Anima Mea. Моя душа

Глава 13

Гермиона вскрикнула от неожиданной трансгрессии, и они оба оказались в комнатах Снейпа. Когда неприятная дурнота прошла, она гневно уперла палец тому в грудь и сказала:

— Ах ты сволочь! Мог бы и предупредить!

Он рассмеялся, с силой притянул ее к себе и опять поцеловал.

Мерлин... его поцелуи были такие... такие... У Гермионы не было слов, чтобы описать это необыкновенное чувство легкости, которое охватывало ее всякий раз, когда она оказывалась в его объятиях. Кожа была все еще влажной после недавней ванны, и легкий ветерок, проникнувший в помещение через открытую дверь, заставил Гермиону поежиться, отчего ее чувства еще больше обострились.

"Кто этот человек?" Всего несколько дней назад он был всего лишь воспоминанием, связывавшим с самыми кошмарным минутами, которые ей когда-либо приходилось переживать. Тот момент, когда она пыталась его спасти и он умер у нее на глазах, стал определяющим в ее жизни. Потом Гермиона узнала о его вкладе в победу, величине его жертвы, мучениях и издевательствах, которые ему пришлось вынести и которые только укрепили его решимость, и тогда она стала еще больше восхищаться и уважать его.

Но сейчас, в это мгновение, она поняла, что он значил для нее гораздо больше. Со временем Снейп стал навязчивой идеей. Гермиона хотела, чтобы его помнили, чтобы его поняли. Она хотела спасти его имя и наследие. Теперь ей стали понятны слова ее друзей. Когда она отправила Минерве первую написанную статью, посвященную Северусу Снейпу, директрисса поинтересовалась, при чем там был Снейп, и Гермиона не знала, что ответить. У нее не было объяснения, но теперь она поняла: ей хотелось быть как-то связанной с ним, и его инициалы, напечатанные рядом с ее именем, казались самой естественной вещью на свете, даже необходимостью. Ее необыкновенная любовь к стеклянному амулету также была следствием этого желания: быть хоть как-то связанной, пусть и незначительно, с погибшим профессором.

Снейп уложил Гермиону на кровать, и она смутно осознала мягкость матраса под обнаженной спиной и удобство подушек под головой. Снейп лег рядом на узкое ложе.

Он погладил ее плечи и бедра, и Гермиона чуть развернулась ему навстречу для того, чтобы сделать тоже самое. Проводя пальцами по его подтянутому телу, она заметила, каким теплым оно было. Ей необыкновенно нравилось дотрагиваться до его гладкой кожи и ощущать движение мышц под рукой. Экспериментируя, она обвела его сосок, он вздохнул, и его сотрясла сладкая дрожь. Она опустила руку еще ниже, погладила его упругий живот и улыбнулась, когда почувствовала, как напряглись его мышцы. Осмелев, Гермиона обхватила его напряженный член. В ответ Снейп резко втянул воздух, застонал и толкнулся ей в руку. Он просунул язык ей в рот, и она вздохнула с наслаждением, ритмично поглаживая затвердевшую плоть. Он опять застонал и правой рукой обвел шрам на шее, оставленный ножом Беллатрикс, потом спустился ниже и дотронулся до отметины, доставшейся на память от Долохова, проходившей под грудью и огибавшей ребра. Затем его губы медленно и настойчиво повторили этот путь, прикусывая и посасывая кожу.

Гермиона запустила руки в его волосы, извиваясь под ним — такого наслаждения она никогда еще не испытывала.

Было невозможно ни о чем думать. Гермиона дрожала от его поцелуев, спускавшихся все ниже и ниже. Снейп прикоснулся губами к животу, потом к нежной коже на внутренней стороне бедра. Он просунул пальцы под резинку трансфигурированных трусиков и настойчиво потянул их вниз. Гермиона прогнулась и покрутила бедрами, помогая Северусу стащить нижнее белье, а потом чуть не потеряла сознание от удовольствия, когда он поцеловал ее там, и развела ноги пошире, чтобы он мог устроиться поудобнее.

Снейп сделал особенно удачное движение языком, и Гермиона задрожала от блаженства.

— О, да-а-а, — застонала она, подаваясь бедрами навстречу его рту. Опустив руки, она схватила Снейпа за волосы, пытаясь притянуть его еще ближе. Он издал какой-то непонятный звук, новая волна удовольствия затопила Гермиону, и она без сил откинулась на подушки. Она была на грани. Ненасытное возбуждение все больше разгоралось внизу живота, наполняя тело каким-то необыкновенным чувством. Гермиона почувствовала, как кровь прилила к лицу и шее, и вдруг наслаждение, достигнув наивысшей точки, разлетелось осколками нахлынувшего оргазма. Она протяжно застонала и прогнулась на кровати, пальцами комкая простыни.

Словно в тумане, она ощутила, как Снейп неловко улегся рядом с ней. Его кожа была горячей, а член все таким же твердым. Гермиона положила одну руку ему на лицо, а другой заправила мокрые волосы за ухо. Он улыбнулся, и она погладила колючую щеку.

— Это было... — хрипло начала она и замолчала. Отголоски оргазма разливались по телу приятными волнами.

Она опять погладила его, наклонилась и поцеловала. На вкус его губы были сладкими и терпкими. Гермиона застонала, когда Снейп в ответ тоже поцеловал ее, а умелые пальцы коснулись набухшего клитора.

— Подожди, не сейчас, слишком много ощущений, — выдохнула она, схватив его за руку. — Позволь мне...

Гермиона вновь взяла твердый член и принялась ласкать его сильными, ритмичными поглаживаниями. В ответ Снейп начал толкаться ей в руку, делая бедрами круговые движения.

Его поцелуи становились более неистовыми и требовательными. Гермиона почувствовала, как он поменял положение и навалился на нее сверху. В темноте она не могла его толком разглядеть, но слышала прерывистое дыхание, когда он пытался сдержать себя и его трясло от усилий.

— Гермиона... теперь можно? — хрипло спросил он, и Гермиона провела головкой члена по своим влажным складкам, показывая, насколько она была готова.

— О, да, — легко рассмеявшись, сказала она. И Снейп рывком погрузился в вожделенную, жаркую глубину.

оОо

— Гарри, дорогуша... — голос Хелен Грейнджер задрожал от эмоций, когда она сжала его в объятиях. Рядом стоял ее муж, Роберт, и оцепенело смотрел на бледную Гермиону, безжизненно лежавшую на больничной койке.

Гарри так же крепко обнял Хелен в ответ, желая этим жестом передать все свои чувства. Миссис Грейнджер отпустила его и села в освободившееся кресло. Она беспокойно оглядела свою дочь и взяла мужа за руку.

Габриэль и Альберто тихо стояли рядом. Выглядели они измотанными, и Гарри знал, что им пришлось затратить немало магических сил, чтобы за столь короткий промежуток времени трансгрессировать вместе с родителями Гермионы в Неаполь. Габриэль покачивало от усталости. Альберто придерживал ее за локоть.

— Ну как она? Есть какие-то улучшения? — спросил Роберт резким из-за недосыпа голосом.

— А что говорят врачи? — прошептала Хелен, крепко держа дочь за руку.

— Боюсь, что ничего вразумительного. Они не знают, почему она до сих пор не пришла в себя и вообще, как так получилось, что Гермиона так сильно пострадала. Несколько минут назад медсестра заходила проведать ее, но все, что она сделала — это расписалась на этих вот распечатках и заполнила форму, прикрепленную к изножью кровати, — ответил Гарри. Он не стал вдаваться в подробности и рассказывать о том, как его присутствие напугало сестру до полусмерти, как она пригрозила оповестить охрану (судя по ее нервному поведению, скорее всего, она так и сделала) и как Гарри в спешном порядке пришлось накладывать Обливиэйт и применять дезиллюминационные чары.

— А может ли это быть... ну, может ли это иметь какое-то отношение к вашему миру? — тихо спросила Хелен.

— Возможно, — Гарри пожал плечами. — Я не знаю, миссис Грейнджер. Но я считаю, что очень важно, чтобы целители из больницы Святого Мунго осмотрели ее. Я договорился насчет портключа, который перенесет нас прямиком туда. Врачи прибудут с минуты на минуту и помогут с транспортировкой.

— Она ушла из вашего мира, — заспорил Роберт, покраснев. — После войны и всего того, через что ей пришлось пройти, она не желала оставаться его частью. Гермиона жила обычной жизнью, и я не понимаю, почему мы должны полагаться на всякие там фокусы-покусы.

— Роберт! — Хелен взяла мужа за руку, но он отмахнулся от нее.

— Нет, Хелен, мне хотелось бы поговорить с настоящим врачом, прежде чем отправляться в какую-то хижину, где лечат с помощью магии вуду.

— Но это не хижина, а больница!

— Да мне наплевать! Я хотел бы поговорить с доктором, а не с... с...

— Смотрите! — испуганный голос Габриэль прервал разгорающийся спор.

Услышав ее возглас, все забыли друг о друге и уставились на Гермиону. Теплое, голубоватое свечение медленно поднималось от ее груди. Все еще бледные губы шевельнулись, и руки ухватились за простынь, в то время как тело выгнулось и слегка приподнялось над кроватью. Датчики, измеряющие ее давление и другие жизненно важные показатели, запищали громче. Частота сигналов увеличилась. На протяжении нескольких секунд аппараты визжали и бесновались. Потом непонятное свечение исчезло, ее тело опустилось на кровать, а какофония, производимая датчиками, прекратилась.

— Что это было? — с ужасом и удивлением спросил Роберт.

— Я не знаю, Роберт, — неуверенно ответила Хелен. — Но уверена, что это было как-то связано с волшебством, — она опять взяла мужа за руку. — Дорогой, нам нужно отправить ее туда, где есть шанс, что люди поймут, что происходит, и смогут ей помочь.

оОо

Северус Снейп медленно просыпался. Он знал, что было раннее утро. У него давно вошло в привычку вставать вперед всех, чтобы иметь возможность принять душ, проверить различные зелья или отправиться в город по делам. Так и сейчас, он себя чувствовал восхитительно, но в то же время ему что-то мешало. Ему было уютно, тело было расслаблено и полно энергии, рукой он собственнически притягивал к себе кого-то теплого, а носом зарылся в пышные кудри... О, Мерлин... неожиданно он окончательно проснулся, сердце учащённо колотилось в груди, а тело напряглось. Сдерживая дыхание, он осторожно вытянул правую руку из-под подушки и, приподнявшись на локте, посмотрел на ее лицо, освещенное нежным светом раннего утра. "Гермиона. О боже. Что же здесь произошло?" — попытался припомнить Снейп.

Ведьма, на которую он продолжал смотреть, не отрываясь, удовлетворенно вздохнула и придвинулась поближе, еще теснее прижавшись к нему. Северус замер, стараясь разглядеть ее получше в полутьме комнаты. В неверном свете он видел темные трепещущие ресницы Гермионы, ее гладкую кожу, выступающую округлость плеча. Его взгляд скользил по нежной выпуклости груди, по талии и линии бедра...

Он вздрогнул от набежавшего ветерка. В комнате было немного прохладно. Ради эксперимента Северус аккуратно провел пальцами по ее боку и увидел, как кожа покрылась мурашками. Нахмурившись, он огляделся вокруг и заметил, что одеяло комом лежало в ногах кровати. Снейп легко взмахнул рукой, и оно заскользило наверх. Подхватив его за кончик, Снейп укрыл их обоих. Гермиона опять вздохнула и поглубже зарылась в покрывало. Глядя на Гермиону, он почувствовал, как в нем поднялась странная нежность и непреодолимое желание защищать, холить и лелеять ее. Она видела его в таком уязвимом состоянии и все же предложила ему себя, совершенно не раздумывая. Он вспомнил ее восхитительный вкус, то, с какой готовностью Гермиона отвечала на его ласки, как у него перехватывало дыхание от наслаждения, как крепко она его обхватила, когда он наконец начал двигаться внутри. При мысли о том, как они занимались любовью накануне, Снейп почувствовал, как в нем что-то напряглось, и он прижался к ней затвердевшим членом.