетние, ни дать не взять. Не то, что в мои времена! Тогда рыцарь не письмами бахвалился, а...

— Крестьянскими юбками и винными бочками. Слушай, я бы и рад поболтать, да дел по горло. Я, в общем-то, по делу...

Краткий пересказ событий прошедшей ночи заставил тучного рыцаря нервно облизать засохшие губы. Радостный блеск в его глазах отозвался смешанными чувствами. С одной стороны — он явно слышит об отравлении в первый раз, а значит, в диверсии не замешан.

А с другой — не нравится мне его возбуждение... Походу, он уже понял, как можно обратить ситуацию в свою пользу. Тупее валенка, хитрее черта...

— Раз уж «Бороденка» мнит себя властителем моего города, то пусть уж изволит подчевать отморозков из своего кошеля... Не настал тот день, когда сир Аарон «Могучий» будет кормить этих бородатых разбойников!