Шальная звезда Алёшки Розума

Глава 28

в которой французы говорят о политике, а Мавра пытается стать миротворцем

Мавра смотрела на Елизавету, вытаращив глаза и, кажется, даже рот разинула.

— Ты хочешь уволить Розума? — переспросила она — должно быть, не поверила собственным ушам. — Но почему? Натворил чего, бедовый?

— Нет-нет, — зачастила Елизавета виновато. — Я отправлю его назад в Придворную капеллу с письмом для Лёвенвольде и дам самые лучшие рекомендации.

— Не финти! — Мавра грозно нахмурила редкие брови. — Ну-ка, живо сказывай, что случилось!

Елизавета опустилась на пышную, богато задрапированную парчой кровать и уткнула лицо в ладони.

— Мавруша, я не могу… Он… он волнует меня… Вчера в лесу… я не знаю, что случилось. Я чуть не изменила Алёше… Пусть он уедет с глаз, я не могу, не хочу… Я не должна.

И она расплакалась.

— Рассказывай! — сурово велела Мавра.

И Елизавета принялась рассказывать.

— Ты влюблена в него, только и всего, — спокойно подытожила Мавра, выслушав бессвязное повествование, то и дело прерываемое всхлипами и сморканием.

— С ума сошла! — Елизавета вскочила. — Я Алёшу люблю! А это безумство какое-то, затмение… Пусть он уедет, пусть оставит меня в покое!

— Нет, это ты умом слаба! — взвилась вдруг Мавра, и Елизавета растерянно захлопала на неё глазами. — Пойми ты, наконец: Шубина больше нет! Он не вернётся! Вы не будете вместе! Зачем душить в себе нормальные человеческие чувства?! Розум любит тебя без памяти! А ты уже любишь его!

— Замолчи! — взвизгнула Елизавета. — Я люблю Алёшу! И мы будем вместе совсем скоро! Не зря мне Господь знак дал!

— Да не было никакого знака! — взорвалась Мавра. — Неужто ты и впрямь ничего не помнишь?! Ты ту ночь с Розумом провела! Ему Парашка-дура приворотного зелья подсунула, а ты случайно выпила! Я утром к тебе в горницу пришла, а вы в постели вдвоём…

— Нет… — Елизавета почувствовала, как отлила от лица кровь. — Не может быть… Скажи, что ты это сей миг придумала! Мавруша, пожалуйста!

Мавра бросилась к ней, обняла, поцеловала в плечо, прижала к себе и заговорила быстро, жарко, виновато:

— Лизонька, душа моя! Прости дуру! Не хотела тебе говорить… Но так уж вышло. С ним ты была, с казаком. Он любит тебя, в омут головой за ради твоей улыбки готов… Да ты ж и сама уже поняла — и ты его тоже любишь! Очнись! Ну к чему бежать очевидного? А Алексей Яковлевич… Что ж… Судьба такая… Не воротится он. Опамятуйся и не ломай себе жизнь! Перестань цепляться за химеру, живи нынешним днём!

— Нет! — Елизавета выпуталась из её объятий, вскочила и топнула ногой. — Он мне не нужен! Я люблю Алёшу! Я докажу тебе!

И бросилась из комнаты вон.