Подьячий Разбойного приказа

* * *

Где мы такого человека раздобыли, если в моей команде я, да девчонка-скорморошка, да тетя-домохозяйка, да девушка-подьячая из Разбойного Приказа — и никто из них на мужчину в возрасте непохож?

Ну, сначала я думал Аглашку соблазнить… совратить… тьфу ты, уговорить. Но…

— Я это не одену!

— Надену, — машинально поправил я. Если чему интернетные баталии меня и научили, то это разнице между «одеть» и «надеть», «-тся» и «-тья» и Пупсенем и Вупсенем (у Пупсеня кепка, а у Вупеня повязка, теперь и вы это знаете).

— И не надену тоже!

Чем она недовольна? Вполне приличный сарафан… Правда, худая и плоская со всех сторон Агашка выглядела в нем, как переодетый мальчик. Особенно если вспомнить ее коротко — и косо — постриженные волосы…

В общем, пришлось пойти стопами Наполеона. Нет, не поджигать Москву. Делать все самому. Да, тот седоватый дяденька — это я.

В Разбойном Приказе учили многому — как идти по следу, и как этот самый след вообще обнаружить, как снимать отпечатки ауры, как скрутить здоровяка, который больше тебя в два раза и пьян, как фортепьян, как справиться в драке с тремя и как убежать от четырех, как спрашивать так, чтобы тебе отвечали и как спрашивать так, чтобы не оставалось следов…

Искусству грима тоже учили.

Парик и накладная борода были у меня, среди множества интересных вещей, накопившихся у меня за год службы в Приказе, краски, позволяющие нарисовать морщины и шрамы, нашлись у Насти — видимо, она тоже была не прочь поколлекционировать всякие интересные и нужные штуки — а кафтан непонятно-пожухлого цвета сохранился у меня еще с того момента, когда я отправлялся потрошить нычку покойного Заморского.

В общем, у Кузнеца не было ни малейшего шанса против нас.